Читать книгу "Уроки без правил - Анна Устинова"

— Мария Владимировна, а педагогам тоже такие карточки выдали?

— Выдали, — ухмыльнулась уголком рта она. — Всем, кто тут учится или работает, выдали.

— А-а-а, — расплылся в широкой улыбке Серега.

Остальные тоже заметно приободрились. Выходит, учителя наши теперь тоже под колпаком. То есть нам не должно быть обидно.

— Карточки и коды — это меры, которые обеспечат вашу безопасность, — продолжила объяснение Предводительница. — По крайней мере, теперь никто из посторонних не пройдет без специального разрешения в нашу школу.

— А если предков вызовут? — радостно спросил Серега Винокуров. — Их чего, тоже не пустят?

— Успокойся, Винокуров, — отвечала Мария Владимировна. — Если мне понадобятся твои родители, я закажу им пропуск и оставлю его на вахте.

— Понятно, — поскучнел Винокуров.

Тема посещения школы родителями волнована не только его. Едва Винокур умолк, с места вскочила Танька Митичкина, которая ненавидела, когда ее называли Митичкиной. Виноват в этом был все тот же Будка. Ненависть началась в первом классе. Нас там все время строили парами. Причем так, чтобы мальчик ходил обязательно с девочкой. И за парты нас рассаживали по тому же принципу.

Так вот, Таньку посадили рядом с Будкой. Ну и мы, естественно, стали над ней издеваться: Митичкина личная Танька. Тут она Будченко и возненавидела. И принялась всем твердить: «Во-первых, я Митичкина, а во-вторых, Будка дурак». Митька, понятное дело, стерпеть такого не мог, и они постоянно дрались.

Наконец, нашей первой учительнице надоело их разнимать, и она посадила Митичкину с Винокуром, а Будку с Адаскиной. В классе наконец воцарился мир. Однако Танька до сих пор Митьку терпеть не может. Хотя он теперь относится к ней более чем лояльно. По-моему, она даже ему нравится. Но это так, к слову. В общем, едва Винокур замолчал, Митичкина поинтересовалась:

— А вот если мои родители сами, без приглашения, захотят зайти в школу, их пустят?

— Без предварительной договоренности — нет, — отозвалась наша классная. — Если они захотят с кем-нибудь из нас встретиться, нужно позвонить в канцелярию и заказать пропуск. Или передать записку учителю, и он закажет пропуск. Только в школу потом нужно обязательно явиться с паспортом или другим документом, удостоверяющим личность.

— Ой, как сложно, — вздохнула Танька, однако по ее сияющим глазам я понял: она осталась вполне довольна.

За раздачей карточек и ответами на эти и другие вопросы прошла почти вся вторая математика. Лишь в самом конце урока Предводительнице удалось совсем немного объяснить из нового материала.

На перемене Тимка собирался еще раз побеседовать с Будкой, однако тот куда-то исчез. Тимур по этому поводу слегка побурлил и в который раз принялся убеждать меня, что все это неспроста.

— Неужели, Климентий, сам не врубаешься? Когда Будка нам нужен, его все время нигде нет. А раньше он, между прочим, от нас никогда не бегал.

Слушая его, я осматривал коридор. Митьки нигде не наблюдалось. Зато я вдруг увидел другое. Возле одного из подоконников стояла Агата. Она весело трепалась с парнем из десятого «А». Как раз когда я засек их, парень ей что-то рассказывал, а она с большим интересом ему внимала.

Мне это совсем не понравилось.

— Ты слушаешь меня или нет? — повысил голос Тимка.

— Да, — растерянно отозвался я и продолжал наблюдать за Агатой.

— Ну, и что ты думаешь? — допытывался Тимур.

— Ничего, — ответил я. Что я мог думать, когда даже не слышал его.

— Чего ты туда уставился? — спросил Тимур.

Я не ответил. Теперь парень из десятого «А» молчал, а Агата, наоборот, что-то с улыбкой ему говорила.

— А-а-а, — наконец врубился мой старый друг.

— Бэ, — огрызнулся я.

— Интересный расклад, — многозначительно изрек Тимка.

— Ничего интересного, — буркнул я.

И, демонстративно отвернувшись, добавил:

— Мы, кажется, Будку с тобой искали. Вот и пошли.

Однако Митьку нам обнаружить так и не удалось. Мало того, на биологии, которая началась после этой перемены, он тоже отсутствовал. Мы с Тимкой терялись в догадках. Ну даже, допустим, у Митьки и впрямь была совесть нечиста перед нами. Но смываться из-за этого с уроков… Особенно после того, как выяснилось, что все уходы и приходы фиксирует компьютер. Ведь Будку вчера дома и так репрессировали. А значит, смыться с урока сегодня — полный идиотизм.

Минут через пятнадцать дверь кабинета биологии резко распахнулась, и в класс с независимым видом вошел Будка.

— Ты, Будченко, не слишком поздно на урок приходишь? — сердито посмотрела на него Приветовна.

Но Митька и тут не смутился. Наоборот, гордо прошествовав к учительскому столу, положил на него записку.

— Варвара Аветовна, у меня уважительная причина. Вот здесь.

И Будка для убедительности потыкал пальцем в бумажку. Приветовна, развернув, прочла чье-то послание и сказала:

— Ладно. Садись, Будченко. Продолжаем урок.

Мы с Тимкой переглянулись. Видимо, причина была и впрямь очень уважительная. В противном случае Приветовна еще минут десять бы верещала, как нехорошо и невежливо опаздывать.

— Где тебя носило? — прошипел Тимка, когда Будченко шествовал мимо нашей парты.

— Сидоров! — прикрикнула Варвара Аветовна. — Оставь обсуждение личных дел до конца урока!

Митька, гад, уже в это время успел пройти дальше, и нам так ничего и не удалось выяснить. Тимка, конечно, не мог так вот сразу успокоиться. За неимением Будки он принялся спрашивать у меня:

— Как ты думаешь, где он был?

— Почем мне знать? — пожал плечами я и добавил: — Наверное, отсутствовал по какой-то уважительной причине.

— Это мне и без тебя ясно, — буркнул Тимка и принялся строчить записку.

Написав своим мелким почерком длинное послание, он начал передавать его Митьке, но снова потерпел неудачу. На середине пути послание было безжалостно перехвачено Аветовной.

— Опять, Сидоров, отвлекаешься? — сурово поглядела она на моего друга и соседа по парте.

— Нет, это как раз по делу. Насчет зоологии, — промямлил Тимка. — Я хотел у Будченко спросить…

Приветовна внимательно посмотрела на сложенную записку. Затем с достоинством изрекла:

— Я чужих писем никогда не читаю. Так что поверю тебе, Сидоров, на слово. Это, — положила она на стол послание, — возьмешь после уроков. А если ты действительно собирался задать Будченко какой-то интересный вопрос по зоологии, то мы с удовольствием послушаем.

Кажется, Тимка крупно влип. Меня совершенно некстати разобрал нервный смех, и я был вынужден прикинуться, будто сосредоточенно изучаю пока еще девственно-чистую тетрадь. Я тщетно пытался настроить себя на грустный лад, но подлое воображение услужливо рисовало одну и ту же картину: Тимка с важным видом задает Будке интересный и содержательный зоологический вопрос про что-нибудь вроде кольчатых червей, которых мы под руководством Приветовны изучали в конце прошлого учебного года. А Митька, по-профессорски солидно откашлявшись, в ответ разражается целой лекцией.