Читать книгу "Высокое напряжение - Андрей Кивинов"

Додумался, а?!

Тут какая-то сознательная бабуля его засекла, быстренько «02» набрала и обрадовала — чёрный товарищ лезет в форточку.

Дальше получилось так. Наши, завидев грузина на берёзе, решили: «Ага, сейчас мы ворюгу с поличным хапнем». Стволы повытаскивали и бегут к берёзе.

Тот на дереве, увидев бегущих к нему хлопцев с пистолетами, думает: «Тех двоих в квартире бандиты уже завалили, теперь моя очередь. Мама!» Прыг с берёзы и ходу.

Ну, наши, видя такое дело, поняли, что невиновный человек в «пятнашки» играть не станет, а поэтому на всякий случай стоит открыть огонь. Дали по залпу вверх, для предупреждения. По инструкции.

Опер-грузин глаз на затылке не имел и, следовательно, решил, что по нему палят. Он, не долго думая, сиганул в кусты и открыл ответный огонь, только на поражение. Наши тоже залегли. Страшно, когда пули свистят. Граждане, что по улице шли, мигом разбежались кто куда. Догадались — бандитская разборка, надо валить. Кто-то тоже залег. Правильно, кстати. Пуля — дура.

А эти голуби знай на гашетку жмут. Поливали, пока патроны не кончились. Потом сошлись врукопашную.

Итак, господа, мораль вышерассказанной истории? А мораль такова: огневая подготовка у сотрудников находится на крайне низком уровне, и теперь РУВД придётся оплачивать ремонт домов, в которых эти ухари повыбивали стекла. Слава Богу, жильцов не зацепили.

Белкин бросил за диван пустую бутылку из-под «Пепси»:

— Классно рассказываешь. Но надо решить два вопроса: первый — кто мне одолжит тонн пять до получки, и второй — кто поедет на Московский вокзал ловить Черепа и его черепков.

— А что, местные не могут? — уточнил мичуринец Лёша.

— Местным это не очень-то надо, у них своих заморочек по горло, а на случай рассчитывать не приходится. Когда там они их прихватят? К Дню милиции, если не к Новому году. Сами поедем. Я Гончару позвоню, хватит харю давить, пока другие воюют. Дай-ка мне, Петрович, телефонную книжку…

ГЛАВА 10

Лизун получил свою кличку не из-за фамилии, а потому, что чем-то напоминал одного из героев американского мультсериала «Охотники за привидениями». Но несмотря на округлое лицо и полную фигуру, чувствовалось, что живёт он впроголодь.

Одежда, состоящая из грязных шаровар, хлопчатой футболки-рубашки с дырами на спине и резиновых кед, делала его похожим на другого героя уже отечественного фильма «Республика „Шкид“».

Белкин срисовал Лизуна в самый неподходящий для последнего момент. Интеллигентного вида пожилой дядечка, подойдя к стайке пацанов, опасливо озираясь, шепнул на ухо одному несколько слов и быстро пошёл по направлению к стеклянным дверям метро.

Пацан пошарил по карманам, достал несколько мятых купюр, пересчитал и спрятал обратно в глубины своего «костюма». Затем, отвесив затрещину самому младшему в бригаде, снова сунул руки в карманы и неторопливо направился к станции метро. Белкин обогнал пацана, на ходу указав на него Паше, гулявшему возле вокзальных ларьков.

В метро пацан проскочил на эскалатор без жетона, ткнув пальцами в щель стойки контроля. Белкин тоже проскочил без жетона, потому что показал контролеру «ксиву». Дядечка ждал Лизуна в переходе, возле лотка с газетами. Лизун, должно быть, уже не в первый раз общался с дядечкой. Тот шепнул на ухо пацану ещё несколько слов, после чего быстро покатил к платформе. Лизун подождал немного и направился следом.

Гончаров тормознул дядечку, Вовчик — Лизуна. Собственно, на тот момент он и не подозревал, что перед ним Лизун. Просто пацан очень резко среагировал на имя Вадим.

— Я-я-я…

Дядечка же отреагировал не просто резко, а резво:

— В чём дело? Граждане, помогите! Я инвалид! Какая милиция?! А-а!!! Руки! Руки уберите!

— Я тебе, ветеран, сейчас кое-что другое уберу. Без возврата на место, — шепнул Паша, оттаскивая дядечку подальше от края платформы и выходя на оперативный простор.

Дядечка не хотел на простор, мечтая уехать на ближайшем поезде, но молодость взяла верх над опытом. Тем более что на помощь молодости подоспели дополнительные силы в лице постового милиционера из службы метро.

— Старый, давай этого пердуна в пикет.

— Как вы cмeeтe? Что это такое?! — снова завозмущался толстяк.

— Дядя, не зли лучше. На «финик» нарвешься…

Лизун с Белкиным уже сидели в пикете. Гончаров втолкнул продолжавшего орать и плеваться «ветерана» в двери и, пока тот искал точку опоры в тесном помещении пикета, зло спросил:

— Что, уважаемый, мальчиков любишь?

«Уважаемый», приземлившись на фаянсовую урну, начал хвататься за сердце.

— Вот тут твое место, помойка, — констатировал Паша. — Что, с сердечком нелады? Меньше за пацанами бегать надо.

Вовчик кивнул Лизуну в сторону сидящего на урне:

— Дяденьку знаем?

— Не…

— Ага, он у тебя спрашивал, как проехать на Балтийский вокзал. Сначала возле табло, а потом возле газет.

Дядечка начал протестовать, попытался подняться с неудобного «кресла», но был водворен на место твердой рукой Гончарова.

— Сидеть, задница!

— Ну, так что, знаешь этого? — вновь спросил Вовчик.

— Знаю… Вы уж, Леонид Семёныч, не обижайтесь, но в прошлый раз из-за денежек запутка…

— Бред, бред…

— А ну-ка, бредень, документы наружу. Сверим информацию.

Дядечка зло сунул руку в карман серого, выцветшего пиджака и, достав именной проездной билет, бросил его на пол, прошептав себе под нос:

— Сука…

— Не выражаться, здесь дети, — ласковым голоском напомнил Белкин и обратился к постовому: — Старый, вызови местных, пускай этого жука навозного заберут, проверят на свои «глухари» по развратным.

Паша поднял с пола брошенный проездной.

— Ишь ты, а Леонид Семёнович действительно ветеран, имеет льготный проезд.

Дядечка молчал.

— Вадик, давно этот деятель на вокзале кантуется?

— Ха! Регулярно.

Пацан, невзирая на малолетний возраст, был смекалист и остроумен.

Минут через пять в пикет зашли двое постовых и опер с вокзального отделения, но другой, не тот, с которым накануне беседовал Вовчик. Опер сразу узнал сидящего на урне дядечку.

— А, с прибытием, гражданин Купорос… Опять с пацанами шалил, старый развратник? Хорошо сидишь, кстати. Удобно? Давайте его к нам, мужики. Я попозже подойду, займусь половым воспитанием. Слышь, Купорос, готовься арии петь. Ба, Лизун, и ты тут? Не надоела раковая поза?

Лизун усмехнулся и выдал такую тираду трёхэтажного мата, что Паша с Белкиным от неожиданности переглянулись и изумлённо подняли брови.