Читать книгу "Уголовный розыск. Петроград - Ленинград - Петербург - Валерия Пименова"

Борьба с хулиганством не была единовременной кампанией. За помощью сотрудники милиции обратились к трудящимся Ленинграда. В крупных трудовых коллективах города были проведены совместные собрания рабочих и сотрудников милиции. Приказ начальника милиции Ленинграда № 120 за 1926 год предписывал приблизить трудящихся к деятельности органов милиции «путем заинтересованности их этой работой и популяризации значения и роли милиции».

В том же году по инициативе секции внутреннего управления Ленгорсовета были созданы комиссии общественного порядка (КОП). Они были созданы практически на всех фабриках и заводах, в высших учебных заведениях, в учреждениях. К концу 1926 года в Ленинграде работало 240 комиссий общественного порядка, в которых состояло 23 000 человек. Эти люди оказывали милиции неоценимую помощь в борьбе с пьянством, хищениями сырья и готовой продукции на предприятиях, а главное — выходили на совместное патрулирование, что помогало более оперативно реагировать на уличное хулиганство.

Фактически в это же время начала складываться милицейская служба профилактики правонарушений. Уже в 1927 году в центральных районах Ленинграда количество хулиганских проявлений заметно снизилось. Наиболее одиозные «атаманы» хулиганских шаек отбывали свои сроки наказания, а их шайки были разгромлены.

Но в окраинных районах, особенно там, где не было крупных предприятий, ситуация оставалась достаточно сложной. Одним из таких районов была Охта. Сегодня от той, довоенной, Охты практически ничего не осталось — по ее территории ходят автобусы, троллейбусы и трамваи, работает метро, проложены великолепные магистрали. Но до революции и в 1920-е Охта была фактически дачным пригородом, где население занималось огородничеством, держало коров, коз и птицу, снабжая горожан овощами и молочными продуктами. Здесь практически отсутствовали культурно-просветительные учреждения, школы, зато хватало питейных заведений. Их хозяева, как правило, не брезговали ничем — давали взаймы под процент, скупали краденые и принесенные «на пропой» вещи, скрывали находившихся в розыске уголовников. Обычным явлением для Охты были пьяные скандалы и драки. Хулиганы чувствовали себя здесь вольготно.

В конце 1928 — начале 1929 года на Охте были зафиксированы случаи массовых драк, а затем началась серия убийств, где было трудно провести черту между хулиганскими и корыстными побуждениями. Сотрудники милиции и члены КОПов начали повальные обходы всех злачных мест, бесцеремонно перетряхивая многочисленные «малины» и задерживая их хозяев. Фактически это было начало подготовки большой милицейской операции по «зачистке» района от хулиганья.

Во время таких обходов и были задержаны двое молодых парней — некие Власов и Савельев, которых не раз замечали в хулиганстве. Свою преступную карьеру великовозрастные недоросли начинали еще мальчишками «при царском режиме». А подозревались они в краже пальто. Но чего-то эти ребята недоговаривали…

Помог случай. На следующий день на Предтеченском рынке был задержан мужчина, который продавал пальто, очень похожее на украденное Власовым и Савельевым. Мужчина, не сопротивляясь, молча пошел за сотрудниками милиции в отделение, где так же молча подписал протокол о задержании. Продолжал он молчать и на допросах.

Но инкогнито «немого» раскрылось довольно быстро. Выяснилось, что его фамилия Сперанский и что еще совсем недавно он был священником одного из храмов на Охте. Оказалось, что святой отец был не прочь выпить, приударить за молоденькой прихожанкой, а проповеди его нередко сопровождались откровенным богохульством и речевыми оборотами, близкими к нецензурщине.

Узнав об этом, епархиальное начальство лишило Сперанского сана. Он стал расстригой. Но об этом знали немногие, и бывший священник потихонечку продолжал крестить младенцев, ходил на крестины и поминки. Возле «батюшки», которого все чаще видели в сомнительных кабаках и трактирах, стали крутиться молодые люди явно не пролетарского вида. Сам Сперанский был замечен в пьяных скандалах и драках, где, как правило, выступал наблюдателем.

Кроме того, на Охте участились случаи грабежей и краж, хулиганских расправ с учащейся молодежью и теми, кто добросовестно работал на производстве. Задержанные хулиганы частенько называли Сперанского своим «батюшкой», приказы которого выполняли.

В ходе следствия было установлено, что ядро шайки попа-расстриги составляли молодые люди, которые занимались уличными грабежами, кражами из квартир и небольших магазинов. Уличные грабежи на плохо освещенной в те годы Охте начинались с традиционной «просьбы» дать закурить. Затем следовало избиение жертвы с последующим обшариванием карманов и снятием приличной одежды.

Сперанский, помимо организации шайки, был обвинен также в контрреволюционной агитации со всеми вытекающими отсюда последствиями…

Продолжалась активная борьба с хулиганьем и в последующие годы. Этот вопрос постоянно находился в центре внимания партийного и советского руководства Ленинграда, не раз с разных точек зрения рассматривался на всевозможных совещаниях и, конечно, находился в центре внимания работы всех подразделений милиции.

В 1932 году на проспекте Огородникова (ныне Рижский проспект) появилась небольшая, но устойчивая хулиганская группировка, которую возглавлял патологический бездельник и хронический алкоголик Фирсов. Шайка присвоила себе название «Саранча». Не брезговали ничем: отнимали у школьников завтраки и пятачки, что давали родители на кино и мороженое, вечерами могли сорвать с прохожего кепку или шапку и, чтобы покуражиться, забросить ее в лужу, а при попытке сопротивления зверски избивали свою жертву. Числились за «Саранчой» и кражи, но в основном мелкие, такие, чтобы на «бутылку хватило».

Сотрудники милиции не раз предупреждали Фирсова и его сообщников о необходимости взяться за ум, но бутылка водки уже стала для них всем — мерилом товарищества, хорошего отношения друг к другу и пресловутого «ты меня уважаешь?».

Кончилось тем, чем и должно было кончиться: летним вечером встретили девушку, возвращающуюся с работы, затащили на пустырь

и надругались. Затем разбежались, как тараканы, по городу, попрятались у родственников, у которых буквально за несколько дней их выловили сотрудники уголовного розыска.

Хоть не так шумно, как дело «чубаровцев», но ленинградские газеты уделили достаточно много внимания этому процессу. Насильников судили в недавно открытом Дворце культуры им. А. М. Горького. Процесс был организован как показательный — в зале находились делегации рабочих коллективов, присутствовал общественный обвинитель, у подсудимых были адвокаты. Требование общественности было однозначным: никакой пощады руководителям шайки «Саранча»!..

Атаман шайки Фирсов был приговорен к высшей мере наказания.

Сотрудники уголовного розыска, принимавшие участие в раскрытии преступления:

Леонид Станиславович Петржак Баскаев (следователь по делу «чубаровцев», данных в архиве нашего ГУВД не сохранилось)

На страже советского быта. Уголовный розыск в 1927–1937 годах

1927 год стал своеобразным этапом в работе ленинградской милиции и милиции Советского Союза. С 1 января был введен в действие первый советский Уголовный кодекс, который был принят 2-й сессией ВЦИК XII созыва 22 ноября 1926 года. Для своей повседневной практической работы милиция получила четкий нормативный документ, заменивший многочисленные и порой противоречивые инструкции НКВД СССР.