Читать книгу "Кощей. Перезагрузка: фантастический роман - Роман Галкин"

– Кто такой тот лесной князь, о котором говорил смерд?

– Нешто в ваших землях лесных татей нет? – в очередной раз удивляется моему незнанию тот.

– Почему нет? Есть, – и, вспомнив известный анекдот, добавляю: – Немножко. Только для себя.

По озадаченному взгляду княжича видно, что он анекдота не знает. Надо будет при случае рассказать.

– А-а, – доходит до меня, – у вас главарей татей называют лесными князьями?

Парень отрицательно крутит головой и терпеливо поясняет:

– Под рукой лесного князя бывает несколько шаек. Иной раз их собирается так много, что не всякого князя дружина сможет дать им отпор. А рано ли, поздно ли такая орава затевает нешуточную татьбу, и тогда горят веси да деревеньки, а то и крупным городам несладко приходится. Потому, как только слух о появлении лесного князя разлетается, окрестные князья да бояре сыск объявляют, назначив награду за голову лихоимца. Бывает, и рать собирают, после которой в окрестных лесах не то что татей, крупного зверя не остается.

– Понятно, – удовлетворяюсь объяснением. – У нас такие персоны крестными отцами называются.

Так и беседуем, следуя за скрипучей телегой, пока не выходим на опушку. Перед нами на небольшом взгорке за кое-где подгнившим частоколом расположились в окружении сарайчиков несколько крытых соломой изб. В начинающих сгущаться сумерках слышится милая русскому сердцу какофония деревенских звуков: мычание коров, куриное кудахтанье, гогот гусей, тявканье собачонки и чья-то добродушная матерщина.

– Вот они, Мирошки наши, – сообщает мужичонка, остановив телегу.

– Не слепые, сами видим, что вот они, – двигаюсь вслед за княжичем к жердяным воротам. Однако поняв, что сопровождавшие нас крестьяне следовать в деревню не спешат, удивленно оборачиваюсь: – А вы чего встали?

Супруги переглядываются, и мужичок говорит:

– Мы это, пойдем на хутор к себе?

– Бедно у нас, – встревает молчавшая доселе баба. – В Мирошках вам лучше будет.

– И далеко ваш хутор?

– Дык версты две туды. – Мужичок машет рукой направо.

– А как же волки? – вспоминаю слова бабы. – В лесу темно уже совсем.

– Авось пронесет.

– Ну, если чего несвежего съел, то может и пронести, – не сдерживаюсь от колкости. – Думаешь запахом волков отогнать?

Оборачиваюсь на взбалмошное тявканье и вижу трех собак, бегущих к нам. Болтомир уже стоит в воротах. Он поддает ногой шавке, которая пытается тяпнуть его за сапог. Вот выскакивают ребятишки и прогоняют хворостинами собак. Следом появляется высокая женщина. Она что-то говорит княжичу, бросая быстрые взгляды и на меня.

За спиной раздается скрип колес. Это странные хуторяне, воспользовавшись моментом, спешат скрыться в лесу. Подозрительные они какие-то. Ну да хрен с ними. Может, жизнь в этом лесу любого таким сделает.

Через полчаса беременная молодка провожает нас в баню. Она находится на берегу пруда по ту сторону холма. За речушкой, на которой сделана запруда, видны ровные грядки огорода. Далее начинающее желтеть поле. И огород, и поле обнесены нехитрой оградой из жердей, оберегающей урожай от потравы лесным зверем. Несмотря на то что уже полностью стемнело, мое новое зрение позволило все это подробно рассмотреть.

Как оказалось, деревенские мужики еще поутру ушли заготавливать сено на дальние лесные поляны и вернутся только к завтрашнему вечеру. Встретила нас жена старосты, высокая, худая баба с большими и жилистыми, как у мужика, кистями рук и странным именем Колунья. Встретила так, будто ждала нашего прихода. Не поинтересовалась, ни кто мы, ни откуда, ни куда путь держим. Спросила лишь, останемся ли только на ночь или задержимся дольше. Узнав, что задерживаться не собираемся, кивнула и сама предложила попариться в баньке. Мол, она нынче уже топилась, надо лишь чуток подогреть. Разумеется, предложение мы приняли с благодарностью. Я наконец-то избавился от пойманной полдня назад рыбины, отдав ее конопатой девахе, сопровождающей Колунью.

В дом нас не пригласили. Пока прогревалась баня, усадили за длинный стол под жердяным навесом и поставили перед нами по кувшину с парным молоком и глиняное блюдо с расстегаями с репой. Помнится, уральские родственники как-то потчевали меня пельменями с редькой. У непривычного человека может запросто вывернуть желудок от одного запаха. Хотя на вкус, если перебить запах, например, стопкой самогона, пельмешки были вполне годными. Казалось бы, репа от редьки мало чем отличается, однако запах от расстегаев был ну просто изумительный. Прежде чем испробовать пирогов, мне пришлось шумно сглотнуть заполнившую рот слюну, иначе она потекла бы по подбородку.

Болтомир не церемонясь уминал угощение за обе щеки, с хлюпаньем запивая молоком. Странно, но он общался с женой старосты хоть и свысока, но без крайнего высокомерия, с которым обращался к чете хуторян и мельнику. Собственно, и общения-то особого не было. Колунья молча стояла в сторонке, наблюдая за тем, как гости споро работают челюстями. Лишь изредка отдавала распоряжения суетливо пробегающим бабам да цыкала на любопытных ребятишек.

Тут и банька подоспела.

– А что, – спрашиваю у сопровождающей нас молодки, – ведун или какая-никакая колдунья в ближайших окрестностях обитают ли?

– Так вы ж не иначе как через Леденеву мельницу пришли. Нешто не встретили его? – удивляется бабенка.

– Кого?

– Да Леденя! А на кой он вам? Ежели хворь какую заговорить, то и Колунья сможет.

– Мельник колдун? – встревает Болтомир.

– Рази ж мельник может быть не колдуном? – На лице беременной молодки отображается искреннее недоумение. – Как же тогда он заставит чертей жернова двигать?

– Разве их не колесо двигает, которое крутит вода? – заинтересованно спрашиваю я.

– Как колесо может толкать жернова, если оно крутится снаружи, а жернова двигаются внутри мельницы, – убойным аргументом звучит ответ.

Капитулирую, разведя руками.

– Поутру надо к мельнице вернуться, – говорит Болтомир, разоблачаясь в предбаннике. – Хорошо, что ты не дал мне снести голову наглому смерду. Глядишь, теперь поможет в поисках.

Вот так рушится мой план встать пораньше и, пока княжич спит, смотаться к мельнику, прояснить вопрос про посох и его бывшего хозяина. Чую, мне это важно знать. Задумавшись, машинально беру посох в руки и всматриваюсь в набалдашник. В мерцающем свете лучины кажется, будто череп ухмыляется.

Так с посохом и захожу в парилку вслед за княжичем.

– Эй! – выводит меня из задумчивого состояния возмущенный крик Болтомира. – Почему угли не залили?

Действительно, очаг каменки озаряется исходящим от углей алым светом.

В предбаннике слышатся торопливые шаги. Вероятно, кто-то спешит исправить оплошность. Ан нет… Какая-то возня. Дверь в парилку со скрипом подается внутрь, закрываясь плотнее. Из-за нее раздается глухой мужской голос.