Читать книгу "Либидо – это просто - Юрий Можгинский"

Другой аспект жизни – воля. Воля проявляется у человека в форме действия. Но есть еще воля, недоступная нашему сознанию, хотя она определяет сущность нашего бытия, она «слепа, свободна и иррациональна». Поступок человека – лишь производное воли. Воля – это сердцевина «любой частной вещи и всего вместе; слепая сила в природе, она явлена и в рассудочном поведении человека…».

Рассуждения Шопенгауэра о воле имеют, скорее, пессимистический характер. Человека, считает философ, можно определить как «сгусток вожделений», погруженный в состояние тревоги. Жизнь – это непрерывная борьба за существование. И в ней есть только одна определенность – «сокрушительное поражение в финале». В этой связи гегелевский исторический рационализм и исторический прогресс представляются необоснованными и иллюзорными.

Таким образом, у Шопенгауэра мы находим целый перечень постулатов, которые очень близки к понятиям психоанализа и могут быть сгруппированы примерно таким образом.

В самом деле, что такое детерминированность жизни некоей иррациональной волей. Это и есть бессознательное, то, что человеком управляет, будучи в решающей степени сконструировано «шахматным дебютом» раннего детства.

Фрейд, как и Шопенгауэр, был уверен в единстве психических процессов и в снах, и в яви. Шопенгауэровский подземный ход к сущности феноменов близок к исследованию бессознательного. Всеобщая жизненная воля – не что иное как известное всем «либидо». (Юнг понимал либидо как общую энергию жизни; Фрейд отстаивал сексуальный смысл либидо, хотя, точку зрения Юнга он категорически не отрицал.)

Творчество С. Кьеркегора (1813–1855) посвящено преимущественно вопросам веры, отношению к христианству. С его точки зрения, вера допускает внеэтические, внеморальные поступки. В качестве примера он приводит Авраама, который был уверен в том, что именно Бог приказал ему убить собственного сына. Кьеркегор отстаивает право конкретных существ («Я» и «Ты»), Единичного на независимость, незаменимость и неповторимость. Он выступает против системного подхода в философии, олицетворением которого считает Гегеля. Тот пытался объяснить все и вся, игнорируя единичное человеческое существование. Именно это, «единичное» существование ломает все схемы мироустройства.

Кьеркегор был убежден, что сами философы бояться заглянуть внутрь себя. «Не потому ли, – писал он, – что они и сами себя не понимают? И даже первоклассные сочинения часто скрывают и лгут, и автор, не поняв себя самого, толкует о той или иной науке. Действительно, раскрыть себя – куда сложнее».

Человек, по Кьеркегору, не понимает самого себя и поэтому склонен к отчаянию. Оно связано с «непониманием своей сути». Человек не может найти себя ни в попытках уподобиться некоему творцу, ни в погружении в удовольствия. В этом отчаянии, связанном с невозможностью найти себя, происходит «умирание «Я». Возможно, сам человек этого не замечает, но тогда он еще ближе к роковой черте.

Кьеркегор решительно полемизируете Гегелем, которому «привиделось, будто он открыл всеобщую необходимость», с его философской системой, претендующей на всеохватность и всепонимание. Всех системных философов и теологов роднит страх «остаться один на один с черным человеком». Поэтому они и прячутся за наукообразной системой. Отстаивая Единичное, Кьеркегор обращается к Богу, перед лицом которого и раскрывается истинная сущность человека.

Человек не понимает своей сути, боится заглянуть вглубь себя, остаться наедине с «черным человеком» – вот мотивы философии Кьеркегора. Но именно они пронизывают и весь психоанализ, составляют, если можно так сказать, пафос психоаналитических исследований: сделать осознаваемым то, что скрывалось, поднять из глубин подсознания страхи и желания и таким образом освободиться из-под их постоянного гнета.

Ф. Ницше (1844–1900), как и Шопенгауэр, считал жизнь «глубокой и жестокой трагедией». Шопенгауэр, в особенности его книга «Мир как воля и представление», оказали на Ницше сильное влияние. Ницше искал способ противостоять слепой иррациональности жизни, ее жестокости. Он воспевал «дионисийский» дух с его буйством инстинктов и чувственных страстей. Разум и сознание, поставленные во главу угла, без учета инстинктов, по мнению Ницше, представляют собой «болезнь».

Христианство, поскольку оно проповедует «вредные» для человечества смирение и сострадание, Ницше объявляет пороком. Инстинкты, связывающие человека с землей, по мнению Ницше, в христианстве совершенно не берутся в расчет, зато превозносятся бескорыстие, покорность и смирение. В результате этой подмены возникают душевные недуги, «душа погружается во мрак». Вслед за Шопенгауэром и Кьеркегором он считал невозможным какую-либо систематизацию в философии с попытками найти «всеобщий характер сущего». В мире царствует хаос, в нем нет смысла.

Ницше восставал против пут ложной морали, убивающей инстинкты. Его принято считать «предтечей» Фрейда, поскольку он говорил о силе инстинктов, об их «вытеснении» господствующей культурой, о жизненной, «творящей воле». Очевидно, что данное понятие весьма близко к «либидо», особенно, конечно, в понимании Юнга (общая жизненная энергия, жизненная воля).

А. Бергсон (1859–1941) был представителем спиритуализма – направления философской мысли, которое, в противовес естественнонаучным доктринам, отстаивало свободу личности, автономию эстетических и моральных ценностей, человеческого сознания и духовности. Творчество Бергсона, выход в свет его основных сочинений почти совпадали по времени с выходом основных трудов Фрейда.

Бергсон говорил о понятии времени, сравнивая его с «жизненным потоком». Лишь благодаря маятнику времени, находящемуся внутри нас и фиксирующему прошлое, человек в состоянии «ощущать ритм настоящего». В этом положении подчеркивается значение прошлого, в том числе, индивидуального прошлого, опыта памяти, ее преемственности. «Сознание хранит следы прошлого», «мы всегда действуем на основе опыта прошлого», говорит Бергсон. Процесс, погружения в глубокие слои памяти, «погружения в себя» чреват неожиданными открытиями. Подобные рассуждения Бергсона, несомненно, весьма близки к взглядам психоанализа. Фрейд стремился, по возможности, более точно описать поведение человека, его актуальное состояние именно на основе прошлого опыта индивида, в зависимости от фиксаций и комплексов раннего детства.

Нельзя не заметить объективного сходства высказываний Бергсона с базисными положениями психоанализа. Когда мозг находится в активном состоянии, пишет Бергсон, в нем обнаруживается лишь незначительная часть содержания психики. В то же время «интимные мысли и чувства» остаются скрытыми, как если бы зритель, видящий актеров на сцене, не понимал того, о чем они говорят. Не о «вытеснении» ли инстинктивных желаний («интимных мыслей и чувств») в область бессознательного, в огромный резервуар ИД говорит тут Бергсон?

И еще одно понятие. Оно уже упоминалось ранее в этой главе. Это понятие вообще часто встречается в работах экзистенциалистов и спиритуалистов. Речь идет о творческой, жизненной энергии. Бергсон тоже упоминает «жизненный поток», «жизненный порыв, свободный и необратимый». Тут само собой напрашивается сравнение с «либидо».