Читать книгу "Русские на чужбине. Неизвестные страницы истории жизни русских людей за пределами Отечества X–XX вв. - Владимир Михайлович Соловьев"

В Риме Волконская позднее обзавелась собственной виллой в престижной части города, близ площади Иоанна Латеранского и храма Сан-Джованни ин Латерано. Это был своеобразный музей русской культуры с огромной библиотекой и богатой коллекцией произведений искусства. В первой половине и середине XIX века эта вилла – признанный центр тогдашнего русского зарубежья. В доме княгини собирается примерно тот же круг людей, что бывали у нее в Москве. Это заезжие русские аристократы, многочисленные писатели, художники, архитекторы, композиторы, ученые. Частыми визитерами здесь были братья (один живописец, другой архитектор) Карл и Александр Брюлловы, композитор Михаил Глинка, поэт Василий Жуковский, историк Михаил Погодин, художники Сильвестр Щедрин и Александр Иванов, зодчий Константин Тон. В 1837 году у Волконской долго гостил Н.В. Гоголь.

Римский салон княгини пользовался популярностью и среди западноевропейских деятелей культуры, но для соотечественников это было нечто большее: настоящий русский уголок. Через большой сад к вилле вела «Аллея воспоминаний» с мраморными стелами в честь А. С. Пушкина, Н.М. Карамзина и других дорогих княгине людей, которых она знала, с которыми неоднократно встречалась и считала своими друзьями.

Графиня Ростопчина

При чтении повести графини Евдокии Ростопчиной «Палаццо Форли» возникает полное впечатление, что она написана итальянцем. Флоренция первой половины XIX века предстает настолько живо, детали быта, нравы, национальные обычаи, тосканский колорит схвачены и отражены с такой точностью, будто автор родился и вырос под солнцем Италии и вместе с молоком матери впитал в себя язык, культуру, звуки и запахи этой страны.

Между тем Ростопчина в Италии бывала, хоть часто и продолжительно, но лишь как путешественница. И итальянский, как немецкий, французский и английский, которыми она тоже владела свободно, был для нее языком не родным, а иностранным.

Графиня происходила из богатой аристократической семьи, получила прекрасное образование, вращалась в высшем интеллектуальном обществе, не пренебрегая, впрочем, обычными светскими развлечениями: балами, маскарадами, приемами, визитами. Еще в юные годы она обратила на себя внимание лирическими стихами о неразделенной любви. Со временем ее творчество оформилось во вполне профессиональную поэзию и прозу, и Ростопчина стала одной из самых известных в России зачинательниц русской женской словесности, хозяйкой модного литературного салона. О ее произведениях с одобрением отзывались Александр Пушкин, Михаил Лермонтов, Василий Жуковский.

Е.П. Ростопчина. Акварель П.Ф. Соколова. 1842–1843 гг.

Со многими знаменитыми отечественными и зарубежными писателями, художниками, композиторами она была коротко знакома и много общалась. Особенно дружеские и доверительные отношения были у нее с юных лет с Лермонтовым, который подарил ей на память альбом с такими строками:

Я верю: под одной звездоюМы с вами были рождены;Мы шли дорогою одною,Нас обманули те же сны.

Очарованные ее женской привлекательностью, тонким, гибким умом и чувством юмора ей посвящали стихи Федор Тютчев, Лев Мей, Николай Огарев.

Ее семейная жизнь не сложилась. Не поладив со свекровью, с мужем она подолгу жила врозь. Постоянно окруженная толпой поклонников, имея шумный успех у мужчин, давая повод для сплетен и пересудов любовными историями и романами, связанными с ее именем, она тем не менее глубоко страдала от одиночества, от отсутствия рядом по-настоящему близкого человека, родственной души.

Упомянутая повесть Евдокии Ростопчиной «Палаццо Форли» принадлежит к остросюжетной прозе. Она посвящена итальянской жизни и судьбе последних представителей знатного тосканского рода – брата и сестры Лоренцо и Пиэррины. Эти последние отпрыски некогда блистательных маркизов Форли становятся жертвами интриг, козней и обмана со стороны их врагов, задумавших завладеть бесценными художественными сокровищами, собранными в усадьбе, и даже титулом древнего рода.

Яркие, выразительные описания, картины и образы Италии, уличные сценки, карнавальные шествия – все это дышит жизнью, а автор выступает не как сторонний наблюдатель, а как человек, который не чувствует себя чужим под итальянским небом. Со знанием дела и безупречным вкусом рассказывает Ростопчина об архитектуре и живописи Ренессанса, о выдающихся мастерах Флорентийской и Венецианской художественных школ.

Однако, отдавая должное зарубежью, Ростопчина далека от противопоставления Запада и России. Она принадлежит к той большей части русской аристократии, для которой родное отечество всегда превыше всего, лучше, ближе, дороже и милее, чем любая другая страна. И, как ни хороша Италия, графиня довольно скоро начинает там скучать и испытывать что-то вроде усталости от бесконечных музеев, достопримечательностей, круглосуточных серенад и даже от бессменно сияющего солнца. Эта согретая лучами славы литературная дама очень любила все русское, была убежденным православным человеком, и все ее стихи, пьесы, романы, повести исполнены негромкого, непафосного, но необычайно искреннего патриотизма.

Обитель муз

Италия как обитель муз привлекала десятки людей искусства из России. В Рим, Милан, Флоренцию, Неаполь, Болонью, Парму ехали учиться и искать вдохновение начинающие и маститые художники.

Самым знаменитым русским художником, которого в 1830-х годах знала вся Италия, был, конечно, Карл Брюллов. Его грандиозная картина «Последний день Помпеи» имела ошеломляющий успех. В городах, где было выставлено это произведение, его автора ждал триумфальный прием. Брюллова носили по улицам на руках, встречали музыкой, восторженными криками и ликованием. Осыпали цветами, устраивали в его честь факельные шествия. По многочисленным портретам русского живописца в газетах и журналах, стоило ему появиться в публичном месте, тут же узнавали и приветствовали громкими аплодисментами. Академии художеств всех городов искусств избрали его своим почетным членом. При пересечении границы, когда он ехал из одного итальянского княжества в другое, его беспрепятственно пропускали, не требуя паспорта.

В Италии Брюллов прожил свои лучшие годы и завершил жизненный круг. Он умер в местечке Манциана под Римом и похоронен на кладбище Тестаччо в итальянской столице.

С Италией связаны жизнь и судьба еще двух блистательных русских художников первой половины XIX века. Это мастер пейзажа Сильвестр Щедрин и великолепный портретист Орест Кипренский.