Читать книгу "Проза Дождя - Александр Попов"

– Наш груз, восемьдесят пять кг в нем, расписку дать или так сойдет?

– Не надо, забирайте придурка этого поскорее к себе, он тут достал всех.

– Хромай сюда, восемьдесят пять кг полезного веса.

– А он вам зачем, этот псих?

– Не нам, баба одна без любви подыхает.

– А он что, спец по этому делу?

– Она орёт, что другого не надо.

Уложили на носилки и повезли. Знать бы еще, кто она, вдруг страшная какая, а у меня и так башка раскалывается. Привезли, отмыли в ванне казенной, халат выдали, в общем – всё как положено, побрили, ногти постригли. Заводят в палату, а там под одеялом кто-то ревет так, что сердце от испуга в пятки ухнуло.

– Идите, ребята, дальше справлюсь.

– Ну, зови, если что, на помощь.

Крадусь к кровати, на окно кошусь, двери за собой они на ключ заперли. Рев стихает, высовывается симпатичная мордашка из-под одеяла и лупит словами, как из пулемета.

– Ты прости, парень, у нас тут такое творится, такое творится, все чего-то просят, жалобы строчат. А мне, кроме любви, ничего не нужно.

– Да ладно, я не против. Только как обратно? Завтра с утра на смену выходить.

– Глупый, в любви обратного хода нет. Мне тебя доктор прописал.

– Врешь, кудрявая.

– Все знают, и ты поймешь – врать не умею. Ложись, больничный на три дня дали.

Вас, конечно, интересует, кто она, и мне до поры до времени любопытно было, но трое суток спустя понял – не это главное. А вот что, не скажу. Подписку она с меня взяла, не на бумаге.

Ну, вы поняли, о добрых делах не говорят, только ухмыляются. Попробуйте, может и у вас получится.

Нагота

Наготы две, одна правая, другая левая. Почему они никого не смущают? Их близость, откровенность потрясают. Всё, что рукотворно, с их согласия. Без брака, без развода, с сердцем одним, на одном дыхании…

Ступни стыдятся быть ближе, нагота им лишь во снах доступна. Глаза видят вместе и всё, ресницы не пальцы, ласки всплеск не их удел. Но люди, люди не в свое влезли. Они вынуждают одну голосовать, другую в кулак сжиматься и хлопать, хлопать, хлопать… А разве наготой хлопают?

Боль библиотек

– Воровать перестали совсем.

– Вот и хорошо, радуйтесь на здоровье.

– Чему радоваться? Книги воровать перестали.

– У вас еще читают?

– Да.

– Где?

– В гардеробе.

– Кто?

– Пальто.

Плакат: «Книги не собаки, не кусаются».

Поехали!

Людей таскаю с места на место. Летчикам за сбитые самолеты на кабинах звезды рисуют. Нам, таксарям, шашечки за просто так малюют, хоть ты ас, хоть рядовой извозчик. В поддавки любой дурак играть может. Мы тут потолковали, на нотах сошлись. Нота на кабине – особый знак. Вы, верно, уже заметили: в городе несколько машин ноты украшают. Уважают наш знак, повыше синих мигалок котируется, зазря на постах не тормозят, и честь отдать не гнушаются.

Порой приезжие интересуются:

– У вас все водители музыканты?

– У нас дворники все художники, а в школах фокусники с клоунами вместо учителей трудовую вахту несут.

– А как власти на это реагируют?

– Власть наша вся из общества глухонемых набрана.

– Вы серьезно или это шуточки водительские?

– Так удобнее, разочарование не грозит.

– А мэр кто у вас?

– Мы никогда не видели, наверно – Бог.

Заболтался совсем, от главной темы в сторону ушел.

В общем, ноты за баб награда, за поддатых, бухих, при бутылке с немудреной закусью. Они обычно парами садятся, не подумайте чего плохого, бабы настоящие, таких на руках носить надо.

– Шеф, врубай, погнали.

– Куда гнать, милые?

– А куда глаза глядят, туда и гони.

– Кого слушаем?

– Круга ставь. Миша парень что надо!

И понеслось-поехало: и «Владимирский централ», и «Кольщик», и «Кресты». Круг поет, бабы пьют, ревут в два голоса. А ревут так, что тормоза отказывают.

– Вы чё, бабы, одурели?

– Жить, мужик, хочется, а не с кем, мужиков не осталось.

Думаете, с баб деньги берем? На свои докупать приходится. Так что ноты на кабинах нам за души рваные рисуют.

– Скажи, мужик, где в России света не хватает?

– Думаю, во дворах.

– Дурак ты, в головах света нет.

– А чего ему там делать?

– Темный ты. Без света в голове чемпионами мира по футболу не стать.

– А вам, бабы, футбол к какому месту?

– Ты не обижайся, водила. Давай тебя бабой нарядим,

с нами гулять будешь? Понимаешь, мужиком быть стыдно…

Всё, приехали, давлю на тормоза, а те не слышат, отказывают.

– Не напрягайся, мужик, пропили мы твои тормоза, крути баранку и не мешай Мише петь.

Кручу, время от времени догоняет машина с мигалкой, делает дозаправку баб и бака, и несемся дальше. «Бардак молчит. Здравствуйте, я говорю вам, здравствуйте».

Не знаю, чем поездка закончится и закончится ли.

Вам решать, заслужил я ноту на кабину или нет…

Сидельцы

Я не так шел. Не туда. Не в свое время, не по их правилам шел. Идти оставалось совсем немного, когда меня повязали. Допрашивали нудно, долго, ненасытно, со скрипом стульев, полов, пальцев. Их было семь, как дней в неделе, каждый норовил непониманием отметиться, унижением полакомиться.

– Родился когда?

– Не помню.

– Зачем?

– Не знаю.

– Проживаешь где?

– Там, где иду.

– А адвокат у тебя свой есть?

– Моим шагам он не нужен.

– Это еще почему? Всем нужны, а ему без надобности.

– Людям – да, они необходимы, как воздух.

– А ты что, не человек?

– Когда-то был им, но отказался.

– Один или в компании с кем-то?

– Нет, я не один такой. Всё, что и сейчас считается прекрасным, отказалось быть среди вас.

– Фамилии соучастников назвать можешь?