Читать книгу "Рискни ради любви - Кара Эллиот"

Они пошли вдоль стоявших рядком ученых, повторяя ритуал обмена поцелуями и комплиментами. Алессандра пыталась сконцентрировать внимание на лицах, но очень скоро перестала их различать. Она очень устала, к тому же встреча с лордом Джеймсом Джекхартом Пирсоном нарушила ее душевное равновесие.

Постепенно англичане перемешались с иностранцами, к английской и итальянской речи стала примешиваться классическая латынь, шум становился все сильнее — как и головная боль Алессандры. Она невольно покосилась на часы, когда Орричетти стал представлять ей восьмого, последнего ученого из Рима.

— Хочу предупредить тебя, что у меня есть еще один сюрприз, — промолвил граф.

— Правда? — спросила Алессандра, рассеянно слушавшая его.

— Да. Возможно, последнее имя в списке Дуайт Дэвиса было тебе не знакомо, но я уверен, что ты узнаешь этого человека, — ответил граф. — Я не единственный друг Стефано, отправившийся путешествовать в Англию.

По спине Алессандры побежали мурашки, ей стало не по себе.

— Привет, Алессандра!

Этот медовый голос! Она внезапно ощутила приступ тошноты. Это ангельское лицо!

Фредерико Беллазони заулыбался.

— Я не сомневался в том, что мы еще встретимся, — проговорил он.

Лицо леди Джаматти покрылось смертельной бледностью. Даже с противоположного конца похожа на привидение. Даже из другого конца комнаты Джек это заметил.

«Дайте ей бренди, идиоты», — подумал Джек, глядя, как итальянцы жестом приказывают лакею принести бутылку красного вина.

Не задумываясь, Джек шагнул вперед, но тут же остановился. Без сомнения, леди Джаматти без восторга отнесется к его попытке вмешаться в ее личные дела.

Видимо, леди Джаматти вообще не нуждалась в посторонней помощи.

Здравый смысл подсказывал Джеку, что ему следует удалиться. Но это было выше его сил. Он подошел еще ближе к маркизе и услышал ее разговор с одним из поклонников.

— Я настаиваю на том, чтобы ты присела, Алессандра. — Орричетти указал на стул. — У тебя в ридикюле есть уксус?

— Ох, прошу тебя, Пьетро, мне вовсе ни к чему нюхательные соли! — взмолилась леди Джаматти. — Просто у меня закружилась голова, но сейчас я себя уже отлично чувствую.

Алессандра действительно выглядела получше, но Джек заметил, что уголки ее рта неестественно напряжены.

— Уверен, что я отчасти виновен в этом. — Еще один итальянец в голубом подошел к ней, его золотистые волосы резко контрастировали с сединой Орричетти. — Мне не следовало приходить сюда, не предупредив о своем приезде. — Он грустно улыбнулся. — Но я хотел удивить вас.

— Не стоит корить себя, — сказала Алессандра. — В комнате слишком тепло, я весь день провела в пути, так что всему виной банальная усталость.

Светловолосый итальянец прижал руку к сердцу.

— Смею ли я надеяться на то, что вы почувствовали себя несчастной, увидев меня? — спросил он.

Ресницы Алессандры дрогнули, на мгновение скрыв выражение ее глаз.

— Всегда приятно встретить старых друзей, — сказала она.

— А вы счастливчик, синьор Беллазони, раз можете считать маркизу близкой приятельницей. — Засияв от удовольствия, Дуайт Дэвис поднял бокал: — За друзей — старых и новых!

В ответ раздался одобрительный гул голосов, пробки с хлопками вылетали из бутылок, комната наполнилась смехом.

Джек понимал, что ему следует смешаться с учеными, окружавшими столике напитками. И опять он замешкался, наблюдая за Алессандрой. Не будь он уверен в обратном, подумал бы, что она… испугана и очень взволнована. Но может ли это быть? Чтобы холодная, сдержанная маркиза вела себя, словно школьница?! Скорее всего это лишь игра его воображения, расшалившегося из-за мерцающего пламени свечей в канделябрах.

— Алесса, вот, возьми, полагаю, стакан знаменитой батской воды для восстановления сил поможет тебе.

Грациозно взмахнув рукой, Беллазони протянул ей стакан.

Посматривая на него, Джек вспомнил еще об одном итальянце с фамилией на букву «Б» — Боттичелли. Среднего роста, златокудрый, с улыбкой на пухлых губах, Беллазони словно сошел с одного из полотен этого мастера эпохи Возрождения.

— Grazie[8], Фредерико, — прошептала Алессандра.

Итак, эти двое настолько близки, что обращаются друг к другу на ты?

И что из этого?

Допив остатки вина, Джек отвернулся, сердясь на себя за то, что опустился уже до подглядывания и подслушивания. Личная жизнь леди Джаматти его не касается. Она для него — всего лишь одна из коллег, и с этого мгновения он сделает все для того, чтобы их отношения были сугубо профессиональными.

Никаких искр между ними, поклялся он себе.

И если она хочет восстановить бывшую интимную связь, это ее личное дело.

Отпив глоток воды, Алессандра отставила стакан.

— Спасибо, — повторила она. — Но если мне что и нужно, так это хорошенько выспаться.

Последовавший за этими словами нарочито громкий вздох привлек внимание Дуайт Дэвиса, который поспешил извиниться перед ней.

— Простите меня, леди Джаматти! — воскликнул он. — Я же знал, что вы совсем недавно приехали и очень утомлены. Поэтому незачем было приглашать вас на этот прием.

— Нет, напротив, — возразила маркиза. — Для того чтобы раскопки проходили спокойно, просто необходимо, чтобы все члены вашей команды познакомились друг с другом. Все дело в том, что путешествовать с маленьким ребенком — это примерно тоже самое, что пытаться сдвинуть с места гору камней. Так что я надеюсь, что вы извините меня, если я уйду пораньше. Уверяю вас: к утру я буду в порядке.

— Я провожу тебя до кареты, — заявил Орричегги.

Алессандре вовсе не нужна была компания, но, взглянув в его лицо, она поняла, что спорить с ним бесполезно, она лишь задержится тут, вот и все. Так что, взяв Орричегги под руку, маркиза позволила ему вывести се из комнаты?

— Прошу тебя, Алессандра, — проговорил граф, как только они остались наедине. — Позволь объяснить, почему Федерико оказался здесь.

— Да уж, пожалуйста, объясни, — кивнула она. — С каких это пор он стал экспертом подревней истории? Насколько я помню, он как рыба в воде чувствовал себя в краснобайстве и всегда любил яростно спорить.

— Да-да, мне известно, что его политические речи порой казались радикальными, — закивал Орричегги. — Но вспомни, что Стефано считал его одним из своих самых талантливых протеже.

О да, ее покойный муж действительно восторгался ораторским искусством Фредерико. Впрочем, и она тоже. Идеализм вызвал страстный отклик.

— А тебе известно, что после твоего отъезда из Италии власти Милана выдали ордер на его арест? — спросил он.