Читать книгу "Подъем Испанской империи. Реки золота - Хью Томас"

Собор в то время был больше старого собора Святого Петра в Риме – хотя, обновленный папой Юлием II, он вскоре перещеголяет севильский.

Собор был построен на похожем на базилику основании бывшей мечети, и она повлияла на его размеры: 430 футов в длину и 300 в ширину. Первым его архитектором, вероятно, был Шарль Гэте из Руана, работавший над тамошним собором. Действительно, собор очень много позаимствовал от французских моделей. Капитул запланировал сто окон, самые мелкие из которых были закончены к 1522 году, включая те, что были выполнены мастером Кристобалем Алеманом. У него было много боковых приделов, некоторые до сих пор не достроены, хотя ходит легенда, что очаровательная Богоматерь Антигуа в приделе ее имени, которую так чтил Колумб, с розой в руке, была написана самим святым Лукой и была чудесным образом сокрыта в течение пятисот лет исламского господства. (Романтики говорят, что она сыграла свою роль в освобождении этого города святым Фернандо.) Колумб назвал ее именем один из Подветренных островов в Карибском заливе, столица Бальбоа в Дарьене также была названа в ее честь.

Другая картина в соборе изображала Мадонну де лос Ремедиос. Написана она была около 1400 года неким представителем сиенской школы. Эта Богоматерь была любимицей Эрнана Кортеса – один из его медельинских друзей, Хуан Родригес Вильяфуэрте, привез ее образ в Теночтитлан и поместил его в храме Уицилопочтли в 1519 году{1794}. Кортес молился ей близ Такубы на западном берегу озера Тескоко наутро после «Ночи печали». Уже в 1522 году возникли планы построить там храм, который со временем станет любимым храмом мексиканских креолов.

Севильский собор, как и торговля с Новым Светом, был международным предприятием, поскольку золотые запрестольные перегородки за высоким алтарем были совместной работой кастильца Хорхе Фернандеса и фламандца Питера Данкарта. Рядом находилась богатая гробница архиепископа Диего Уртадо де Мендосы, умершего в 1504 году, законченная в 1510 году. Это была работа итальянца Мигеля Флорентино, в то время как надгробные скульптуры были созданы французом Мишелем Перреном и бретонцем Лоренцо Меркаданте.

Рядом с собором возвышалась Хиральда – бывший минарет, построенный на закате власти альмохадов, откуда уже две с половиной сотни лет колокола восхваляли святую Руфину и святую Юстину, двух покровительниц города, дочерей-христианок одного горшечника из Трианы, оскорбивших богиню Саламбо и казненных по приказу Диоклетиана{1795}. Замечательное изменение замысла – элегантный силуэт Хиральды должен был служить добрым знаком всем андалусцам, направляющимся в Новый Свет, где предстояли подобные перемены. В соборе служили около трех сотен человек, не считая слуг. Это были архидиаконы соседних городков, а также настоятели местных скитов. В соборе было сорок каноников, двадцать пребендариев, 230 помощников пребендариев, двадцать девять клириков и много мальчиков-хористов. Капитул собора владел значительным количеством сел за пределами Севильи{1796}.

На ступенях, окружавших это обширное здание, рядом с каменными колоннами, подпиравшими как древний римский храм, так и мечеть, толпились торговцы, продавцы безделушек и украшений, крупные купцы и мелкие лавочники, и, наконец, менялы, в XV веке это были по преимуществу евреи, а в начале XVI века – генуэзцы. Наблюдательный венецианец Наваджеро напишет, как купцы весь день торчат в этом «самом привлекательном уголке Севильи»{1797}. Если начинался дождь, купцы заходили в сам собор вместе со своими лошадьми и прочими животными.

Под сенью собора (образно выражаясь) находились около тридцати приходских церквей и сорок монастырей. Самым важным, вероятно, был картезианский монастырь в Куэвас, основанный в 1400 году (там покоились останки Колумба и его братьев){1798}. Большой друг Колумба в конце его жизни, фрай Гаспар Горрисио, прожил последние годы в этом убежище{1799}. Наваджеро писал, что сады его были столь очаровательны, что представляли собой лучшую мостовую к Небесам. Здесь же были и францисканцы – триста братьев в двух обителях, из которых самая важная располагалась за пределами старых стен, на месте современной Пласа-де-Сан-Франсиско. Были и четыре доминиканские обители – Сан-Пабло, Ла-Магдалена, Санто-Томас и Нуэстра-Сеньора-дель-Валье, основанная заново в 1507 году, в которых было около 250 братьев. Оба этих ордена уже оказали свое влияние на острова Империи в Карибском заливе. Доминиканский монастырь Санто-Томас был тесно связан с инквизицией, поскольку двое первых инквизиторов Севильи в 1480-х были братьями этого монастыря.

В Ла-Магдалене также располагались мерседариане, формально занимавшиеся выкупом христианских пленников в мусульманских тюрьмах – ярким представителем этого ордена был друг Кортеса фрай Бартоломе де Ольмедо. Братья-кармелиты жили в Ремедиос, к югу от реки в направлении Хереса. В XIV веке двумя важными монастырями были Сан-Исидро-дель-Кампо и Сан-Августин, разместившийся в старой женской обители возле Кармонских ворот. Сан-Исидро был основан как цистерцианская цитадель в 1301 году в Сантипонсе, деревеньке, принадлежавшей ордену, Алонсо Пересом де Гусманом, предком герцогов Медина Сидония, и его супругой, Марией Алонсо Коронель. После 1431 года цистерцианцев сменяют иеронимиты. Вторым крупным монастырем, основанным в то время, стал Сан-Августин, созданный семьей Понсе де Леон, чей городской дворец находился неподалеку. Понсе де Леон были основными донаторами монастыря, и многие члены этой семьи были здесь погребены. Вероятно, здесь было около 1500 братьев.

Половина монастырей Севильи была женскими, из них самым важным был кармелитский, имевший две обители, – Сан-Клементе и Санта-Мария, а также кларисинский монастырь в Санта-Инес – еще один, основанный Марией Фернандес Коронель. Говорят, что в Санта-Инес остается нетленным тело Марии Коронель, хотя она и изуродовала себе лицо кипящим маслом, чтобы защититься от распутного короля Педро Жестокого. Стоит вспомнить и монастырь Мадре-де-Диос, основанный в 1486 году на нынешней Калье-Сан-Хосе, в здании, захваченном инкивизицией у их прежних владельцев. В его склепах в конце концов упокоятся потомки Колумба и Кортеса.

Эти здания возвышались над Севильей и занимали половину города. Они были крупными землевладельцами и, подобно аристократам, монахи существовали благодаря продуктам сельского хозяйства из близлежащих сел. Немножко вина из Касальи, хамон из Арасены? Непременно!