Читать книгу "Повседневная жизнь ацтеков накануне испанского завоевания - Жак Сустель"

Большинство жрецов, вероятно, не поднимались выше этой ступени. С возрастом они получали постоянные, но второстепенные должности: например, барабанщика или помощника при жертвоприношениях; или же, встав во главе «прихода», мирно оканчивали свою жизнь, совершая обряды в квартальном храме. Их чин в иерархии обозначался словом куакуилли. Другие, напротив, достигали верхних ступеней и получали титул тленамакак. Они могли входить в коллегию выборщиков, избиравших императора, и именно из их числа происходили высшие иерархи мексиканской церкви.

На вершине этой церкви стояли рядом два великих жреца с равными полномочиями: кецалькоатль тотек тламакаски («пернатый змей, жрец нашего господина») и кецалькоатль тлалок тламакаски («пернатый змей, жрец Тлалока»). Из них первый заведовал культом Уицилопочтли, а второй — культом Тлалока. Как два эти божества занимали вершину главного теокалли, так и два их высших жреца главенствовали в жреческой иерархии.

Общее звание «пернатого змея» накладывало на них печать святости, признаваемой благодаря легенде о тольтекском боге-правителе Кецалькоатле, представителями и преемниками которого они становились в общем и целом. «Среди этих жрецов, — говорит Саагун, — избирали лучших, чтобы сделать их высшими понтификами, которых называли кекецалькоа, что означает преемники Кецалькоатля… В этом выборе совершенно не учитывалось происхождение, а только нравы и благочестие, знание доктрин и праведность. Избирали добродетельного, смиренного и миролюбивого, рассудительного и серьезного, не легкомысленного, строгого и щепетильного, исполненного любви и милосердия, сострадания и дружбы ко всем, благочестивого и богобоязненного». Не правда ли, горячая похвала, особенно с учетом того, что она вышла из-под пера католического монаха!

Эти два высших понтифика, «равные по положению и по чести», как сказано в том же источнике, были окружены глубоким почитанием. Даже император давал себе труд навестить их. Их двойное присутствие на вершине религиозного мира скрепляло синтез двух основополагающих идеологий Мексики, переплавленных ацтеками, которые стали главенствующим народом. С одной стороны — Уицилопочтли, солнечный повелитель войны, близкий родственник божеств охоты, образец для воинов, прототип принесенного в жертву, который возрождается ради беззаботного и вечного существования птицы. С другой — Тлалок, старый бог дождя, растительного изобилия, тот, что «без боя» заставляет прорастать маис и другие питательные растения, добрый волшебник, отдаляющий засуху и голод. С одной стороны — религия воинственных кочевников, с другой — вера оседлых земледельцев, каждая со своим идеалом и своим раем.

Стоявшие ниже двух великих жрецов многочисленные «священники» отвечали либо за определенные виды религиозной деятельности, либо за культ того или иного божества. Самый важный среди них, своего рода генеральный секретарь Церкви, носил титул мешикатль теоуацин («преподобный мешик, ответственный за богов»); его избирали два кекецалькоа, и он «отвечал за других, менее важных жрецов, соответствующих епископам; он следил за тем, чтобы всё, касающееся божественного культа, исполнялось быстро и четко во всех местностях и провинциях, согласно законам и обычаям древних понтификов… в его распоряжении были все вещи, которые должны были изготовляться во всех провинциях, покорных Мехико, и относившихся к культу богов». В его обязанности также входило следить за дисциплиной жреческого состава и надзирать за образованием, предоставляемым в кальмекаках. Ему помогали, с одной стороны, уицнауак теоуацин, занимавшийся ритуалами, а с другой — тепан теоуацин, который решал вопросы, связанные с образованием.

Священные предметы, движимое имущество и собственность храмов находились в ведении казначея — тлакимилольтекутли{25} а богатство богов было огромным. Здания, земли, статуи, бесчисленные предметы культа обладали значительной ценностью, как и дары в виде продуктов питания и одежды, которые беспрестанно приносили верующие; помимо этого, школы жрецов владели землями, которые они отдавали обрабатывать или сдавали в аренду, а также получали долю от дани, прибывающей из покоренных областей.

Благочестивые императоры не жалели подарков для храмов. В Тескоко целых пятнадцать крупных поселков с хуторами работали, чтобы поддерживать в хорошем состоянии и ремонтировать храмы и поставлять дрова для костров, которые горели в них неугасимо. То же было в Мехико; некоторые поселки платили подать только маисом, мясом, дровами и благовониями для священных обителей. Поэтому рядом с храмами находились закрома с обильными запасами. Жрецы использовали их не только для себя, но и для бедных и больных. Они создали больницы в Мехико, Тескоко, Чолуле и т. д. Для управления всем этим имуществом при казначее состоял внушительный штат писцов.

Что до жрецов, отправлявших различные культы, то их было чрезвычайно много. Ни один бог не успокоился бы, пока не получил собственный «дом» с главным жрецом, служками и послушниками. К услугам четырехсот богов питья и опьянения было такое же количество жрецов, возглавляемых ометочсином — преподобным жрецом с календарным именем «Два-Кролик», тем же самым, что носил и один из этих богов. Впрочем, это был широко распространенный обычай: каждый жрец носил в качестве титула имя бога, которому служил и воплощением которого одновременно являлся. Обряды так невероятно размножились, что огромное количество жрецов трудилось, не покладая рук, и это при весьма развитом разделении труда, чтобы исполнить только ту или иную материальную задачу. Например, ишкосауки цонмолько теоуа отвечал лишь за поставку дров в храм бога огня, а почтлан теоуа ийакатекутли должен был организовывать праздник бога торговцев.

Разумеется, следовало тщательно соблюдать расписание праздников, порядок совершения церемоний: это было важнейшей миссией эпкоакуакуильцина — «преподобного, служащего в храме дождя», который, несмотря на ограничения, заложенные в названии его должности, заведовал всеми ритуалами (по меньшей мере, их материальной стороной) под властью уицнауак теоуацина.

Женщинам жречество тоже было доступно: мать могла представить новорожденную девочку через двадцать-сорок дней после ее появления на свет в квартальный храм; куакуилли принимал из рук матери жаровню с копалом (пахучей смолой), что скрепляло своего рода взаимное обязательство. Но только став девушкой (ичпочтли), послушница вступала в храм и получала звание жрицы (буквально — женщина-жрец, сиуатламакаски). Во всё время, пока она его носила, она была обязана хранить целомудрие, но у нее была возможность выйти замуж, «если к ней посватаются в пристойной форме и если отцы, матери и облеченные властью люди будут согласны», как сказано во «Флорентийском кодексе». Тогда проводили особенно торжественную церемонию бракосочетания, после чего жрица покидала храм и отправлялась в свой дом. Но многие, похоже, предпочитали полностью посвятить себя служению богу.

В традиционных повествованиях предстают многочисленные жрицы, совершающие богослужения по разным случаям. Праздник великой богини Тоси («нашей бабушки») проводила сиуакуакуилли, или помощница жреца. На другую женщину, носившую звание истаксиуатль («белая женщина»), была возложена материальная подготовка некоторых церемоний, в частности, подметание полов в храмах и зажигание огней. Подметание в храмах не было простой уборкой, оно имело ритуальный смысл: выметая сор, открывали дорогу богам. Один из месяцев года назывался очпанистли — «подметание».