Читать книгу "Джаз на галактических струнах - Полуэльф Полуорк"

вроде всё реже, так как её игнорируют… — Парень подтолкнул в круг из кадетов подростка:

— Если бы не слишком мелкий возраст, то нам не пришлось бы на замену Мийко подбирать кого-то из вас. Этот вот вундеркинд безухий с полгода назад умудрился поставить на отсутствующие уши своего дядю, руководящего местным отделом, а тот слезно молясь, приполз к нам. Обещал что угодно, но вот когда недавно попросили одолжить репликатор, ушёл в несознанку. — Брайан усадил форкийца за столик. — Вот сижу и думаю, то ли выменять мелочь на аппарат, то ли уволочь на остров, чтобы носатый этот хоть что-то полезное сделал, раз умеет взламывать модели охранных ИИ боевых баз, может, отремонтирует наш репликатор, и тогда должок спишется?

Шинара неосторожно попыталась уточнить, о чём всё-таки речь, и никто не успел её остановить.

Следующий час все кадеты, кроме тех, кто остался на острове и блуждающих где-то по координатам на нанятых аэрокарах пилотов, были вынуждены внимать истории про то, как один маленький форкиец, оставленный присматривать за младшими родственниками взрослыми, заблокировал весь многоэтажный дом многочисленного форкийского семейства, совместив системы умного дома и скачанного из сети и взломанного кода охранного военного ИИ, и ушёл гулять… И как взрослые не могли попасть домой, как и юный рыдающий гений, получивший от родителей в гневе воспитательных тумаков. И что по руководящему городским отделением космопола форкийцу — дядюшке горе-взломщика действительно пришлось пойти на поклон к соседям, которые не только по сомнительным аномальным древностям специализировались, но и по вполне обычным, но крайне сложным и странным делам. И так как Жорж был в то время совершенно не в состоянии хоть что-то делать, нходясь на лечении, а на Слая охранная система реагировала сильно бурно — взбредивший искусственный интеллект подтянул из внутренних файлов дома, что одна из старых форкийских женщин недолюбливет животных и не разрешает детям их держать, а лемуроид слишком соответствовал параметрам «питомца» по мнению сломанной программы, вариантов оставалось мало. Розетта ничего не могла сделать без оружия, которое система опознавала, а Мийко как и Лора была больше «офисным» сотрудником. Да и тот трюк, которым ксатлеры могли спокойно вывести электронные системы из строя, был опасен не только для микросхем, но и для совсем маленьких форкийских детишек, за которыми и должен был присматривать юный хакер, и которые остались в доме.

Так что вариантов, кому идти во внезапно ставшее полем ловушек из самых обыденных вещей жилище, особо и не было.

Судя по рассказу, Брайану пришлось идти в полное опасностей место безо всякого снаряжения и долго убалтывать и так сломанный ИИ, что имеет право войти в дом, так как продавец, уборщик, курьер, няня — пришлось перебрать немало вариантов, пока дом проглотил последний.

— Хорошо, что кеш памяти на входе там был минимальный, и оно забывало напрочь, что было пять минут назад.

Затем осторожно пробраться, стараясь не попадаться под камеры было не проблемой, если бы компьютерный мозг дома не был запрятан слишком глубоко в хитросплетеньях комнат и в стандартном месте для типовой постройки. Но планы здания устарели, и рассчитанный маршрут прервался почти в самом начале.

— А потом началось это… из шкафов повалилась одежда, роботы-пылесосы загнали в угол, двери так и стремились коварно захлопнуться при проходе сквозь проёмы, а через скромные гирлянды для какого-то там праздника, но протянутые зловредным ИИ через коридоры, дже сложно поверить сколько тока можно пропустить. И стеклянные шарики… под ногами, падали с потолка и даже из внутренних пневмопочтовых труб дом ими стрелял. А тарелки… тут выбор был прост, или я, или этот пресловутый раритетный сервиз от пра-пра-прабабушки. Что-то как-то позорно было бы: выжить на Колибри и ещё куче стрёмных мест, но чтобы голову снесло несчастное фарфоровое блюдечко с позолоченной каёмкой, выстрелившее из посудомойки…

Судя по бодрому рассказу, как Весте казалось, да и нескольким другим скептично хмыкающим кадетам, сильно приукрашенному во имя эффектности и пафоса, до компьютера было добраться проблематично, а ещё сошедшая с ума система, что крайне оригинально и фатально могло закончиться для них, попыталась сохранить охраняемые объекты в виде младенцев, что в итоге ныне упивющемуся историей оперативнику пришлось выбирать — пытаться отключить ИИ, или же отобрать детишек из загребущих манипуляторов хозяйственных роботов и якобы умных систем колыбелек и детских манежей и разбив спиной окно, лететь с малютками вниз на надутую спасательную подушку.

— Думаю, что все согласятся, что за такое превращение дома в «крепость» мелкому однозначно надо было надрать уши, да вот незадача… их нет. Да и даже спасибо сказать носатые не подумали, видите ли, сервиз в дребезги и по дому словно полк космодесанта прошёлся. Полк бы не прошёл. Экзоскелеты бы на входе застряли, — с досадой завершил рассказ Брайан, старательно в очередной раз усаживя подростка-форкийца на место.

От жалости к несчастному ребенку, на несуществующие уши которого всю историю покушались, кадеты отжалели юному дарованию заказанные под рассказ пирожные и мороженное, и тот и так бы не смог сбежать, но отяжелев, сонно сползал со стула.

И в очередной раз Шинара, которой казалось, что она за эти пару месяцев сама уже свихнулась, неосторожно попыталась оспорить слова старшего по званию:

— Не кажется ли вам, что рассказанное, это уже слишком… невероятно и абсурдно?

— Можно было бы показать шрамы, оставшиеся от этого всего, но, — Брайан задумался и бросил быстрый взгляд в сторону Весты, которая со стоическим выражением лица задумчиво рассматривала полотняный потолок летнего кафе, — критически трвмировать нежные благовоспитанные натуры, так и быть, сегодня не входит в меню.

Веста вздохнула. Она бы выдержала. Сцепив зубы, но перетерпела. И это было понятно и любителю космодесантных историй. Да и местные жители однозначно вряд ли обратили внимание на очередной вывих островитянина. Ещё по тем давним событиям, можно было понять, что они привычные. А вот та же Шинара явно до сих пор пыталась держаться по форме. И совершенно явный и демонстративный психологический террор, со