Читать книгу "Штормовые джунгли - Александр Орлов"

– Ой, не знаю, Брейн. Всего хорошего.

Брейн поднялся и вышел.

Глава 28

В коридоре у окна сиротливо стоял инструктор Форман. Увидев Брейна, он шагнул навстречу и спросил:

– Ну, как дела?

– Нормально. Я сказал, что вы хороший инструктор и вполне справляетесь со своей работой.

– Подожди, ты о чем сейчас говоришь?

– Меня спросили, тянет ли работу инструктор Форман? Я сказал, что инструктор – в порядке. На том и разошлись.

– Ты… Это ты шутишь сейчас? – спросил Форман и через плечо Брейна посмотрел на дверь, из которой тот сейчас вышел.

– Не шучу.

– Ну, знаешь. – Форман покачал головой. – Что тебе сказали делать?

– Сказали – иди занимайся своими делами. А в ближайшее время будет знакомство с командой, вот что мне сказали.

– Ну, все правильно.

– А раз все правильно и показатели хорошие, сэр, с вас четыре саквера.

– Я помню, только давай уже пойдем отсюда. – И Форман еще раз покосился на дверь, за которой сидел непредвиденный майор Флайт.

– Вот тебе твои четыре саквера, – сказал инструктор, когда они отошли, и подал два пластиковых прямоугольника, больше похожих на банковские карточки, только значительно тоньше.

– И что мне теперь делать?

– Иди отдыхай, как сказало важное начальство.

– Что-то слишком много времени мы тратим на мой отдых, а ведь, насколько я понял, времени до начала операции – в обрез.

– Согласен, но это не я решаю. А со стрельбой и физикой у тебя порядок.

Тем временем в штаб-квартире контрразведки все шло своим чередом. Заместителю начальника генералу Гофману принесли документ, в котором упоминалась предстоящая переброска судьи Роллакса на планету Эталон, правда, там он именовался «грузом».

Генерал внимательно прочитал текст и, возвращая документ, кивнул ожидавшему офицеру, сказав коротко:

– Хорошо, запускайте.

Офицер забрал документ, вложил его в папку и вышел.

Генерал Гофман знал, куда пойдет этот документ и кому он в конце концов предназначен. А офицер, составлявший документ, знал отдел, куда придет документ, но не знал его назначения.

Еще через полчаса, сменив еще несколько рук и столов, документ лег на стол некоему картографу-разработчику, который должен был участвовать в разработке маршрутов в предстоящей операции.

Быстро пробежав глазами текст, он сел ровнее, покосившись на двух коллег, работавших за соседними столами. Потом положил документ в папку, папку положил в стопку и убрал все это в личный сейф.

– Никому ничего не нужно в «Четвертый филиал» отправить? – спросил он.

– Ты в «четвертый» собрался? – оторвавшись от бумаг, спросил канзас.

– Да, набралось уже корреспонденции…

– Мне не нужно, я сейчас хвосты по «два-двенадцать» подправляю, тут еще столько переделки…

Канзас сделал страдальческую физиономию и покачал головой. Суперколвер-картограф посмотрел на него критически и наверняка сравнил бы в этот момент с собакой, если бы здесь водились собаки, но о них здесь даже не слышали.

– А ты, Голлан? – спросил картограф у другого коллеги.

– У меня тоже запарка, – отмахнулся второй канзас. – Хотя тармарджос я бы скушал. Но в другой раз.

– Скушаю его за тебя, – сказал картограф и поднялся. После чего сложил корреспонденцию в пакет, заклеил его и опечатал. Взял фуражку, одернул китель и пешком по лестнице спустился на первый этаж.

Глава 29

Подойдя к дежурному, он спросил, нет ли корреспонденции в «Четвертый филиал», куда он направлялся.

– Одну минуту, господин майор, сейчас посмотрю, – сказал дежурный и, отлучившись ненадолго, вернулся и положил на стол два пакета.

– Я их заберу, я как раз туда еду.

Дежурный достал еще один упаковочный мешок, куда они сложили всю корреспонденцию, потом дежурный опечатал мешок, а майор, под наблюдением нескольких камер, поставил в журнале регистрации подпись о том, что принял секретную почту, и, миновав четыре контрольных охранных поста, вышел из здания.

Во внутреннем дворе дежурило несколько такси-роботов, и, сев в одно из них, майор назвал нужный адрес.

Пользование ведомственным такси было весьма удобно. Из-за того, что адрес произносился вслух, а перемещение машины фиксировалось секретчиками службы внутренней безопасности, можно было не бояться «хвостов» – в них не было необходимости.

Примерно за полчаса автомобиль доставил майора до здания «Четвертого филиала», где тот сдал секретную почту и, выйдя на улицу, постоял на пороге неприметного здания, посматривая по сторонам. Затем поправил фуражку и направился в расположенное неподалеку заведение, принадлежавшее к модной в последние время сети «Натуральные продукты».

Там подавали еду, выращенную методом открытой биологии, то есть на грунте, и приготовленную старыми способами – например, на открытом огне.

Майор не скрывал своего пристрастия к подобной еде, и об этом знали на службе, о чем была внесена соответствующая отметка в его личном деле.

Стоило это удовольствие недешево. Еда была, по местным меркам, невкусной из-за отсутствия в ней так любимого набора из тридцати самых популярных пищевых добавок.

В ресторане майора знали, и, едва он вошел и сел за любимый столик, к нему подскочил сотрудник и поздоровался:

– Здравствуйте, господин Линермай, мы очень рады снова видеть вас.

– И я рад возможности заскочить к вам, дорогой Буан, – ответил майор и, сняв фуражку, положил ее на соседний стул. – Какой нынче тамарджос?

– О, тамарджос самый лучший, из-за реки – ваш любимый сорт.

– Что ж, приготовь мне порцию, хотя нет, давай полторы, мой товарищ не смог прийти, и я обещал немного съесть за него.

Они посмеялись, и служитель побежал на кухню. С гоберли Буаном у майора были хорошие отношения. Тот раньше служил в пехоте, а майор ходил в форме пехотного офицера – никто из его сослуживцев причастность к конторе не афишировал.

Посидев еще минуту, он поднялся и отправился в туалет – ну чего сидеть сиднем в ожидании заказа?

Запершись в кабинке, майор достал пластиковый билет в два саквера и тончайший фломастер, заправленный специальным составом, оставлявшим едва заметные следы.

Еще немного помедлив и собравшись с мыслями, майор начал быстро наносить на пластиковый билет значки двумерной скорописи.

Донесение заняло почти всю площадь билета, и ушло на это чуть более трех минут. После этого Линермай смыл фломастер в унитаз, а билет подсунул в щель между двумя отделочными плитками на стене.