Читать книгу "900 дней. Блокада Ленинграда - Гаррисон Солсбери"

российских городов был восстановлен, гораздо позже Москвы, Киева, Одессы, Минска и, конечно, Сталинграда.

Время не ослабило политической борьбы, связанной с ленинградскими событиями. Летом 1965 года в печать сдана была книга ленинградских воспоминаний, в которую входили некоторые записи, первоначально сделанные в период войны и в годы, предшествовавшие 1948-му. Три года цензура ее не пропускала, а когда книга в конце 1968 года наконец появилась в книжных магазинах, в ней выявились весьма неприятные пропуски, изменения, а кое-где – фальсификация[231]. В России ленинградцы еще не имели возможности обо всем свободно рассказать.

Но хоть чего-то в конце концов добились: в 1957 году опять возникли на Невском проспекте сине-белые надписи, опять они предупреждали прохожих: «Граждане, в случае обстрела эта сторона улицы наиболее опасна». Их бережно обновляют каждую весну. Ленинградцы очень дорожат связанными с этими надписями воспоминаниями. Рядом с Вечным огнем на Пискаревском кладбище на стене начертаны слова Ольги Берггольц:

Здесь лежат ленинградцы

Здесь горожане – мужчины,

женщины, дети,

Рядом с ними

солдаты красноармейцы.

Всею жизнью своею

Они защищали тебя, Ленинград,

Колыбель революции.

Их имен благородных мы здесь

перечислить не сможем,

Так их много под вечной охраной гранита.

Но знай, внимающий этим камням:

Никто не забыт и ничто не забыто.

Сталин умер. Умерли Жданов, Кузнецов, Попков, Говоров. И Ахматова, Зощенко, Шварц, Чуковский. Родилось новое поколение, позабыты имена Маленкова, Кулика, Мехлиса.

Навеки останутся в человеческой памяти эти 900 дней.

Примечания

1

Тимуриды – династия, правившая в Средней Азии в 1370–1507 годах. Основатель – Тимур (Тамерлан). – Примеч. пер.

2

Много было написано в связи с этим инцидентом; имеются противоречивые данные относительно того, когда именно дезертир перебежал в расположение советских войск. В оперативном журнале 90-го погранотряда сообщается, что 21 июня в 9 часов вечера четвертое отделение этой части задержало немецкого перебежчика. Он назвался Альфредом Лискофом, солдатом 222-го пехотного полка 74-й пехотной дивизии. Сдался добровольно у городка Владимир-Волынский, заявив, что немцам приказали начать наступление в 4 часа утра. Он об этом слышал от своего командира, лейтенанта Шульца, а также видел, как войска готовятся к наступлению. Информация была передана по прямому проводу майором Бычевским в Киев начальнику Погранвойск Украины и по радио – командованию 5-й армии в Луцк, а также во Владимир-Волынский – командирам 87-й пехотной дивизии и 41-й танковой дивизии. А.Б. Кладт (История в СССР. 1965. № 3) полагает, что Федюнинский имел в виду этого дезертира и перепутал дату. Никита Хрущев в своей «секретной речи» 25 феврали 1956 года упоминает дезертира, который доставил информацию в ночь нападения (возможно, того же Лискофа), и говорит, что информация была передана Сталину вечером 21 июня, но Сталин ее проигнорировал. Лискоф прославился в начале войны. Его заставили обратиться к немецким солдатам с призывом свергнуть гитлеровский режим. Были расклеены огромные плакаты – сбоку его портрет и рядом его заявление о том, что якобы у германских солдат подавленное настроение. Дмитрий Щеглов видел такие плакаты на улицах Ленинграда 28 июня (Щеглов Дм. В ополчении. М., 1960. С. 8).

3

Озабоченность Рокоссовского была не настолько глубокой, чтобы помешать ему наметить на конец недели, 21–22 июня, поездку па рыбалку. Но в последний момент на субботний вечер был назначен концерт в его штабе в Новоград-Волынске, поэтому он оказался на месте и смог предупредить командиров. Но им было приказано явиться в свои части лишь «после концерта» (Калинин Н.В. Это в сердце моем навсегда. М., 1967. С. 8–9).

4

Сообщалось о ряде подобных нападений, в том числе и в соединении Федюнинского. Григорий Бакланов описывает инцидент, возможно основанный на случае с Федюнинским, в своем романе «Июль 1941 года», но там это происходит не рано утром 22 июня, а скорее ночью 21 июня (Бакланов Г. Июль 1941 года. М., 1965. С. 114–115).

5

При чтении мемуаров Кузнецова создается впечатление, что инициатива объявления приказа о готовности № 2 принадлежала ему. Но как бы то ни было, он действительно издал 19 июня приказы о готовности № 2 не только для Балтийского флота, но также для Северного и Черноморского флотов. К.Л. Орлов утверждает, что приказ был издан Военным советом Балтийского флота (Орлов К.Л. Борьба за Советскую Прибалтику в Великой Отечественной войне 1941–1945. Т. 1. Рига, 1966. С. 52; Кузнецов Н.Г. Накануне. М., 1966. С. 109). Немцы к тому времени уже начали ставить минные заграждения в Финском заливе, но патруль Балтийского флота этого не обнаружил.

Опоздание с установкой минных заграждений было, по мнению вице-адмирала Н.К. Смирнова, причиной того, что от германских мин в Финском заливе погиб минный заградитель «Гневный» и получил повреждения крейсер «Максим Горький» (Смирнов Н.К. Матросы защищают Родину. М., 1968. С. 18).

6

Кузнецов несколько раз описывал этот вечер. В одном варианте указывается следующее время – 10 часов 30 минут, в другом – 11 часов вечера. Видимо, время приближалось к 11 вечера. Он пробыл с Тимошенко несколько минут, вернулся в свой кабинет и говорил с Трибуцем по телефону, когда было около 11 часов 30 минут (Кузнецов Н.Г. Перед войной // Октябрь. 1965. № 11; Его же. Перед великим испытанием // Нева. 1965. № 11; Его же. Страницы былого // Вопросы истории. 1965. № 4; Его же. Осажденный Ленинград и Балтийский флот // Вопросы истории. 1965. № 8; Его же. Накануне).

7

Очевидно, Кузнецов послал 2 телеграммы. Он приводит текст первой, простой срочный приказ: «СФ КБФ ЧФ ПВФ ДВФ боевая готовность № 1 срочно. Кузнецов». Начальные буквы обозначают Северный, Балтийский и Черноморский флоты, а также Пинскую и Дунайскую речные флотилии. Вторая телеграмма была подробнее, в ней говорилось: «В период 22 и 23 июня возможно внезапное нападение немцев. Нападение Германии может начаться с провокации. Наша задача не дать повода для какой-либо провокации, способной вызвать осложнения. Одновременно флотам и флотилиям быть в полной боевой готовности отразить внезапные удары немцев или их союзников. Приказываю: перейти на боевую готовность № 1, тщательно маскируясь. Категорически запрещается разведка в территориальных водах противника.

Без особого разрешения не предпринимать никаких других действий».

По свидетельству Пантелеева, в чьи обязанности входила передача