Читать книгу "Запрет на любовь - Анна Джолос"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Раздражённо стиснув челюсти, по очереди аккуратно подтягиваю ноги. Так, чтобы не светануть лишнего. Цепляюсь за край парты и встаю самостоятельно, проигнорировав «руку помощи» Абрамова.
Одёргиваю юбку.
Поджимаю губы.
Вздёргиваю подбородок.
— Тата, всё в порядке? Ох, Божечки! — Матильда, с нереальной для её комплекции скоростью, оказывается возле меня.
— Нормально всё, — отряхиваю пиджак. Не обращая внимания на боль, сохраняю выражение лица невозмутимым.
Как говорит мой тренер: «Плакать будешь позже. Не здесь».
— Паша, пожалуйста, принеси девочке другой стул.
— Стукачам не прислуживаю, — отзывается Горький.
Как же достали! Сил нет!
— Вот, — Филатова отдаёт мне свой стул, а сама забирает свободный, задвинутый за пустующую пятую парту левого ряда.
— Ты не ударилась, дорогая? — классный руководитель обеспокоенно осматривает меня на предмет увечий.
— Я же сказала, нет.
Потрогав стул, сажусь.
— В медпункт не пойдёшь?
— Не пойду, — наотрез отказываюсь.
— Господи, десять раз уже подавала заявку на новую мебель! И хоть бы что! Ждут травму, не иначе! — возмущается Шац, возвращаясь к доске.
Сдуваю бесящую прядь волос со лба. Беру в фокус ухмыляющийся фейс Ромасенко и понимаю: всё, финиш, достал!
Если срочно не приму какие-то меры, он меня тут не морально так физически угробит.
Глава 13
Марсель
— Офигеть, как я рад видеть тебя в школе! — Чиж лыбится во весь рот и хлопает меня по плечу.
— Взаимно, бро.
Никитос с недавних пор учится с бэшками, так что встретиться всей компанией нам удаётся только сейчас, после третьего урока.
На большой перемене мы с пацанами собираемся на лестнице, ведущей к чердаку. Одна из наших самых популярных локаций. Пятый этаж. Слепая зона. Дежурные учителя здесь появляются крайне редко, а мелких на постой отсюда гонят в шею старшаки.
— Всё пучком? — Дэн пытается прочитать ответ по моему лицу.
Я только что вернулся из кабинета директора.
— Реально, Марс, рассказывай, чё, как? От этого приближённого, — Горький кивает на Ромасенко, — ни черта не добиться. Молчит с утра как партизан.
— Да ничё я не знаю, — раздражённо отзывается Макс. — Мы с матерью в жёстких контрах.
— Подтверждаю. Он сегодня ночевал у меня, — встаёт на его защиту Свободный.
— Чё эт вдруг? — удивляется Чиж.
Пацаны, все, как один, поворачиваются в сторону Ромасенко.
— Поскандалили чё, — глотнув воды, отвечает тот нехотя.
— С Градовым траблы?[5]
— Да, — в одну точку лупится.
— Подрались? — замечаю, что костяшки его пальцев стёсаны. Прямо как мои.
— Этот урод стал слишком много себе позволять. Думает, если спит с моей матерью, то имеет право меня воспитывать? Да ни хрена подобного! — цедит сквозь зубы и сминает в кулаке пустую пластиковую бутылку.
— Насчёт армии Котов правду ляпнул? — осторожно интересуется Паха.
— Да.
Поясню.
Мать Котова — родная сестра нашей Светланы Николаевны. Поэтому Глеб часто бывает в курсе того, что происходит дома у Ромасенко. Иногда он выливает это классу. За что потом отгребает от двоюродного брата.
— Этот Дмитрий реально побрил тебя машинкой? — Горький выгибает бровь.
— Сорян, Макс, не могу им не рассказать, — встревает в беседу Дэн. — Мы сидим ужинаем с батей и его новой кралей. Тут приносится этот дикобраз. Орёт, глаза на выкате. Сбоку криво сострижено, почти под ноль. Наверху хохолок торчит, как у твоего Яго, Абрамыч.
Парни громко смеются, а Макс только сильнее злится.
— Харэ ржать. Бесите, — бросает сердито.
— Чё случилось-то?
Послушно затыкаются, дабы не обострять.
— Чё-чё… Мать, как обычно, грузила лекциями весь вечер. Потом разрыдалась, сказала, что не справляется со мной больше. Начала запугивать, мол, если не хочешь жить как нормальный человек и дальше собираешься меня позорить по городу, иди служить. Пусть тебя в ноябре прямо на совершеннолетие забирают и учат уму-разуму там, в армии.
— Интересное решение, — хмыкает Дэн.
— Градов эту тему продолжил развивать. Предложил матушке начать с моего внешнего вида. Машинку свою принёс из ванной и полез ко мне.
— Совсем дебил?
— Из ванной СВОЮ машинку? Он к вам переехал, что ли?
— Остаётся теперь периодически на ночь, — Максим, недовольный этим фактом, стискивает челюсти до хруста. — Ну и короче, потасовка между нами набрала обороты. Слово за слово, драка. По итогу я свинтил оттуда. Терпеть выходки левого мужика не собираюсь.
— Правильно.
— Поддерживаю.
— Он грозился кинуть на меня заяву за угон тачки.
— Удот.
— Хочешь, все вместе подкараулим этого грёбаного депутата и наваляем ему?
— Эу, притормозите, а, — Горький с ходу тушит ещё не разгоревшийся пожар. — Хватит нам пока истории с Рассоевым. Не подстрекайте.
— Да, Марсель, давай уже, выкладывай, что там по тебе, — Чижов, как завелось по традиции, делится со всеми куриными котлетами, которые исправно таскает из дома. Его матушка в санатории работает поваром. У них всегда этого добра горой.
— Дело завели?
Закидываемся хавчиком.
— Нет, — мои губы медленно растягиваются в улыбке.
— Да ну на! Это че за мэджик?[6]
— Дед прилетел из Москвы позавчера, — делаю многозначительную паузу, — и уже почти разрулил ситуацию.
— Красава!
— Класс! Игорь Владимирович — мой кумир.
— Нам по Иглишу дали задание — выбрать человека-персону и написать его биографию. Сорян, Марсель, но, по ходу, я заменю тебя на твоего деда.
— Да без Б.
— Вы от темы-то не отвлекайтесь. Как удалось замять дело?
— Систер за семейным ужином разревелась и обо всём разболтала.
— Обо всём — это о чём? Макс сказал, ты выцепил Рассоева по личным причинам. С Миланой как-то связано? — хмурится Горький.
— Он отсталый, не в курсах.
— Сам ты отсталый, Дэн, — толкает Свободного локтем.
— Рассоев позвал её на свидание, — рассказываю я ему. — Эта дурочка пошла. Ещё и в машину к нему села!
— У матери тачку взял?
— Да.
— Глупая. На фига она вообще с ним связалась?
— Риторический вопрос.
— Короче, в кино-кафе сходили, а потом он её на пляж отвёз. Тот самый.
— У него одна на всех рабочая схема, — фыркает Дэн.
— Приставал?
Горький минуту назад советовал пацанам притушиться, а у самого сейчас глаза таким адским гневом полыхают…
Все мои пацаны к Миланке как к сестре относятся, но у него с ней всегда был какой-то свой особый вайб[7]. Раньше, когда тесно дружили и близко общались.
— Да, руки распускал, ублюдина. На шутку всё потом перевести пытался. Мол, не собирался пугать её. Инстинкты. Мозг отключился и всё такое.
— Мразота. Как ты узнал? — его брови сходятся на переносице.
— Она пришла домой в слезах. Тряслась, дрожала. На платье была оторвана пуговица. Я сразу понял и почувствовал: что-то не так.
Паша матерится, бледнеет и рассеянно проводит рукой по волосам.
— Мои ходили к Рассоевым. Выписали нашего пострадавшего. Дома теперь
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Запрет на любовь - Анна Джолос», после закрытия браузера.