Читать книгу "История Древней Греции - Николас Хаммонд"

В то время как история процветала, поэзия находилась в упадке. Лирическая жизнерадостность, истоки которой лежали в идеализме и религии Афин V в., исчезла в IV в. с изменением обстановки. Трагедия застыла на том уровне, на который ее подняли великие трагики. Драмы Еврипида все чаще ставились в многочисленных театрах греческого мира, чему способствовал рост интереса к психологии личности, романтическим темам и светским проблемам. Популярностью пользовались также пьесы Агафона, младшего современника Еврипида. Выступления хора стали у него живописными интерлюдиями в реалистическом действии, а некоторые сюжеты Агафон придумал без оглядки на мифологическую традицию. В IV в. было сочинено много трагедий, но неумолимое время приговорило их к забвению.

IV в. оставил нам две комедии, обе написанные Аристофаном. В «Женщинах в народном собрании» афинские женщины захватывают Пникс. Устав от мужчин-политиков, своекорыстных, сварливых и непоследовательных во внешней политике, они провозглашают новый порядок – общность имущества и супругов, а также и молодых людей при условии, что молодые рабыни и проститутки останутся не у дел. Праксагора, добившаяся больших успехов в демагогии, стремится стать могущественным полководцем, явно угрожая свободам нового коммунистического государства. В «Богатстве» (388), услышав предложение вернуть зрение слепому богу Богатству, старая и уродливая Бедность приходит в ярость. Именно она породила все блага демократии; благодаря ей люди остаются достойными, честными и храбрыми, в то время как Богатство превращает их в обманщиков и лизоблюдов. В этих комедиях еще присутствует политическая направленность, но она потеряла свою остроту. Темы «правления женщин» и «богатства по заслугам» выбраны скорее за их социальные, а не политические следствия. Персонажи комедий – ленивый горожанин, честный крестьянин, хитроумный наблюдатель, похотливый юнец, развратная старуха, циничный жрец, торгаш Гермес – иллюстрируют не политическую сцену Афин, а социальные нравы города IV в. Новый порядок – пародия не столько на демократию, сколько на философские идеи, которые в то время выдвигал, а позже опубликовал в своей «Республике» Платон. Ситуации в комедиях ближе к реальной жизни людей – жульнические исцеления в храме Асклепия, пародия на утонченную любовную песню в модном городе. В «Женщинах в народном собрании» Аристофан утверждает, что он открыл для комедии новый источник, из которого льется смех, а не сатира. Реплики автора отсутствуют; роль хора настолько незначительна, что в тексте «Богатства» порой появляется лишь ремарка: «Выступление хора» без всяких стихов. Предание гласит, что в старости Аристофан сочинил две пьесы без стихов для хора и без политической сатиры и что эти пьесы представляют собой добродушный фарс с изящным сюжетом, которым будет отмечена комедия, возрожденная Менандром. В знаменитых стихах Платон прощается с самым плодовитым поэтом своей эпохи: «Грации искали храм, который никогда не рухнет, и они нашли сердце Аристофана».

В беспокойной обстановке IV столетия процветала риторика. В частной жизни были широко распространены судебные процессы, а государственные деятели защищали свою политику перед народным собранием или сражались за свою жизнь, подобно гладиаторам, перед народными судами. Поскольку тяжущиеся должны были выступать лично, они нередко нанимали профессиональных ораторов для написания речей. Одним из таких писателей был Лисий, афинский метек, время деятельности которого приходится примерно на 403–380 гг. Отступив от довольно напыщенного стиля Антифона, он добивался убедительной прозрачности выражения, близкой к разговорной речи, а его стиль был достаточно гибким, чтобы соответствовать личности тяжущегося. Другой метек, Исей, чьи пространные речи относятся к периоду около 390–353 гг., сочетал достоинства стиля Лисия с большим разнообразием при отображении личности тяжущегося и более энергичным изложением подробной аргументации. По сравнению с ними Андокид, лично выступавший в судах около 410–390 гг., был дилетантом, чья врожденная гениальность особенно ярко проявлялась в драматической силе его повествований; он преподал пример прямоты и энергичности великим политическим ораторам, жившим в эпоху Филиппа и Александра. Ни в один другой период не появлялось такое созвездие одаренных ораторов. Демосфен, Эсхин, Гиперид, Гегесипп, Ликург, Демад и сочинитель речей Динарх послужили образцом для римских, а через них для европейских и американских ораторов. Величайшим среди них был Демосфен. Его искусство дикции, ритма и антитезы подвергалось такому же тщательному изучению, как искусство Фукидида. Он пробуждал у своей аудитории эмоции благодаря самым разнообразным эффектам, недоставало только юмора. Напряженность его чувств, живость аргументации, скорость повествования настолько поражают разум современного читателя, что тот вынужден нередко вопреки своим убеждениям согласиться с точкой зрения Демосфена.

Достойным соперником непревзойденной аттической риторики была письменная проза. В то время как для Ксенофонта характерны природное очарование и легкость, Исократ (436–388) заложил основы продуманной художественной прозы. После недолгой карьеры сочинителя речей он около 392 г. обратился к преподаванию риторики и развил в себе талант политического эссеиста. Он пользовался художественными приемами Горгия, но гораздо щедрее; его метафоры, поэтические слова, сбалансированные клаузулы и ритмические оконцовки насыщают текст, своей видимой простотой сильно напоминающий стиль Лисия. Исократ выработал периодический стиль, более уравновешенный, плавный и мощный, чем стиль Фукидида, но в своем сладкозвучии нередко впадающий в монотонность. Исократ сочетал достоинство речи с точностью, а ясность с приукрашиваниями. Его сочинения стали образцами высокого стиля, принимавшего форму эссе, панегирика или открытого письма, и повлияли на стиль Эфора, Теопомпа, Ликурга, а впоследствии и Цицерона. Равным образом повлияло на последующих авторов и продуманное расположение содержания, направленное на достижение наибольшей убедительности. Тема сочинений Исократа, например в «Панегирике», опубликованном в 380 г., развивалась в соответствии с тщательно скомпонованным планом. Эта сторона его учения позволила Эфору и Теопомпу при написании исторических сочинений придерживаться тематической, а не летописной формы, а ораторам обращать больше внимания на расстановку своих аргументов.

Менее возвышенный, но прелестный стиль использовался в «диалогах», которые представляли собой разговор, реальный или вымышленный, в литературной форме. Ксенофонт включал подобные диалоги в рассказ о Кире Великом и в свои воспоминания о Сократе, но им была свойственна больше разговорная легкость, чем драматическая сила. Настоящим мастером диалога был Платон. Из-под его пера выходили живые персонажи, чьи аргументы звучали убедительно, а читатель получал возможность заново ощутить радость интеллектуального познания. Немногие образцы прозы и поэзии столь же волнующи, как завершение «Федона», и столь же прекрасны, как описание любви устами Диотимы в «Пире». Стиль Платона поразительно гибок. Автор описывает сцену, изображает характер, выстраивает диспут и выражает духовную веру с одинаковым изяществом, так как его сочинения вне зависимости от настроя представляют собой «бесшумный поток и великолепие», с которыми несопоставим ни один диалог последующих авторов. Аристотель также славился своими диалогами (которые до нас не дошли). Во многих из своих крупных сочинений Платон и Аристотель чаще пользуются последовательным изложением, отличающимся четкостью определений и логики. Немногие эпохи сравнятся своими достижениями в прозе с достижениями Исократа, Платона, Лисия, Ксенофонта, Демосфена и Аристотеля.