Читать книгу "У-гу! - Карл Хайасен"

— Я прислать два счет. Один за собака, один за вот этот нога.

— Э, ладно вам!

— Или, быть может, не прислать. Быть может, я лучше нанять адвокат! — Тусклые глаза Кэло заблестели. — Быть может, я больше не работать собака из-за этот нога. Быть может, я стал — как это ваш язык — инвалид!

— Да вы чего!..

— Ваш «Бабочка Паулин» — он богатый бабочка! Он найти деньги на бедный инвалид!

Когда красный фургон с ревом умчался, Дикобраз осторожно двинулся к вагончику. Змея, принимавшая на ступеньке солнечные ванны, уже куда-то делась, но Дикобраз не собирался рисковать. Он взял стремянку и залез через окно.

К счастью, у него остался телефон укротителя рептилий — того, что извлекал аллигаторов из унитазов. Укротителя на месте не оказалось (его вызвали ловить сбежавшую игуану), но секретарша пообещала, что он приедет, как только освободится.

Укротитель добрался до участка только через три часа, и все это время Дикобраз отсиживался в вагончике. Вооружившись наволочкой и клюшкой для гольфа, укротитель методично прочесал весь участок в поисках мокасиновых змей с блестящими хвостами.

Но, как ни странно, не нашел ни одной.

— Не может быть! — воскликнул Дикобраз. — Утром они здесь кишели повсюду!

— Змеи — народ непредсказуемый, — пожал плечами укротитель. — Кто знает, куда они могли деться?

— Что значит «кто знает»? Вы же специалист!

— А вы уверены, что это были мокасиновые змеи? Никогда не слышал о мокасинках с блестящими хвостами.

— Ну, спасибо за помощь, — саркастически процедил Дикобраз и хлопнул дверью вагончика.

И вот теперь он сам превратился в мишень для сарказма.

— Если не справились собаки, — издевался над ним Чак Чуддинг, — может, привлечете змей? Пускай они охраняют участок!

— Не вижу ничего смешного.

— Тонко подмечено, мистер Брэнитт. Совершенно ничего смешного.

— Эти мокасинки кого угодно насмерть закусают!

— Что вы говорите! А бульдозер они тоже закусают?

— Ну…бульдозер, может, и нет.

— Так чего же вы ждете?

Дикобраз вздохнул.

— Хорошо, сэр. В понедельник с утра приступаем.

— Счастлив слышать, — закончил разговор Чак Чуддинг.

В подсобке воняло хлоркой и чистящими средствами. И было темно как ночью.

Дана Матерсон перехватил Роя перед самым входом в спортзал, затащил его в подсобку и захлопнул дверь. В темноте Рой вывернулся из потных лап Даны и нырнул вниз и вбок. Дана топтался на месте, вслепую размахивая кулаками, а Рой затаился, свернувшись калачиком на замусоренном полу.

Чуть придя в себя, он пополз к тоненькой полоске света под дверью. Откуда-то сверху донесся грохот и вскрик Даны, который нанес сокрушительный апперкот алюминиевому ведру.

Рой кое-как нащупал дверную ручку, распахнул дверь и вырвался на свободу. Точнее, почти вырвался. Он успел только высунуть голову в коридор: Дана схватил его за ногу и втянул обратно в подсобку. Рой орал, цеплялся пальцами за линолеум, а потом дверь снова захлопнулась, оборвав его крик о помощи.

Пока Дана отрывал его от пола, Рой отчаянно нашаривал что-нибудь, чем можно защищаться. Правой рукой он ухватился за какую-то деревянную палку, вроде ручки от метлы.

— Попалша, Паштушка! — прохрипел Дана, сжимая Роя в свирепых медвежьих объятиях. Легкие Роя сдулись, как воздушный шарик. Руки его были прижаты к бокам, а ноги болтались как у тряпичной куклы.

— Ну што, теперь жалеешь, што швяжалша ша мной? — зловеще прошепелявил Дана.

У Роя начала кружиться голова, палка выпала из рук, а в ушах загремел рокот морского прибоя. Но он еще мог двигать ногами. И изо всех оставшихся сил он стал лягать Дану куда попало.

Вдруг Дана выпустил его, и Рой упал на спину, на свой ранец. Судя по завываниям Даны, Рой угодил ему по чувствительной части тела.

Надо было сматываться, пока не поздно. Рой попробовал перевернуться на живот, но после зверских объятий Даны у него не осталось ни сил, ни дыхания. И он так и остался валяться на спине, беспомощный, как перевернутая черепаха.

Когда Дана перестал стонать и грозно взревел, Рой закрыл глаза и приготовился к худшему. Дана навалился на него всей тушей и сомкнул мясистые ручищи на горле.

Вот и все, подумал Рой. Тупой болван хочет меня по-настоящему убить. По щекам Роя покатились слезы.

Прости, мама. Может, у вас с папой получится завести другого ребенка…

Тут дверь в подсобку распахнулась, и давившая на Роя тяжесть неожиданно исчезла. Он приоткрыл глаза и успел увидеть, как ошарашенный Дана Матерсон, молотя руками, поднимается в воздух.

Рой валялся на полу, пытаясь продышаться. Что это было? Может, на шум прибежал мистер Райан? У кого еще хватит сил, чтобы поднять Дану в воздух, как тюк сена?

Рой кое-как перевернулся на живот и встал на четвереньки. Опираясь на стену, он поднялся, нашарил выключатель и снова вооружился ручкой от метлы — так, на всякий случай. Когда он выглянул из подсобки, в коридоре было пусто.

Рой бросил палку и рванул к ближайшему выходу. И ему это снова почти удалось.

Глава десятая

— Я пропустил автобус, — пробормотал Рой.

— Подумаешь, автобус пропустил, — буркнула Беатриса. — Я тренировку пропускаю и то не плачу.

— А что с Даной?

— Живой пока.

Там, в подсобке, Роя спас не мистер Райан. Его спасла Беатриса Липс. Дану Матерсона, раздетого до трусов, она привязала к флагштоку перед административным зданием «Южной тропы». Там же она позаимствовала чей-то велосипед, посадила Роя на раму и теперь неслась в неизвестном направлении.

Рой вяло размышлял, считается ли это похищением с юридической точки зрения. Наверняка есть какой-то закон против того, чтобы один ребенок насильно увозил другого с территории школы.

— Так куда мы едем?

Он спрашивал уже в третий раз — прошлые два Беатриса не удостоила его ответом.

— К тебе домой, — ответила наконец она.

— Куда?!

— Сиди спокойно, Пастушка, ладно? Я не в духе.

Да, это было слышно по голосу.

— Мне нужна помощь, — сказала она. — Срочно.

— Ясно. Срочно значит срочно.

А что он еще мог ответить? Он сидел на раме и с ужасом глядел, как Беатриса лавирует между мчащимися машинами и проскакивает через перекрестки. Было видно, что она опытная велосипедистка, но он все равно боялся.

— Нужны бинты, вата. Какая-нибудь мазь против инфекции, — сказала Беатриса. — У твоей мамы что-нибудь такое есть?