Читать книгу "История Древней Греции - Николас Хаммонд"

В Сицилии и Италии греческие государства вступили в полосу морального упадка. Войны и междоусобная вражда ослабили их экономически и социально, а приток сикелов и наемников в города привел к смешению народов, чего уже не могла исправить даже новая иммиграция с родины. Полисы, объединенные Тимолеонтом или Александром, получали такое преимущество в военной силе и финансовых резервах, что могли разбить и карфагенян, и италийцев. Но политическая раздробленность снова и снова приводила к растрачиванию имевшихся в их распоряжении ресурсов. Тем временем эллинизм распространился далеко по Итальянскому полуострову, не ограничиваясь одним лишь влиянием на искусство Этрурии, продолжавшимся в течение столетий, но и побудив италийские народы к созданию новых форм политической и военной организации. На западе, как и на востоке, в 330 г. еще сохранял силу приговор Аристотеля, что Греция может покорить весь мир, если достигнет политического единства, но эпоха греческого превосходства стремительно клонилась к закату.

Глава 3

Интеллектуальное развитие в IV в.

Противостояние философов и афинских властей не было следствием демократического устройства. С неменьшей неизбежностью оно бы случилось при самодержавии или олигархии. Дело в том, что полис, долгое время влиявший на мировоззрение, лишился доверия людей. Новые, жизненно важные интересы завладевали умами, причем очень быстро, в отличие от более древних времен. Предметом всепоглощающих исследований и изображения становилась отдельная личность и ее качества: ее интеллектуальные способности и религиозные представления, сочетающиеся, например, в царе-философе или конституционном монархе; ее внутренняя психология, моральный кодекс и способность к обучению. Потенциал человека исследовался в более широких рамках, чем современный ему полис. Человеческий разум проникал в мир идей, настолько оторванных от политических соображений, что только амбиции или совесть могли заставить философа стать правителем. Темами для исследования снова стали антропология, география и этнография. С распространением книг быстро развивалась и наука. Сумма человеческих знаний, увеличиваясь, обобщалась в великих философских школах, не сомневавшихся в силе человеческого разума. Интеллект человека словно прорвался сквозь стены полиса, озарив своим светом окружающий мир.

В области истории Фукидид не имел наследников. Сопоставимые исследования войны и полисной политики предпринимались только в таких узких областях, как труды Энея по тактике, Демосфена – по практической политике и Аристотеля – по теоретической политике. Исследователи современной истории шли новыми путями. Ксенофонт Афинский (ок. 430–354 гг.), который провел большую часть своей взрослой жизни в изгнании, в «Анабасисе» приводит блестящее описание военных приключений. В своих мемуарах он освещает самые разные темы, составлявшие предмет его интересов: это конница, охота, управление хозяйством, царская власть, афинские доходы, личность Сократа и суд над ним, конституция Спарты, жизнь Агесилая. Личные симпатии Ксенофонта к олигархии и Спарте так же явно проступают в «Элленике», охватывающей период с 411-го по 362 г., как и в его менее значительных трудах. Ксенофонт умел подмечать поразительные события и ярких личностей. Его сочинения дают нам непосредственное представление о сценах после битвы при Аргинусских островах или о суде над Фераменом, о находчивом Агесилае, энергичном Ясоне, беспринципном Эвфроне. Однако он довольно поверхностен. Мы не найдем у него анализа политического развития, который задал бы центральную тему, а расцвет Фив не объясняется иными причинами, нежели воздействием безымянной сверхъестественной силы (daimonion). Теопомп Хиосский (ок. 378 – ок. 305 гг.), чьи сочинения дошли только в отрывках, будучи богатым, юношей учился в школе Исократа в Афинах и трижды изгонялся с Хиоса как олигархический вождь. В основе его трудов, содержащих географические, этнографические, политические и моральные отступления, лежат кропотливые исследования. Но интересовала его преимущественно личность, а критерием при ее оценке была личная мораль, поэтому и олигархи, и демократы не избежали сурового суда этого scriptor maledicentrissimus[69]. В названии его главного сочинения – «Филиппика» – признается тот факт, что личности оттеснили полисы с переднего края исторических событий.

Эфор из малоазиатской Кимы (ок. 405–330 гг.) писал всемирную историю, выстраивая ее вокруг Греции. Его повествование о греческих событиях, начиная с возвращения Гераклидов и заканчивая воцарением Филиппа, было продолжено его сыном Демофилом до конца Священной войны, а рассказ о персидских событиях оканчивается на вмешательстве Персии в осаду Перинфа. До нас дошли лишь фрагменты этого труда, но он широко использовался многими поздними авторами, от которых остались многочисленные сочинения. На Эфора гораздо сильнее, чем на Теопомпа, повлиял его учитель Исократ. В его интерпретации событий IV в. панэллинизм и федеративное развитие играют более важную роль, чем личность. Вследствие заострения внимания на всеобщем мире (koine eirene), о чем известно благодаря пересказу Диодора Сицилийского, кульминацию событий он видит в объединении Греции при Филиппе. Скорее ученый, чем человек действия, Эфор взял на себя грандиозную задачу по обобщению трудов предшественников и создал общую структуру древней истории. При рассмотрении древнейших преданий ему свойственна академическая манера утомительного рационализирования, что ведет к обманчивой ясности в тех местах, которые Геродот, например, разумно оставлял необъясненными. При описании позднейших событий Эфор обнаруживает хорошее понимание военно-морской тактики, но в сухопутной войне он разбирался настолько слабо, что его описания битв и осад имеют ценность только как образцы риторического письма. То, что Эфор обладал большой эрудицией, видно по его экскурсам в историю возникновения городов и всемирную географию, но, в отличие от Геродота, он не путешествовал. Колоссальный объем его материала расположен по темам, а не по архонтским годам. Он приводит моральные суждения, уступающие в жесткости суждениям Теопомпа, и явно симпатизирует Эпаминонду. Фрагмент исторического сочинения, известного как труд историка Оксиринха – или под этим именем скрывался Теопомп, Эфор или беотийский автор Даимах, – является образцом углубленного и тщательного изучения политики, топографии и хронологии, которым отмечены работы великих историков IV в.

В своем подходе к истории Теопомп и Эфор многое позаимствовали у жившего в V в. Элланика Лесбосского, который исследовал мифологию, хронологию и местную историю, но особое внимание уделял этнографии. Самая знаменитая его работа «Аттис», или местная история Афин, появилась около 402 г. В ней он относит начало правления первого афинского царя к 1796 г. (в нашем представлении – начало среднебронзового века), а гибель Трои – вероятно, к 1240 г.; биографию Тесея он приводит со множеством подробностей, а свое повествование заканчивает последними годами Пелопоннесской войны. За Эллаником последовало множество местных историков. Ктесий Книдский, около 405–397 гг. бывший врачом у царя царей, написал историю Персии и Индии, содержащую абсурдные фантастические и романтические рассказы, типичные для позднего греческого романа, но в его время считавшиеся вполне достоверными. В материковой Греции самой знаменитой местной историей стал «Аттис» Андротиона. Находясь в изгнании, он около 342 г. опубликовал систематическое исследование истории Афин с возникновения города до 346 г., особое внимание уделив историческому периоду. На Западе выдающуюся историю Сицилии сочинил Филист Сиракузский (ок. 430–355 гг.). Он также писал в ссылке и посвятил почти половину своего труда тирании Дионисия, репутацию которого старательно защищает. Эти местные историки, чьи труды уцелели лишь в отрывках, обеспечили материалом многих последующих авторов.