Читать книгу "Замуж срочно! - Соня Дивицкая"

Борман помолчал секунду, а потом с треском расхохотался.

– Тебе смешно, – рассмеялась с ним Аннушка, – а я себя корила! Без отца детей оставила! Запилила мужика!

Он открыл фотографии, свои немецкие фото, показал свой дом, подробно рассказал, что он там делал сам. Оказывается, он любит мастерить из дерева, умеет сам и двери, и полы, и лестницу. Дошло до кухни, он объяснил, что все панели заказал у друга в мастерской, а собирал и подгонял на месте тоже сам, и ручки они вместе с сыном подобрали случайно, сын был в Мексике, увидел там на рынке такие ручки с расписными камешками, очень красивые, яркие…

– Да… – вздохнула Аннушка. – Дом шикарный… И участок красивый… И бассейн. Настоящий рай.

Аннушка похвалила, но говорить об этом не хотелось, все время вспоминалась женщина, которая из этого рая сбежала. «Разве так должны начинаться нормальные отношения? – подумала Аннушка. – Сидим и ноем, как два инвалида». Хотелось комплиментов, хотелось розу из корзинки ресторанной цветочницы, хотелось танцевать.

В ресторане была живая музыка, певец только начал: «А белый лебедь на пруду…» Борман сказал, что музыка ему мешает разговаривать, и попросил счет. Он предложил отчалить к нему домой. «Пойдем ко мне». Он так и сказал, без всяких прелюдий и комплиментов. Аннушка согласилась, хотя никакой особой радости по этому поводу у нее не было.

Несмотря на то что она видела его практически голым уже десять раз и подробно обследовала его тело, все эти кости мамонта ее не волновали. «Да он задавит просто, – опасалась она, – и физически, и морально». Стабильность – это хорошо, но у него стабильность на уровне могильной плиты. Аннушка считала, что и для жизни, и для брака, и для секса, и даже для дружбы ей нужен другой человек.

Она хотела встретить мужчину, который разделял бы ее интересы, все эти книжки по карме, по интуиции, по развитию духа, которые она читала в последнее время. Ей хотелось такого, с кем можно совершать горные прогулки, вместе медитировать, готовить смузи по утрам и ранним утром кататься на велике.

Ее муж, тот, который ушел, был игривым легким человеком, но его истеричность и слабость, обратная сторона эмоциональных мужчин, разрушила брак. В трудные минуты он оставлял ее одну решать проблемы, она прекрасно помнила, что такое выкручиваться самой. Когда муж нахватал кредитов для своего бизнеса и все деньги просвистели стороной, она сидела у пустого холодильника и соображала, как же, чем же я сейчас должна кормить детей. «Что я умею? Я умею вязать», – соображала Аннушка и написала объявление «Кружок вязания». На полоски с телефоном она прицепила маленький вязаный цветочек, и ее объявления оборвали моментально. К ней приходили женщины, она с ними вязала за триста рублей в час, тогда это были неплохие деньги. А муж, ее первый воздушный муж, прибегал, полон новых проектов, благоухая духами новых женщин, в ботинках на высоком каблуке, как многие коротышки, он был ловеласом… Дома ему не сиделось. Наверное, она была такой же скучной и тяжелой, как Борман. Значит, теперь, чтобы не умереть со скуки, игривой и легкой должна стать она.

В спальне у Бормана тоже еще ничего не было, только солидная дубовая кровать, стены были голыми, от этого казалось, что в доме прохладно.

– Ложись, – отдал команду Борман.

– В смысле? – испугалась Аннушка.

– В смысле массажа, – предложил он. – Ты меня обработала, теперь моя очередь.

Кстати, массажик он делал неплохо, медвежьи лапы работали осторожно, но тщательно. Он честно отработал целый час, а потом начал раздеваться. Он снял с себя неспешно все, что было, аккуратно повесил на спинку стула, как будто он не с женщиной, а на приеме у врача. Порывистых движений он не делал. Был осторожен, не очень ловок. Целоваться не умел, слишком сильно захватывал губы, перегибая необходимую меру нежности, и дышал так энергично, что она немножко задыхалась под порывами ветра. «Да… – вздыхала Аннушка. – Не всем везет с таксистами». За свои сорок пять она так ни разу и не встретила эту мифологическую гармонию с первого взгляда.

Она закрыла глаза. Все не так, все не так, все не так, как она хотела, как представляла, как надо… Было ясно, что это бревно из мореного дуба так долго лежало на дне океана, так затвердело и просолилось, что теперь невозможно никаким инструментом обточить его по своему вкусу. И если ей захочется остаться рядом с этим буйволом, придется приспосабливаться, иначе ничего не выйдет, меняться сам он уже не сможет. А значит, снова нужно идти на компромиссы, опять прислушиваться, наблюдать, внушать себе, что все прекрасно, что все нравится, что именно этого она и хотела… А иначе никак. Чтобы получить удовольствие от мужчины, нужно привыкнуть к нему и забыть все свои ожидания и представления о том, как надо.

Она хотела перевернуться, Борман остановил. Сказал: «Лежи так». И все, и ни слова, только пылесосом на ухо. «Деревня… – вздохнула Анушка. – И зачем мне к нему привыкать? Для чего он мне нужен? Совершенно чужой человек? Он еще в шоке после развода, он думает только о своей жене, и по сути дела ему все равно, кто там к нему привыкает».

Борман как будто услышал ее размышления.

– Потерпи, – он шепнул. – Потом будет лучше.

Это ее тронуло. Эти три слова понравились, он из себя не строил ничего, он был таким, как есть, он понимал, что он грубый тяжелый медведь. Но он был сильным, это успокаивало.

Аннушка осталась ночевать в его квартире и сразу же об этом пожалела. Он спал на той же стороне кровати, что и она. Привычное место пришлось уступить, но на другой стороне было неудобно, она не могла уснуть, ей мешало его шумное дыхание. Где-то в каких-то мечтах, в эротических фильмах любовники спят обнявшись. У них не получилось, его рука, на которую она пыталась примоститься, мешала, под шею она не легла. Аннушка освободилась, Борман повернулся на бок и уснул под одной простыней, он был жаркий. Она нашла какой-то плед, ей было холодо. Через час Борман начал страшно храпеть, и она провозилась возле него, постукивая по плечу и пытаясь перевернуть его на бок. Одна в своей кровати, дома, завернувшись одеялом в кокон на знакомой подушке, набитой гречневой шелухой, под звуки медитации или голос Синатры, она засыпала легко и сладко. С Борманом выспаться не получилось, но встала она в шесть, Аннушка всегда просыпалась рано.

Утром она окончательно поняла – у них ничего не получится. Она сварила кофе, решила выпить чашку, подождать, пока он проснется, и попрощаться. Да, если бы ей было лет хотя бы двадцать пять – тридцать и ему поменьше, если бы она была бездетная девка на выданье, тогда, конечно, она бы согласилась на этот вариант, но сейчас… Она оделась, привела себя в порядок, обулась даже, сумку взяла… Прилегла на диван подождать и уснула. А когда открыла глаза, было уже девять.

Работал телевизор, Борман лежал рядом с ней на диване, смотрел «В мире животных». В комнате появился маленький столик, на нем лежали свежие булочки, от них еще пахло теплом и корицей. Борман успел сгонять на рынок, он купил там черешню, целое ведро. Аннушка увидела отборные черные ягоды и улыбнулась.