Читать книгу "Приют - Патрик Макграт"

Дни тянулись ужасающе медленно. Даже на этой последней стадии Стелла не могла избавиться от страха. «В своем ли я уме? – задавалась она вопросом. – Как могу рисковать всем, быть такой безответственной? Я ведь взрослая женщина, мать!» Но желание увидеть Эдгара вновь развеяло все сомнения и колебания.

В воскресенье вечером Стелла сказала Максу, что утром едет в Лондон. Он спросил, нужна ли ей машина, чтобы добраться до станции; Стелла ответила, что возьмет ее, если она ему не нужна, в противном случае вызовет такси. До чего же вежливы они были друг с другом! Когда Стелла укладывалась в постель, Макс еще не спал. В темноте послышался его голос:

– Дорогая?

Стелла что-то сонно буркнула.

– Эта треклятая история отравила нам все. Мне очень жаль.

Он повернулся на бок, лицом к ней. Рука его осторожно закралась под простыню.

– Макс, я очень устала.

– Мы не были близки несколько недель.

Стелла отвернулась от него. Макс плотно прижался к ее согнутой спине, ноги его прилегли к задней стороне ее ног. С какой стати именно сегодня?

– Спи, – пробормотала она, чувствуя его эрекцию.

– Я теряю тебя, – прошептал он.

– Не говори глупостей. Спи.

Теперь мне легко представить, что испытывала Стелла: лихорадочное ожидание, почти невыносимое напряжение, когда отсчитывала часы до встречи с Эдгаром. Ехать она решила ранним поездом. За час можно было сделать достаточно покупок, чтобы оправдать поездку, и потом весь день быть свободной. С вокзала Виктория Стелла доехала на такси до Найтсбриджа и наскоро кое-что купила, потом вернулась на вокзал и сидела в кафетерии с чашкой кофе. Огромная стеклянная крыша напомнила ей оранжерею. Стелла ждала. На ней были белый костюм и белые туфли на высоком каблуке. Сидела она в глубине зала, откуда можно было наблюдать за входом, и в десять минут первого увидела, как вошел Эдгар. Он подошел к стойке, повернулся спиной к ней и взял чашку чая; она говорила, что и обрадовалась, и испугалась. Но когда тот мужчина повернулся лицом, ей пришлось закурить сигарету, чтобы скрыть смятение, так как то был не Эдгар, а кто-то, совершенно не похожий на него! Он увидел ее пристальный взгляд, и она отвернулась, старательно изобразила полнейшее безразличие, и, к ее облегчению, незнакомец не подошел к ней. Одинокая женщина в кафетерии большого вокзала многим мужчинам представляется легкой добычей.

Эдгар не появлялся. В два часа Стелла оставила надежду. Ходить за покупками у нее не было душевных сил. Она села на ближайший обратный поезд и доехала от станции до дома без происшествий. В доме никого не было. Стелла полежала в горячей ванне, потягивая джин с тоником, и решила, что Эдгару помешало встретиться с ней что-то непредвиденное.

На другой день Стелла опять поехала в Лондон. Второй раз было легче, как и заниматься с ним сексом во второй раз. Уже первая поездка сделала ее преступницей перед брачным союзом, семьей, окружением, то есть персоналом больницы. Она вновь испытывала испуг и радость. Нарушение общепринятых норм, сказала она, неизменно представляло собой очень сильное ощущение и потому возбуждало ее. Романтичные женщины, подумал я: они не думают о вреде, который причиняют в слепой погоне за сильными ощущениями. В упоении свободой.

Стелла опять сидела в том же кафетерии. На ней были темные очки и шляпка с опущенными полями, так что она могла наблюдать за входом, не привлекая к себе внимания. Незадолго до полудня высокий худощавый молодой человек сел напротив Стеллы и опустил взгляд. У него были соломенного цвета волосы, жидкая бородка. Одет он был в старый твидовый пиджак и рубашку с грязным воротничком, без галстука. Всю его одежду усеивали пятна краски. Размешивая сахар, он спросил:

– Стелла?

Она застыла. Подумала, что это переодетый полицейский. Ей не приходило в голову, что Эдгар сам не приедет на вокзал. Она взяла сумку, готовясь уйти.

– Вы Стелла Рейфиел, – сказал неряшливый молодой человек и, не поднимая головы, быстро взглянул вправо, потом влево. По его выговору она поняла, что это выпускник закрытой привилегированной школы. Он подался к ней. – Эдгар сказал, чтобы я привез вас к нему. Поедем?

И все-таки Стелла не видела оснований доверять сидящему напротив. Их роман с Эдгаром был настолько тайным, что встреча с человеком, который о нем знал, потрясла ее. Она была склонна видеть в нем врага.

– Вы ошиблись, – холодно бросила она. – Я не знаю вас и не знаю никакого Эдгара.

Она сделала вид, что поднимается. Молодой человек еще раз быстро, беспокойно оглядел переполненный кафетерий.

– Вы Стелла, – прошипел он. – Эдгар описал мне вашу внешность. Я забочусь о нем.

Он бросил на нее вызывающий взгляд, словно предлагая возразить. Стелла видела его страх и отчаяние, поэтому не произнесла ни слова и не поднялась из-за столика. Молодой человек ждал ее ответа, нервно барабаня пальцами по сигаретной пачке, снова огляделся по сторонам и этим убедил ее. Она бросала точно такой же взгляд на дверь в течение последнего часа: как будто бы небрежный, но ничего не упускающий.

– Хорошо, – сказала Стелла. Достала сигарету. Молодой человек наклонился и поднес ей зажженную спичку. Она услышала, как он с облегчением вздохнул.

– Я видел вас здесь вчера, – сообщил он. – Мы хотели убедиться, что за вами никто не следит.

– Мы?

– Эдгар и я.

– Как вас зовут?

– Ник.

По ее словам, ей показалось, что все перевернулось с ног на голову. Не она появилась из людного мира и добралась до одинокого, прячущегося человека, а он затянул ее к себе из обособленности своего мира. Одинокой, не в своей тарелке оказалась она сама. Мелодраматическое поведение этого долговязого неряшливого молодого человека делало положение еще более роковым.

То, что последовало дальше, походило на сон. Человек по имени Ник повел ее к стоящему за вокзалом «воксхоллу», грязной машине с драной обивкой, с мусором на полу, сиденьях и щитке управления. Они переехали реку у Вестминстера и повернули на восток. Стоял не по-сентябрьски теплый, туманный день, и хотя солнечный свет искрился на воде Темзы, воздух был несвежим, пыльным, душным. Ветра не было. Эту часть Лондона Стелла не знала. Узкие улицы тянулись вдоль складов, построенных в прошлом или позапрошлом веке. Свет почти не проникал между зданиями, все окна были либо заложены кирпичом, либо разбиты, либо покрыты пылью. Они миновали свалку за проволочным забором, и Стелла увидела черного котенка, медленно пробиравшегося по мусору. Заброшенные груды бревен и битых кирпичей поросли бурьяном. Людей на улицах было очень мало. За время поездки они заговорили всего один раз, когда Стелле пришло в голову спросить:

– Как он меня описал?

Ник улыбнулся, но не ответил.

– Скажи.

– Рубенсовская женщина.

– А-а.