Читать книгу "Анатомия убийства. Гибель Джона Кеннеди. Тайны следствия - Филипп Шенон"

– Нет, вы не говорили, – сказал он.

Джонсон:

– Говорил.

Рассел:

– Вы говорили, что надо бы заполучить кого-нибудь из Верховного суда. Вы не говорили мне, что собираетесь пригласить его.

Джонсон:

– Я его упрашивал точно так же, как и тебя.

Рассел:

– Вам не приходилось меня упрашивать. Вы всегда меня просто просили.

Джонсон:

– Нет, все уже сделано. Все уже объявлено… черт.

Опубликовано? Наконец Рассел понял, что сделал Джонсон: пресс-релиз с его именем был уже передан журналистскому корпусу Белого дома.

Рассел:

– Вы имеете в виду, вы его выпустили…

Джонсон:

– Да, сэр, я уже передал его… Оно уже в газетах, и там твоя фамилия, и ты будешь там моим человеком.

Рассел:

– Похоже, вы используете меня в своих интересах, господин президент.

Джонсон:

– Я не использую тебя.

В этот момент Джонсон как будто вспомнил, с кем он разговаривал – то был его политический наставник, человек, который был ему ближе многих родственников. Он умолял Рассела не забывать о том, как много он может сделать для него теперь, когда он стал президентом:

– Я буду тебя использовать по полной, друг мой, потому что ты меня сделал, и я это знаю и никогда не забуду… Я протеже Рассела, и я не забываю друзей.

Рассел:

– Черт, просто мне не нравится Уоррен.

Джонсон:

– Конечно, он тебе не нравится, но он тебе понравится по ходу дела.

Рассел:

– У меня к нему нет никакого доверия.

Джонсон:

– А ты ему доверяй, черт побери! Общайся с ним. Мне нужен был человек в комиссию. Теперь у меня он есть.

Рассел сдался.

– Вы прекрасно знаете, что ради блага страны я сделаю это, и я сделаю это для вас. Я только очень надеюсь, что в следующий раз вы будете немного внимательнее к другим. Но на этот раз, конечно, если вы уже все это запустили, я сделаю это, и пойду до конца, и буду говорить, что все это прекрасно придумано.

Последние слова – «все это прекрасно придумано» – Рассел произнес с нескрываемым сарказмом.

Прежде чем повесить трубку, Рассел в последний раз попытался предостеречь Джонсона:

– Я думаю, вы поступили неправильно, пригласив Уоррена, и я, черт побери, точно знаю, что и со мной вы также неправы, но мы оба попытаемся сделать все, что в наших силах.

– Я думаю, именно так вы и сделаете, – отозвался президент. – Потому что вы оба – настоящие американцы. Спокойной ночи.

На следующей неделе Уоррену пришлось объяснять своим коллегам из Верховного суда, почему он согласился возглавить комиссию, хотя на протяжении многих лет твердил, насколько пагубно для членов Верховного суда заниматься делами, не относящимися к их прямым обязанностям19.

Позднее в разговоре с Дрю Пирсоном он говорил, что его коллеги, за исключением судьи Голдберга, самого нового члена суда, были в негодовании. «Все члены Верховного суда ругали его на чем свет стоит», – писал Пирсон в своем дневнике20. Судьи Уильям Бреннан и Джон Маршалл Харлан обвиняли его в лицемерии, напомнив ему, как он сам говорил, что «члены суда должны заниматься своим рукоделием и не браться за дела, не входящие в круг их обязанностей».

Часть вторая

Расследование

Кадр 371 из фильма Запрудера. 22 ноября 1963 г.

Глава 6

Кабинет председателя Верховного суда

Верховный суд

Вашингтон, округ Колумбия

декабрь 1963 года

Председатель Верховного суда опасался, что Рождество пройдет скверно, да и грядущий год не сулил ничего хорошего. Дети Уоррена рассказывали, что убийство Кеннеди потрясло и отца, и мать так, как не потрясало их ни одно событие. Младший из шести детей Уорренов, Роберт, рассказывал: «Они никак не могли уяснить, как такое было возможно. С тех пор они уже не были прежними». Другой сын, Эрл-младший, говорил, что впервые видел «скорбь на лице отца». Согласившись возглавить комиссию, Уоррен «снова и снова переживал это трагическое событие. Ему было нестерпимо больно возвращаться к этому снова и снова». В тот год председателю Верховного суда очень хотелось провести праздники дома, в Северной Калифорнии, с детьми, внуками, старинными друзьями, насладиться декабрем в окрестностях Сан-Франциско, где в эту пору бывали и теплые, солнечные дни. К суровой вашингтонской зиме он так и не привык. Все годы, когда он работал в суде, Уоррен уезжал на праздники в Калифорнию. Однако теперь, уступив уговорам президента Джонсона, он ожидал, что его вынудят остаться в столице на все каникулы. Ему нужно было организовать работу комиссии, к зимним слушаниям в Верховном суде он был уже готов. Дела, над которыми предстояло поработать в следующем году, включали судьбоносное дело о Первой поправке – «The New York Times против Салливана». Прения, назначенные на 6 января, были призваны расширить положения о свободе слова, оговоренные в Первой поправке. Еще несколько дел, прения по которым завершились в конце 1963 года, ожидали постановлений. За девять дней до убийства суд заслушал прения сторон по знаменательному делу об избирательном праве – «Рейнольдс против Симса»; исход дела позволил бы Верховному суду принудить все 50 штатов к принятию правила «один человек – один голос» при выборах в законодательные собрания штатов.

По счастью, в свои 72 года Уоррен обладал прекрасным здоровьем. Он гордился тем, что все еще полон сил и может много работать в Верховном суде, несмотря на то что многие из его коллег, служивших у окружного прокурора в Окленде и у губернатора Сакраменто уже собирались подавать в отставку. Несколько его старых калифорнийских друзей, к его прискорбию, уже умерли.

Согласившись возглавить комиссию, Уоррен взвалил на себя две работы. Он решил не сокращать свою деятельность в Верховном суде. Пробыв председателем десять лет, Уоррен видел, что под его руководством Верховный суд изменяет страну, увлекая ее в будущее, делая ее, с его точки зрения, справедливее и свободнее. Верховный суд одерживал верх над фанатиками и реакционерами, которые, в понимании Уоррена, тем или иным образом способствовали созданию атмосферы, которая привела к убийству Кеннеди. Его работа в должности председателя Верховного суда была куда полезнее, чем все, чего он добился бы, если бы осуществились его мечты о Белом доме.

Джонсон и его помощники заверяли Уоррена, что комиссия будет располагать неограниченными ресурсами. У него будут деньги на привлечение новых сотрудников, аренду помещений и на любые необходимые расследования. Но кто-то должен был нанимать сотрудников и находить офисные помещения, и ответственность за это легла на плечи Уоррена. Оставаясь полноценным председателем Верховного суда, он, по сути, должен был организовать работу и управлять небольшим федеральным агентством, занимавшимся расследованием убийства президента – агентством, которое в случае сбоев в работе могло подтолкнуть страну к войне.