Читать книгу "Сломанное время - Вячеслав Денисов"

– Я опасаюсь, нет ли радиоактивного заражения местности, – признался Донован, растаскивая с другими обломки. Несший вместе с ним обломок крыла «Эвенджера» Макаров посмотрел на него, как на ребенка.

– Доктор, если радиация есть, от нее вы не спрячетесь на этом Острове, где бы ни схоронились. Придумайте лучше что-нибудь для девочки – она совсем измучилась со своим животом. Кстати, когда, по-вашему, могут начаться роды?

Донован перевел дух и снял с носа остатки очков – две почти полностью раскрошившиеся линзы в погнутой оправе.

– Странное дело. По внешнему виду живота нет никаких изменений. Будь у меня зеркало, я бы…

– Зеркало? – встрял в разговор Николай. Розовое лицо его стало пунцовым. – Я видел обломок метрах в трехстах отсюда. Наверное, из каюты.

Донован покашлял:

– Молодой человек, слово «зеркало» имеет несколько значений. Тот осколок мне не подойдет.

Николай ушел.

– Такое впечатление, что плод у девочки перестал расти.

– Это может быть как-то связано с тем, что у нас не растут ногти и щетина?

– Макаров, я не астролог, я врач. Даже у трупов некоторое время растут волосы и ногти. Так что не ждите от меня вразумительных ответов.

К вечеру на равнине появилось странное сооружение, напоминающее летний домик для сбежавшего из сказки Свифта великана. На равном отдалении от джунглей выросло строение высотой в пять этажей. С неприступными стенами – днищем и бортами, корма авианосца тускло замерцала огнями.

Дженни никак не могла привыкнуть, что теперь ходить придется по стенам, а многие двери располагаются над головой. Это уже не было вросшее в землю судно. Это был остров на Острове, безопасность которого еще предстояло выяснить.

Трудно было смириться с мыслью, что Гоша погиб. Но верить в чудо было еще труднее. На глазах Макарова геолог спустился в люк, обнаруженный в полу верхней палубы, в трюм корабля. И на глазах Макарова авианосец разорвало на части. Если бы люк находился в кормовой части…

«Но и тогда Гоша умер бы сразу, – думал Макаров. – Ударная волна накрыла бы его, расплющила о стены, где бы он ни находился…»

Гоши не хватало. Странно, когда он был рядом, его трудно было заметить. И если высказывал он мысли, то они в большинстве своем казались Макарову абсурдными и раздражали. И только сейчас, когда Гоши не стало сразу и вдруг, он почувствовал по нему особую тоску. Тоску, которую испытывал бы, верно, если бы исчез Левша.

Вспомнив о Левше, Макаров спустился по самодельному трапу, ходить по которому приходилось с большой осторожностью, на «этаж» ниже. Там, при свете коптилок, собрались все. Еще днем, пока все занимались обустройством нового «общежития», двое мужчин, отправленных на берег за рыбой, притащили тюленя. С разодранной чьими-то острыми зубами спиной он, как уверяли «дежурные охотники», был еще жив. Мясо было съедено, а жир теперь набирали в плошки – во все, что угодно, что могло использоваться в роли таковых, и вставляли тряпочный фитиль. Освещение было не ахти какое, и воздух эти светильники не освежали, но это был свет. Свет, переоценить который ночью, когда разжечь костер было невозможно, было трудно.

– Я поверить не могу, что нас не ищут! – в последние дни беременная девушка плакала больше, чем спала. Потрепанное желтенькое платьице причиняло ей уйму хлопот. Отсутствие душа ее сокрушало. Еда шокировала. Привыкшая к более содержательной жизни, она все чаще и чаще впадала в депрессию, и состояние ее – Макаров заметил – передавалось другим. – «Кассандра» ушла две недели назад! Нас давно хватились если не на самом корабле, то на таможне на Бермудах! Неужели так трудно поднять в воздух вертолеты и найти этот дурацкий клочок суши?!

Закричав, она схватила одну из коптилок и запустила ею в стену. Отскочившая жестянка ударила Нидо в плечо. Он покачал головой, поднял плошку и направился наверх, туда, где стоял наполненный жиром поддон. Макаров поднялся и последовал за ним.

– Люди теряют терпение, – сказал Нидо, набрав жира в плошку. – Это плохо. Людям нужна вера. Даже Франческо засомневался. Что говорить о других.

– А ты? Ты утратил веру, Нидо?

Подойдя к филиппинцу, Макаров встал рядом с ним так, чтобы не оставалось никаких сомнений, что на воздух он вышел для того, чтобы серьезно поговорить.

– Франческо сорвал с шеи крест, но когда я объявил о тревоге и взрыве, первым делом он схватил кейс. Значит, не утратил. Так же и остальные, Нидо. Внешние проявления не всегда сообщают окружающим о внутренних намерениях. Мы живы, потому что верим. А ты во что веришь?

– Нидо верит в бога. В свои руки, которым бог даровал умение лечить. Но бог подарил Нидо не только руки, но и хорошее зрение. Нидо видит кое-что.

– Например?

– Мы все знаем друг друга.

– Еще бы. Две недели бок о бок…

– Нет, не то. Мы знаем друг друга. Все. Мы знали друг друга еще до того, как ступили на Остров. Знали, но ни разу не встречались.

– Ты говоришь ерунду, парень.

– Нидо не умеет успокоить людей, это так. Но он видит.

– Ты это уже говорил. Мы все здесь много говорим.

Возникшая пауза заставила Нидо привалиться спиной к покореженной взрывом балке.

– Ты хочешь поговорить с Нидо о том, что тревожит твою душу?

– Я бы сам так не обозначал просьбу, спасибо.

– Нидо понимает.

– Тогда пусть Нидо немножко полечит… Бориса.

– Мужчина со шрамом болен?

– Я думаю, больна какая-то часть его. Он чем-то измучен изнутри… Он носит тайну. Тайна может навредить людям.

– Хорошо, я посмотрю мужчину со шрамом. – И филиппинец поднялся, чтобы взять плошку.

– Ты не понял, – Макаров остановил его, положив ему руку на плечо. – Я хочу, чтобы не ты поговорил с ним, а я. И тогда, когда он потеряет волю.

Нидо заглянул в глаза Макарова. Лунный свет – не лучшее освещение для поиска истины в чужих глазах, но хилер ее разглядел.

– Ты хочешь, чтобы Нидо лишил его воли, а потом заставил отвечать на вопросы Макарова?

– Я бы сам так не обозначал просьбу, спасибо.

Филиппинец покачал головой. Выглядело это неуверенно, но Макаров понял – хилера не заставить, даже если самого ввести в транс.

– Нидо лекарь, а не палач.

– Я не прошу Нидо пытать! – Макаров не заметил, как сам заговорил о филиппинце как об отсутствующем. – Нам нужно узнать тайну человека со шрамом, а для этого достаточно его обезволить.

– Макаров умный человек. Но он почему-то не понимает, что лишение человека особенностей, дарованных ему богом, – это пытка. Я буду наказан, у меня будет отнята сила.

– Послушай, бог на нашей стороне! Иначе мы давно бы уже сгинули! И мысль, появившаяся в моей голове, – она тоже дарована богом, а то кем же?