Читать книгу "Кадриль убийц - Эрве Жюбер"

— Не трогайте моего малыша! — завопила женщина и бросилась в коридор.

Мартино попытался, хромая, последовать за ней. И попал в руки Моргенстерн.

— Где вы были?!

— Джек… женщина, — задыхаясь, выпалил он. — Туда.

Женщина убежала налево в сторону лестницы. Над их головами слышались шаги. Роберта без колебаний бросилась наверх и обнаружила комнату, в которой пряталась Потрошительница. Из нее не было выхода. Окна были замурованы с одной стороны и закрыты — с другой. В глубине громадного зала высилась гора щебенки. По обе стороны прохода тянулись железные кровати, похожие на клетки. Роберта спросила себя, неужели граф размещал настоящих детей в этом нищенском приюте викторианской эпохи.

— Вам некуда бежать! — крикнула Роберта. — Сдавайтесь.

Пронзительный голос, раздавшийся откуда-то, ответил:

— Вы украдете моего ребенка! Это мой ребенок! Мой!!!

Роберта осторожно двинулась по центральному проходу. Чем дальше она продвигалась, тем гуще становились тени вокруг. Ей хотелось, чтобы Мартино был рядом. Чем он занимался?

— Я пришла не за тем, чтобы красть вашего ребенка, — увещевала она. — Я пришла вам помочь.

Женщина не ответила. Роберта еще немного продвинулась вперед. И оказалась в центре дортуара. Пол под ее ногами скрипел. Колдунья боялась, что он вот-вот провалится. — Здесь все сгнило и пахло смертью и плесенью.

Слева почудилось какое-то движение, вздох. Потом с другой стороны послышалось, как кто-то скребет стену. Роберта двинулась на звук.

— Я пришла вам помочь, — повторила она, но в голосе уже не было прежней уверенности.

Ответ раздался сзади.

— Я знаю, что вы лжете, — произнесла Потрошительница.

Раздался свист. Роберта нырнула, едва избежав удара скальпелем. Она хотела броситься к лестнице, но женщина с хищной радостью в глазах перегораживала ей путь к отступлению. Одной рукой она прижимала к животу окровавленный сверток, а в другой держала скальпель. Роберта отступила в глубь дортуара, вспоминая заклинания, которые приготовила. Но парализованный страхом мозг отказывался работать.

Потрошительница подняла руку. У нее были те глаза, которые Мэри Грэхем последними видела в этой жизни. Лезвие рванулось к животу колдуньи.

В дортуаре прозвучал глухой выстрел. Потрошительница обернулась и издала вопль, бросившись к лестнице. Второй выстрел в куски разнес гипсовую лепнину позади Роберты. Силуэт Мартино выглядел китайской тенью в проеме двери. Он обеими руками держал дымящийся револьвер. Женщина бежала прямо на него.

Молодой человек выстрелил еще два раза. Сверху свалился кусок потолка. Вторая пуля срикошетила о кровать и пробила оконное стекло. Роберта собралась в момент, когда Мартино сделал два последних выстрела. Одна пуля пролетела между ног женщины, вторая задела плечо, но даже не затормозила ее. Она была уже в двух метрах от застывшего молодого человека, Моргенстерн вдруг обрела ясность мысли. Две железные кровати встали вертикально и ринулись к Потрошительнице. Та застыла на месте, увидев, что они со свистом несутся в ее сторону. Они соединились, образовав клетку, в которую попала женщина. В дортуаре вдруг воцарилась необычная тишина.

Роберта, волоча ноги, приблизилась к Мартино.

— Отлично сделано, Моргенстерн, — выдавил он без всякого выражения в голосе. — Ни одна из пуль не смогла остановить эту хищницу.

Колдунья стояла, согнувшись. Глаза ее были пустыми — она никак не могла отдышаться.

— Идите и предупредите рома, что волк взят в плен, — предложила она следователю. — Я останусь здесь, чтобы удостовериться, что зверь не ускользнет от нас.

Мартино словно очнулся.

— Все кончено? — спросил он.

— Все кончено, — подтвердила Роберта. Молодой человек скатился вниз по лестнице.

Моргенстерн прислонилась к стене, разглядывая свою добычу.

Женщина указывала пальцем на точку на полу, пытаясь что-то сказать. Колдунья подошла ближе, встала на колени, чтобы разглядеть окровавленный сверток, на который указывала Потрошительница и который держала у груди, пока Мартино безуспешно палил по ней. Она выронила его, когда кровати зажали ее.

— Мой ребенок, — жалобно пролепетала она. Роберта увидела почку и легкое, сшитые вместе.

Она вздохнула, подняла кошмарную куклу и отдала ее сумасшедшей. Потрошительница скорчилась в глубине клетки, склонилась над своим сокровищем и больше не шелохнулась.

Пока Мартино не появился, Роберта сбилась со счета, сколько раз Уайтчепельская Потрошительница просила, чтобы ее оставили в покое. Ей хотелось лишь одного — чтобы ее оставили в покое.

ПАРИЖ

Город с постоянными декорациями.

Население: 2500 жителей, 5000 транзитников.

Исторический период: XVII век.

Достопримечательности: Средневековый квартал на острове Святого Людовика, Лувр, Бастилия, Ратуша, собор Парижской Богоматери.

Этот исторический город был освящен Папой.

Ежедневные паломничества.

Туры на неделю, месяц, год.

На любой кошелек.

Не пропустить: Версаль (замок и сады).

Постоянная программа: Удовольствия зачарованного острова.

КОТ И ДВЕ САЛАМАНДРЫ

Исидор Золотые Пальчики толкал перед собой тележку, наполненную книгами, направляясь на этаж «Подснежник» муниципальной каторги. Исидор любил свою работу. И проводил большую часть времени в библиотеке, читая все, что попадало под руку, чтобы забыть о долгих годах, которые должен был еще отдать обществу. Исидор был неплохим парнем, считавшим, что не совершил тяжких преступлений. Хотя судьи решили по-иному.

Какая невезуха — пять лет за ограбление ломбарда! Ему, кто в великие времена относился к сливкам преступного сообщества, кто вырывал паяльной лампой стоны у самых крепких сейфов, кто с лаской открывал отмычкой любые запоры. Его не зря прозвали Золотые Пальчики, и он старался сохранить свои Золотые Пальчики такими же ловкими и проворными. Но изобретать упражнения в четырех серых стенах, где рядом с ним жили только тараканы и мыши, было нелегко.

Он вздохнул и сунул книгу в камеру старого любителя побегов, который с трудом переносил заключение. Исидор заставлял его читать рассказы о путешествиях. Стивенсона, Де Кемпа, Картера. Любой имел право на свою долю мечты.

— Норбер, — позвал он. — Эй! Бродяга!

Из глубины сумрачной камеры донеслось ворчание.

— У меня для тебя, приятель, хорошая книжонка. Питер Пэн называется. Ему для дела и пушка была не нужна… Он летал.