Читать книгу "Вишенка. 1 том - Поль де Кок"

— Кажется, подали завтрак, а Анжело еще нет.

— Тем хуже, садитесь за стол.

— Он, вероятно, любезничает с Вишенкой, к тому же и ее не видать.

— Какой он ловелас.

— Ну, давайте завтракать.

— Что касается меня, — возразил Монтезума, делая в это время пируэт, — я не падок до трактирных служанок, мне мало льстят подобные победы.

— Мы знаем, ты любишь духи, Монтезума, кстати, говорят, что помада из Фонтенебло необыкновенно хороша, только дорога слишком.

Монтезума притворяется, что не слышит.

— Господа, — потребовал внимания Гранжерал, — нужно ехать тотчас же после завтрака, надо спешить в Немур, потому что здесь мы только время тратим напрасно, мы еще не решили, что играть.

— Как странно, что Анжело не приходит, — сказала Зинзинета. — Мой друг, сообщите, что его ждет завтрак, он, верно, одевается.

— Слушаю, сударыня, — ответил Франсуа.

— И не забудьте дать сена моей лошади, я по ее морде заметил, что она голодна.

— Мне не нравится эта гостиница, — заметила Элодия, — смотрите, тут некому переменить тарелки.

— Да можно и не менять тарелки, бывало и хуже этого.

— О, ты всем доволен, а постели какие, спали вы?

— Я слегка вздремнула, — отвечала Альбертина.

— Тут, наверное, есть крысы, я слышала странный шум, — сказала госпожа Рамбур.

— Я тоже слышал шум, но это не были крысы, — заметил Монтезума. — Анжело спал в одной комнате со мной, он, верно, отправился прогуляться… дверь то отворялась, то затворялась, я спать совсем не мог.

— Но, может быть, он, бедненький, нездоров, оттого так долго не выходит, — усмехнулась Зинзинета.

— Что он не болен, это верно. Вставал он для чего-нибудь другого.

— Ах, как люди злы, сейчас готовы что-нибудь придумать.

Наконец возвращается Франсуа.

— Скоро сойдет Анжело?

Франсуа, входя в комнату, держал руки в кармане и старался придать своей улыбке насмешливое выраженье.

— Господина Анжело нет в его комнате, но зато, идя за сеном для лошади, я нашел на сеновале сено смятым, точно кто на нем лежал… В заключение я нашел вещицу и сказал себе: «Это, должно быть, потерял кто-либо из членов почтенного общества». — При этом Франсуа вынимает из кармана своей куртки полоску, вышитую по канве, и показал ее актерам.

— Это подвязка! — вскричала госпожа Гратанбуль.

— Нет, ты ошибаешься, это принадлежность мужского туалета, это помочь, нечего сомневаться. Итак, господа, кто из вас ее оставил на сеновале? Как вы молчите, удивляюсь. Если бы я потеряла свою подвязку, то уверяю вас, что не поцеремонилась бы ее взять.

— Э, да это помочь Анжело, — вскричала Элодия.

— А ты видала помочи Анжело? — Кюшо с удивлением взглянул на свою жену.

— Что же тут удивительного, не всегда же он надевает жилет, да к тому же ему эти помочи подарила одна женщина в Самссе. В тот же день он нам их показал. Не правда ли, Альбертина?

— О, я столько помочей видала на своем веку, что об этих помочах совсем не помню.

— Наверное, — сказал Дюрозо, — помочь, найденная мальчиком на сеновале, принадлежит Анжело. Гм… Эта, верно, вещь и наводит меня на мысль, что в эту ночь…

— Господа, — восклицает госпожа Гратанбуль, наливая себе чашку кофе, — я не выходила из своей комнаты, свидетельница — моя дочь. Я спала на спине и не шевелилась целую ночь.

— Тебе нечего объясняться, никому не вздумается тебя подозревать. Что кому за дело до того, что ты спишь на спине. Не болтай, завтракай.

— Я сплю с мужем, — заметила Элодия, — не все дамы могут этим похвалиться.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила с живостью Зинзинета.

— Она в наш огород камушки бросает, — пояснила Альбертина. — Мне все равно, я смеюсь над этим. Будь я возлюбленной Анжело, я не скрыла бы этого. Я совершеннолетняя и свободная.

— К несчастью, я давно знаю, что твои года вышли, — проворчала госпожа Гратанбуль.

Госпожа Рамбур не вмешивалась в этот разговор, она вздыхала, опускала глаза, казалась смущенной, уронила тарелку и делала все, чтоб привлечь на себя подозрения, но старанья ее оказались тщетны.

XI. ОТЪЕЗД

Раздавшийся сверху шум привлек всеобщее внимание. В зал вбежал хозяин гостиницы. Вид его был свиреп: глаза страшно сверкали, колпак его был смят, он размахивал руками и, казалось, всем угрожал, произнося слова, которые никто не понимал.

— Что с вами, господин Шатулье, у вас глаза хотят выскочить, разве не удалось вам сварить суп без говядины?

— Господа, это даром вам не пройдет, это невыносимо гадко! Мой честный дом…

— Верим, верим, только ваш вид подозрителен…

— Это не шутка, вы мне все ответите, не исключая дам.

— Да что случилось с ним, он с ума сошел, чего он расходился!

— Я взбешен! Я сейчас видел Анжело в комнате Вишенки, понимаете ли вы, что это значит, господа?

— Понятно, очень понятно. И из-за этого вы шумите?

— Разве это безделица? Я не спущу. У меня давно появилось подозрение, я подкрался к комнате этой негодной девчонки, подхожу к двери и слышу… я не могу сказать, что я слышал, вы, верно, догадываетесь.

— Скажите, скажите, господин Шатулье, надобно, чтоб мы поняли! — восклицает Дюрозо.

— Я остолбенел, — продолжает Шатулье, — я слегка толкнул дверь, она тотчас же отворилась, понимаете ли вы это….

— Понимаем, понимаем, влюбленные неосторожны.

— Я вхожу, но вдруг бросается на меня ваш товарищ и ударяет кулаком по голове.

— И пришлепнул ваш колпак блином. Это мы видим.

— Затем Анжело взял и вытолкал меня из комнаты. Это злоупотребление, обольщенье, коварство, насилие…

— Представляю нового члена нашей труппы, — сказал в этот момент Анжело, вошедший в зал под руку с Вишенкой.

Появление Вишенки произвело магическое действие на все общество. Молодая девушка в эту минуту так была хороша собою, что нельзя было не любоваться ею. Наряд ее состоял из простого ситцевого розового цвета платья, но платье это так ей шло, так обрисовывало ее стройную талию, что ничего лучшего нельзя было для нее придумать. На шее ее была надета белая косынка, завязанная бантом, роскошные волосы ее ниспадали локонами. От волненья щеки Вишенки пылали, вообще она была прелестна. Даже женщины должны были сознаться в этом. Мужчины не могли отвести от нее глаз. После минутного молчания, воцарившегося вследствие этой неожиданности, Элодия восклицает:

— Как, членом нашей труппы должна быть эта служанка? Что за неуместные шутки, Анжело!