Читать книгу "Гребень волны - Евгений Филенко"

– А если рядом окажется еще кто-то?

– В смысле – какой ни то ее местный ухажер? Что ж мы с тобой, не звездоходы?

– Да нет. Кто-то такой же… яркий.

– Ну и прекрасно. Двое «Сатурнов» – не один «Сатурн». А четверо – не трое. Даже если не все из них «Сатурны».

– Перед полетом не следует расслабляться.

– Это точно, – согласился Стас и вздохнул. – Хорошо, что Рашуля летит с нами, а не остается. Это был бы удар. Я бы в миг расслабился… Не будем поэтому отвлекаться на местных валькирий. Будем отвлекаться исключительно на членов нашего доблестного экипажа.

– В тебе говорит трюмный патриотизм.

– Еще бы! А в тебе ничего такого не говорит?

– Только чувство голода. И еще, пожалуй, острое желание утопить тебя в душевой. Ты хотя бы знаешь, кто такие валькирии?

– Разумеется, нет. И это не важно. Главное, что я слышал о них.

– Что, что ты о них слышал?!

– М-мм… «Полет валькирий» Вагнера. Куда-то они там летели. Слово красивое. Весомое. Я не специалист по словам. Я даже до этого дня не знал глагола «выпендриваться». А теперь знаю и буду им злоупотреблять. Ты пока еще что-нибудь подготовь из своего богатого лексического запаса.

– Куда идем-то? – повторил Костя недовольно. – В пилотский буфет или в бар при шлюзах?

– Держи, – Ертаулов покопался в карманах и кинул ему дольку «манны небесной», субмолекулярного пищевого концентрата в серебристой обертке. – Очень похоже на вяленую дыню, о которой ты только что распространялся. Только глотай не жуя. Иначе не тот эффект.

Костя развернул обертку и сунул янтарно-желтую пластинку в рот.

– Скорее на переспелый банан, – заметил он глубокомысленно.

– Теперь до ужина мы сыты, – произнес Ертаулов. – А вечером, старшой, пойдем не в буфет, не в бар с их дурацкими автоматами, а в ресторан. Музыку послушаем, попляшем со здешними сильфидами. Рашуля наверняка там будет. Боже, какая девушка!.. Давай, что ли, программу к приходу мастера набросаем.

– Угу, – сказал Кратов и с сожалением проглотил дольку. – Мастер обещал нам трое суток полета. А на Земле, помнится, говорили о полутора.

– На Земле нам сулили не мини-трамп, а большой блимп. И не базу «Антарес», а всего-навсего Сириус. Как ты понимаешь, это совсем другое дело. Видно, что-то у них там изменилось.

– Надо было спросить у мастера…

– А какая разница?

Костя подумал.

– В сущности, никакой, – сказал он неуверенно, потому что вдруг где-то в самой глубине души, подсознательно, ощутил, что разница все же есть. Не для Стаса, не для красавицы Рашули, а именно для него одного. Но в чем она состоит, понять так и не смог. – Антарес так Антарес. Что мы, Сириуса не видели?

– К тому же, пять тысяч энектов – не три тысячи. А три вахты с Рашулей – это не одна вахта с Рашулей. С такой девушкой!.. Как ты считаешь, звездоход?

– Угу, – пробормотал Костя, хмурясь. Ему не очень-то нравилось его состояние. Он не придумал ничего лучшего, чем укрыться за маской уставных отношений и рявкнуть металлическим голосом: – Разговоры, Третий! Приступить к вводу!

– Понял, Второй, приступаем, – с готовностью ответил Стас. – Исходная: Старая База, конечная: база «Антарес». Дистанция пятьдесят два парсека. Режим хода нормальный. Продолжительность хода по бортовому времени семьдесят часов. Из них хода в экзометрии пятьдесят часов. Поправки, Второй?

– Три точки гравитационных возмущений, – сказал Костя. – Две черных дыры и область активности астрархов.

– Понял, Второй, – казенным голосом объявил Ертаулов. И тут же съехал на обычный тон. – А что там за астрархи такие?

– Вот здесь, – Кратов высветил на экране карту звездного неба. – Строят шаровое скопление. Подробностей они мне, понятно, не докладывали.

– Поправку принял, – сказал Стас. – Насчет подробностей.

– Р-разговоры! – снова лязгнул Кратов.

– Выпендриваетесь, Второй, – не утерпел Ертаулов.

До прихода мастера они почти закончили работу. Явившийся к четырнадцати часам по бортовому времени Пазур, храня на коричневом лице гримасу недовольства, молча сел в свое кресло, прослушал доклад Кратова и слегка кивнул. Пальцы его, тонкие и длинные, как у музыканта, легли на пульт. Кратов бросил короткий взгляд за спину. Инженер-навигатор Зоравица была на месте и внимала тому, как Стас комментировал бегущую по экранам программу полета. Но улыбнуться Косте она все же успела.

– Это что? – нарушил молчание Пазур и остановил кадр.

– Астрархи, Первый, – сказал Ертаулов. – Согласно информации второго навигатора.

– Гм, – Пазур помрачнел. – Второй, с чего вы взяли, что здесь астрархи?

– Позавчера… – краснея, сказал Костя. – В сводке новостей…

– Тоже мне источник, – буркнул мастер. Он убрал программу с экрана. – Вызовите лоцию, да поживее.

Костя, закусив губу, набрал вызов. Перед ним вспыхнула расчерченная светящимися линиями изограв и прошитая стежками трасс карта участка пространства между Солнцем и Антаресом. Судя по лоции, там все было тихо. Никаких астрархов. Две черные дыры, разумеется, присутствовали на своих местах.

– Жду объяснений, Второй, – сказал Пазур.

Кратов молчал. Рядом виновато сопел Стас.

– Третий, ваш комментарий?

– Вины с себя не снимаю, – промямлил Ертаулов. – Готов искупить кровью…

– Сдалась мне ваша кровь, – хмыкнул Пазур. – Обоим замечание, – Кратов приподнял повинную голову, над которой вдруг истаял секущий меч. – За отсутствие должной уверенности в плодах своего труда. И за неумение пользоваться лоцией, – мастер не глядя ткнул пальцем в сенсор, и на злосчастную карту наложилась объемная проекция гравитационного пузыря. – Второй прав. Лоция составляется на века и весьма консервативна. Чтобы внести в нее изменения, нужно специальное решение Навигационной комиссии. А до такового решения существует особый раздел лоции, именуемый «Оперативные поправки». Будем полагать, что вы от испуга забыли о том, как вызывать его на экран. А сводка новостей никогда не была для навигатора основанием к коррекции курса. Вы поняли меня, Второй?

– Угу, – сказал Костя.

– Это не ответ звездохода! – зарычал Пазур.

– Понял, Первый! – рявкнул Кратов. – Впредь обязуюсь перед вылетом не просматривать новостей!

Рашида тихонько хихикнула – так, чтобы ее услышал только Костя.

– Продолжайте, Третий, – благосклонно молвил Пазур.

Ертаулов шумно, с большим облегчением вздохнул.

3.

Диспетчерский пункт, металлический шар в облицовке из сверхпрочной керамики, был далеко вынесен за пределы базы, словно рачий глаз на стебельке. Отсюда весь «гиппогриф» был виден как на ладони.