Читать книгу "Нечаянная радость - Юлия Вознесенская"

– А твой компьютер и факс так и остались в приемной без присмотра? Ты не забыла, как она с них информацию сдирала?

– Компьютер я застопорила, а факс обесточила.

– Умница девочка! Что бы я без тебя делал?

– Тут я без понятия, Андрей Алексеевич, – сказала Асенька. – Вы мне лучше скажите, что мне самой-то дальше делать? Я так понимаю, что в кабинет вы сейчас не пойдете?

– Не пойду. Я ее боюсь.

– А что мне отвечать на звонки и говорить сотрудникам?

– Да, положение… Давай-ка мы вот что сделаем, Асенька. Я сейчас тихо-тихо отсюда смоюсь, а ты иди в приемную и включай всю аппаратуру. Через полчасика примерно я позвоню и скажу, что форс-мажорные обстоятельства вынуждают меня на несколько дней уехать из города. Ты громкость только не забудь включить, чтобы Стелла своими ушами это слышала. Может, она и уйдет…

– А вы вправду куда-то уедете?

– А почему нет? Отдохну до понедельника у друзей, а там видно будет. Ну, будь умницей, а я пошел в бега.

– Вы хоть звоните, Андрей Алексеевич.

– Обязательно, Асенька!

Монарх спустился по лестнице бегом, не оглядываясь, чувствуя опасность за спиной. Вышел из дверей офиса и помчался к машине, инстинктивно держась под стеной здания, чтобы Стелла, если случайно подойдет к окну приемной, не смогла сверху его засечь. Это было глупо: сейчас он сядет в машину и рванет отсюда куда глаза глядят, и как она его догонит? Но панический страх заставлял его поступать именно так – таиться и бежать.

Он сел в машину, рванул за ворота, проехал до поворота, свернул и… остановился. А куда теперь? Домой? Но Стелла наверняка знает новый адрес и, услышав про его отъезд, примчится, чтобы попытаться перехватить. И что же? Не ехать же к друзьям в деловом костюме, без смены белья и зубной щетки? Да нет, ну что за паника! Он, конечно, успеет заехать домой, даже если Стелла уже бросилась на перехват. Уж если она и в офис явилась, то его новый домашний адрес быстренько отыщет.

Он рванул с места и минут пятнадцать петлял по улицам. Потом остановился, достал мобильник и позвонил Асеньке, сказал ей о срочном отъезде, как договорились. Успел еще услышать требовательный голос Стеллы: «Дай-ка мне трубочку!» – но связь тут же прервалась. Молодец Асенька!

В полчаса домчался Монарх до своего дома, въехал в ворота, бросив машину у подъезда, поднялся в лифте на свой двенадцатый, в квартире быстро покидал в дорожную сумку самое необходимое, запер входную дверь, спустился на лифте, предупредил консьержа, что уезжает на несколько дней, сел в машину и выехал за ворота. Остановился. А теперь куда?… Ну как это «куда» – конечно, к Опраксиным, к Михаилу и Ольге! А позвонит он им с дороги.

И он, выбирая путь покороче и в то же время инстинктивно остерегаясь больших улиц, проездами и переулками стал пробираться на Кольцевую…

* * *

Еще на подходе к съезду на Снегиревку охватившая его паника стала понемногу разжимать клещи, и, подъезжая к усадьбе Опраксиных, он почти успокоился. Вот и поворот, а вот и огромный раздвоенный тополь-страж, от которого начиналась старинная березовая аллея, ведущая к усадьбе.

Всегда, в любое время года с этого места начиналась для Андрея тишина. Даже если шел дождь и гремел гром или дул ветер. Впрямь ли какое-то волшебство, как он сам иногда шутил, или некое свойство микроклимата этих мест, но сразу за тополем-великаном, от первых двухсотлетних берез его всегда охватывал прямо-таки благостный покой. Он расслабился, откинулся на сиденье и уже почти спокойно вел машину, дыша лившимся в открытое окно душистым воздухом. Здесь он переставал быть Монархом и становился просто Андреем, Андрюшей…

Аллея делала плавный поворот вокруг бывшего, давно заброшенного и поросшего невысокими кустами пастбища. В некие стародавние и незапамятные времена, судя по всему, это был большой газон или цветник. Березы остались позади, перед ним раскинулась столь любимая им картина: пологая зеленая горушка, на ней привольно растущие кряжистые сосны, а за ними двухэтажный желтый дом, настоящее дворянское гнездо: с белыми колоннами и большим балконом над ним, с мезонином под крышей, цветником справа и слева от широкого крыльца с балюстрадой. Горушку окружал довольно высокий забор – а как же без забора? – но он был практически невидим – так густо росли вдоль него кусты сирени, рябины, черемухи, аронии и еще чего-то там зеленого, а по самому забору вился дикий виноград.

Он въехал в ворота, днем всегда распахнутые, остановил машину, потянулся и еще раз подумал, что теперь все будет хорошо: Стеллу в этом доме не принимали уже очень давно. Он припарковал машину на площадке возле ворот и пошел к дому. Будка Карая была пуста, вот почему пес его не встретил как обычно. Значит, почти наверняка часть семейства либо гуляет где-то, либо находится на своей стройке.

Андрей поднялся на высокое крыльцо, подергал из вежливости звонок и вошел в дом через незапертую дверь.

В холле его встретил негромкий, чуть сипловатый, но такой успокаивающий бой часов-курантов. Двенадцать? Впереди был почти целый день, и это было замечательно!

Из дверей кухни вышла Ольга, вытирая вымытые руки о полотенце.

– А, это ты, Андрей! Быстро ты, однако, добрался.

– Здравствуй, Оленька! – он трижды расцеловался с нею, по обычаю этого дома. – А где народ?

– Старшие с отцом на стройке, младшие девочки в саду с нашей гостьей малину собирают, а Елена технику после отпуска восстанавливает, слышишь? – Откуда-то сверху негромко, не заглушая даже птичьих голосов за окном, звучал легкий перебор фортепьянных клавиш: старшая дочь Опраксиных Елена училась в консерватории. – Пойдем со мной на кухню, там расскажешь, что у тебя случилось.

– А почему ты решила, что у меня что-то случилось?

– По голосу, когда ты с дороги звонил. Сейчас-то уже вроде немного успокоился.

Они прошли на кухню, в будни замещавшую также столовую и гостиную. Ольга вернулась к плите, справа и слева от которой шли широкие столы для готовки, Андрей уселся на дальнем от нее конце обеденного стола. Он знал, что на кухне, как и во всем этом милом ему доме, можно разговаривать негромко даже на расстоянии от собеседника – тебя все равно услышат.

– Кофе, чай, сок, минералка, квас? – спросила Ольга.

– Можно просто холодной воды?

– Правильный выбор, – кивнула она. – Сейчас получишь воду из нового родника. Три дня как очистили! – в голосе ее прозвучали гордость и благоговение.

– Еще один отрыли? – обрадовался Андрей. – Это какой же будет по счету?

– Седьмой! Еще пять осталось найти, и будет все в точности, как прежде: двенадцать родников под Церковной Горкой!

Церковная Горка и была местом стройки, где сейчас трудились Михаил и два его старших сына, Олег и Игорь. Они на горе церковь восстанавливали. По велению души. Собираясь потом, когда закончат восстановление, передать храм с землей настоящему хозяину, то есть Патриархии.