Читать книгу "Проклятие клана Топоров - Виталий Сертаков"

Северянин едва не подавился слюной, услыхав о таком внезапном повышении. Но Синезубый уже забыл про него, отвернувшись к высоким гостям. Даг готов был кусать локоть от досады. Только что он впервые встретил человека, который знал, где находится загадочный Йомс… но задать вопрос конунгу не представлялось возможным. Сейчас его окружили ярлы. Кроме того, епископ Поппо склонился к конунгу и что — то ему шептал.

— Хорошо, забудем о глупостях! — сменил тему окольничий Себьерн Лось. — Эй, почему не слышно музыкантов? Нынче мы гуляем предпоследний день, а затем я сам еду смотреть крепости! Все, на кого я укажу, едут со мной! И ты тоже бери своих людей, — Окольничий повелительно кивнул дяде Свейну. — Там в Фюркате и Троллеберге собрали немало свеев, нам надо разобраться, кто из них даром ест наш хлеб, а кто готов к подвигам!

Встреча закончилась сытным обедом, хотя сидеть с конунгом данов на одной скамье так и не пришлось. Вовсе наоборот — людей Свейна усадили в дальнем углу залы. Но накормили до отвала, а Северянину прислали от конунга чашу с вином, на дне которой он нашел золотую арабскую монету.

Последние два дня промчались в сплошном круговороте. Даг бродил по разросшемуся, веселому городу в компании взрослых товарищей и родичей, пил брагу, объедался мясом и с упоением слушал родную речь. Правда, ему показалось, что за годы его отсутствия даны стали говорить как — то иначе, приобрели новые слова и потеряли старые. Но разве это важно, когда вокруг друзья, когда звенят струны кантеле, все беды позади, и вдобавок… вдобавок хохочут красивые девушки!

В присутствии девушек Северянин почувствовал непривычную немоту и неловкость, хотя хотелось так много сказать и показать себя с лучшей стороны. Дядя Свейн в первый же вечер на суше зазвал племянника в веселый дом и сообщил собравшимся, что в этом самом месте двенадцать лет назад малыш с волчьей меткой спас его от грабителей. За прошедшие годы застроили мрачный пустырь, совсем другие женщины ублажали моряков, а в команде Свейна лишь пятеро помнили день, когда волны выкинули на берег малыша. Но это не помешало всем вместе выпить за Дага, Приносящего Удачу. Девушки обзывали парня «хорошеньким», прижимались и тянули плясать. Но Северянин плясать не умел, а уединиться с красоткой, которая была старше его лет на пять, так бы и не решился, если бы не кровник Руд. Брат и хихикающая девица подхватили Дага под руки и едва ли не силой уволокли за перегородку. Впрочем, уединиться здесь тоже было непросто. В темноте, на соседних лавках стонали и пыхтели.

— Ты чего ее боишься? — расхохотался Руд, стягивая штаны.

— Никого я не боюсь! — Сердце у Дага бешено заколотилось, когда он разглядел девушку совсем без одежды. Руд просто задрал ей подол и оставил голой, хотя та и делала вид, что обижена и сопротивляется. Не такая уж она оказалась и красавица, толстоногая, в синяках, и изо рта у нее не слишком приятно пахло, но разве это было главное?

— Даг, я уже заплатил, она наша, давай повеселимся! — С этими словами Руд опрокинул девчонку на лавку, укрытую мехом. Разглядев, как руки товарища беззастенчиво мнут грудь красотки, Северянин словно стряхнул с себя пелену.

— Ну что же ты, — протянула девица и, ловко приподнявшись, одним движением развязала Дагу тесемки штанов. Руд только хохотал, не в силах подняться с ложа. Где — то рядом зажгли свечу, стали разливать бражку, кто — то поднес Руду полную кружку, он поделился с девушкой. Та отхлебнула, не прекращая своих активных поисков у Северянина в штанах.

— Ого, какой горячий посох! Давай его скорее мне, пока он не высох! — С этими словами девица подставила пышный зад, и не успел Даг опомниться, как стал мужчиной. На несколько секунд пол и потолок поменялись для него местами, земля ушла из — под ног, он испытал удивительное чувство, как будто время остановилось, и это чувство испугало его. Еще больше испугало его, что минуту спустя ему хотелось сбежать из веселого дома как можно скорее, отправиться в баню и извергнуть из себя остатки бражки.

Сидя в бане, у раскаленных камней, он раздумывал, отчего так получилось. Ведь дядька не мог врать, и старшие товарищи убеждали, мол, за ночь с горячей грудастой красоткой все отдашь! Да, ему хотелось отдать все, но длилось это так недолго, а после стало страшно, что, пока время замерло, могут напасть враги…

— Ты чего сбежал? — В баню ввалился потный веселый Руд. — Ты ей так понравился, просила тебя еще привести! Что, неужели так плохо? Я же видел, она под тобой кричала, как счастливая кобылица!

— Все хорошо! — успокоил кровника Даг. — Мы еще туда вернемся.

А про себя он подумал, что если семейная жизнь состоит из таких вот радостей, то лучше никогда не жениться.

Еще одним темным пятном стала встреча с саксонским маркграфом, послом самого императора. Точнее даже — не с самим послом, а с его юными родичами. Трехэтажный дом посла был сложен из камня, между камнями белели крашеные бревна, высоко наверху разноцветно блестели узкие окошки. Кроме главного здания, на широком дворе достраивали церковь с крестом. Все здесь дышало чуждыми обычаями — иначе сложен колодец, иначе одеты хмурые солдаты с копьями, далее псы лаяли нездешние, мохнатые, длинные.

Ко двору явились гурьбой, погремели железным кольцом в воротах, дядя Свейн придирчиво осмотрел костюм племянника. На суше, особенно в подобных торжественных случаях, лихой вояка становился вдруг аккуратным и жутко щепетильным в подборе одежды и украшений. Взяли с собой и Ивана Обрубка. Тот по случаю раздобыл высокую медвежью шапку.

Ворота распахнулись. К свеям вышел напомаженный, отдохнувший епископ Поппо, и с ним — целая свита.

— Этот юный герой спас мне жизнь, — епископ указал на Дага.

Северянин приосанился. Десятки взоров устремились в его сторону. Маркграф расцветкой одежды и количеством нацепленных побрякушек был похож на редкую вазу. Компанию ему составляли такие же надутые хлыщи, с ровно выщипанными усиками, с короткими бесполезными мечами, усыпанными янтарем и сапфирами.

Заговорили на своем каркающем, похожем на исковерканный шведский. Епископа было не узнать — выбритый, завитый, в мантии и меховой накидке, он совсем не походил на изможденного пленника.

— Иисус, господь наш, указал тебе путь и вложил сверкающий меч истины в десницу твою, — туманно пробурчал другой священник, очень толстый, с тяжелым крестом на груди.

Северянин намеревался поспорить насчет десницы и указанного кем — то пути, но ему не дали открыть рот. Кроме того, дядя Свейн больно наступил на ногу. Маркграф потрогал усики, его ровная прическа напоминала серый, глубоко надвинутый на лоб шлем.

— Его преосвященство епископ Поппо является капелланом самого папы и был послан для устроения нового епископства в Шлезвиге, — перевел толмач. — Мы известим святой престол о свершившемся чуде избавления и торжестве истинной веры. В знак расположения и благодарности соизвольте принять скромные дары…

Даг уловил только конец витиеватой речи, когда дяде Свейну передали ларец с серебром.

— В Шлезвиге? — переспросил он. — Это где?