Читать книгу "Маршалы Наполеона Бонапарта - Яков Нерсесов"

О. Верне. Наполеон на поле боя под Фридландом. 1836 г.

Спору нет, в том бою Ланн лицом в грязь не ударил. Имея гораздо меньше сил, он воевал весьма умело, оставив нетронутой дивизию Газана, в то время как Беннигсен часто вводил в бой резервы из второй линии, чтобы ликвидировать прорывы французов. Несмотря на неудачу в захвате Пултуска и большие потери, Ланн не только не отступил, а остался на своих позициях с твердым намерением дать русским еще одно сражение на следующий день. Бой французов с русскими, потерявшими более 3 тыс. человек, закончился вничью. Ланн остро переживал эту «ничью»: он еще не знал, что пройдет всего полгода, и в его судьбе пробьет звездный час!

«Момент истины» для Ланна наступил в последнем крупном сражении той тяжелой кампании. Это случилось под Фридландом, в кровавой битве-шедевре Бонапарта, завершившей войну и вынудившей Александра I пойти на мир. Утром 14 июня Ланн, в распоряжении которого находились гренадеры Удино и кавалерия Груши (всего 10–12 тыс. солдат), оказался против 25, а затем и 50 тыс. неприятеля. Он по-военному лаконично оповестил Наполеона: «Мы держим в руках всю русскую армию». Действительно, все силы Беннигсена уже сосредотачивались у Фридланда и собирались форсировать реку Алле.

Противник располагал столь значительным численным преимуществом, что мог раздавить войска французов. В подобной ситуации Ланн имел шанс с боем отступить или, по крайней мере, не особо лезть на рожон. Однако, с другой стороны, военачальник отчетливо понимал всю опасность выбранной Беннигсеном позиции, оставлявшей Алле в тылу русских войск. В такой ситуации подход основных сил Великой армии обрекал неприятеля на поражение и давал французам победу в войне. Риск был очень велик. На фронте шириной 6 км солдатам Ланна противостоял вчетверо-впятеро превосходивший неприятель. Рисковый гасконец Ланн решил приковать противника к себе до подхода Бонапарта с остальными корпусами.

Догадайся Беннигсен о реальном соотношении сил в этом бою, он, без сомнения, поспешил бы раздавить французов. Но Ланн блестяще восполнил малочисленность своих войск отчаянным и умелым маневром. Используя складки местности, он то выводил полки в первую линию, то скрывал их от огня, показывая противнику, будто бы все новые и новые части подходят к нему. Хотя на самом деле наступали и отступали одни и те же подразделения. Попытки же русских сбить французов с занимаемых позиций решительно пресекались драгунами Груши, который 15 раз бесстрашно водил свои эскадроны в атаку.

Замысел Ланна блестяще оправдался. Введенный в заблуждение Беннигсен решил, что ему противостоят главные силы неприятеля, и вознамерился разгромить их. Но столь сокрушающий удар, по его мнению, следовало хорошенько подготовить, и он начал тщательно перегруппировывать свои дивизии.

После полудня к Фридланду прибыл Наполеон. Он по достоинству оценил действия Ланна. Его хладнокровие, выдержка и талант военачальника, стойкость и отвага Груши и Удино наряду с неукротимым натиском солдат Нея и Виктора позволили вырвать победу в генеральном сражении и триумфально закончить войну. Действия Ланна у Фридланда на начальной стадии сражения достойны восхищения. Его мастерство в этом случае вполне сравнимо с мастерством Даву при Ауэрштедте.

До сентября 1808 г. Ланн отдыхал от ратных подвигов в кругу семьи, но вскоре его вызвали сопровождать Наполеона на встречу с Александром I в Эрфуте. Ланн вошел в относительно небольшое число приближенных, которых император взял с собой: Бертье, Даву, Сульт. Честь встретить на французских аванпостах русского царя была предоставлена именно ему – «храбрейшему из храбрых». (Мишель Ней получил это прозвище позднее, после гибели Ланна, за блистательные арьергардные бои во время отступления из Москвы в 1812 г.) Приобретенный опыт посла в Португалии и общение в великосветском кругу пригодились Ланну на этой встрече. Александр I был приятно удивлен галантностью и учтивостью французского вояки. Маршал произвел на русского самодержца настолько хорошее впечатление, что по окончании переговоров Александр наградил герцога Монтебелло высшим российским орденом Андрея Первозванного. Забегая вперед, скажем, что, когда новость о смертельном ранении Ланна во время битвы у Эслинга дойдет до Александра, он в разговоре с французским послом Коленкуром выразит горькое сожаление и, по его словам, «продумал об этом всю ночь».

Еще летом 1808 г. открылась «испанская язва», через которую медленно вытекла «кровь империи Бонапарта». Немало маршалов Франции погубило там свою репутацию. Отправился в Испанию и Ланн. Ехал он туда с тяжелым сердцем. О своих чувствах военачальник написал супруге: «Я надеюсь, что это не будет долгая кампания и к весне мы возвратимся домой». Но, как говорится, человек предполагает, а судьба располагает!

Находясь в Испании, Ланн принимает командование над 3-м корпусом новобранцев инертного Монсея. Будучи полководцем, одно присутствие которого способно из нерешительного солдата сделать храброго, Ланн быстро приводит корпус в чувство. И вот подчиненные уже готовы идти за ним куда угодно. Под Туделой 34 тыс. его солдат разбивают 45-тысячную испанскую армию генерала Кастаньоса. Потери испанцев составили не менее 4 тыс. человек убитыми и ранеными, 3 тыс. пленными. Урон был бы еще больше, если бы Ней прибыл вовремя и зашел испанцам в тыл. Задержка Нея у Туделы имела неприятное последствие: разбитый, но не уничтоженный Кастаньос отошел к Сарагосе.

Вскоре Наполеон, недовольный долгой осадой города, направляет туда Ланна с приказом взять эту неприступную крепость. Сарагоса стала символом испанского сопротивления. С 20 тыс. Ланну предстояло одолеть 60тысячный гарнизон, включая жителей, которые принимали активнейшее участие в обороне. Штурм города продолжался несколько дней, то затихая, то возобновляясь. Испанцы дрались с упорством обреченных, французы с таким же упорством пытались ворваться в Сарагосу.

В одном из донесений Ланн сообщал Наполеону: «Государь, это совсем не то, чему мы научились на войне. Я не видел такого упорства. Несчастные защищаются с яростью, которую нельзя себе представить. Я видел, как женщины отдавали себя на смерть… Это война, приводящая в содрогание». А в письме жене этот человек редкостной отваги признавался: «Я предпочел бы десять ежедневных сражений той войне, которую мы здесь ведем за каждое здание».

Подкопы и бомбардировки города продолжались с неослабевающей энергией. Сарагоса постепенно разрушалась, превращаясь в руины, однако продолжала сопротивляться любому натиску французов. Каждый дом превратился в крепость, каждый сарай, конюшню, погреб, чердак нужно было брать с боем! Солдаты Ланна убивали без разбора всех, даже женщин и детей, но и женщины и дети убивали солдат при малейшей их оплошности! И все же положение в городе становилось отчаянным. Вскоре после очередной массированной бомбардировки крупнокалиберной артиллерией Сарагоса сдалась. Взятие неприступной крепости можно по праву поставить в ряд выдающихся достижений Ланна. Однако маршал не испытывал радости от одержанной победы. Он сильно изменился, не ощущая больше справедливости дела, которому служил. «Какая война! Быть вынужденным убивать столько храбрых людей или пусть даже сумасшедших людей! Эта победа доставляет только грусть!» – сказал Ланн, обращаясь к свите, когда проезжал по улицам залитого кровью, мертвого города. Вернувшись из Испании, во время встречи с Наполеоном в замке Фохбург в Германии Ланн по обыкновению быстро вышел из себя и бросал резкие обвинения прямо в лицо Бонапарту, сравнивая его с Чингисханом, а французов – с дикими монгольскими ордами.