Читать книгу "Николай I Освободитель // Книга 5 - Андрей Николаевич Савинков"

да, наконец мое издательское дело вышло если не в стабильный плюс, то хотя бы в ноль и перестало отжирать бюджет десятками тысяч рублей ежегодно. Тут сложились вместе сразу несколько факторов. Во-первых, просто грамотных людей в империи с каждым годом становилось все больше. Росло население, росло количество учебных заведений, устойчивым потоком переселялись люди из перенаселенных европейских стран — особенно из Пруссии — и все это давало увеличение количества потенциальных читателей. Во-вторых, играла роль «раскрутка» топовых писателей. Людям нравится читать книги не неизвестных авторов, а тех о которых постоянно говорят и пишут в газетах, последнее устроить было совсем просто. Ну и в-третьих, мы начали издавать журнал «Путеводитель» — сначала как приложение к «Хозяйке», а потом и отдельным изданием — в котором печатали обзоры на популярные столичные и не только места.

Идея в общем-то банальная, но для этих лет вполне себе инновационная. Хочешь получить на себя отзыв — плати, ну а люди пока еще в массе своей верили печатному слову, и хорошие отзывы на те же ресторации или магазины мгновенно давали солидный прирост к выручке. Удивляет только, почему я об этом раньше не подумал.

— И ты знаешь, что так было всегда,

Что судьбой больше любим,

Кто живет по законам другим,

И кому умирать молодым.

Детей от песни явно «вштырило», особенно старшего. Девчонки-то пока глубиной текста не заморачивались, им было просто прикольно слушать, как отец поет им песни, а вот Саша явно впечатлился.

— Он не помнит слова «да» и слова «нет»,

Он не помнит ни чинов, ни имен,

И способен дотянуться до звезд,

Не считая, что это сон,

И упасть опаленным звездой

По имени Солнце.

— Война дело молодых, лекарство против морщин… — Задумчиво пробормотал сын, невидяще глядя в стену. Видимо песня, написанная полторы сотни лет тому вперед, была актуальна и в это время. Сам-то я в прошлой жизни подсел на Цоя, помнится чуть позже, лет в пятнадцать, и у меня «Кино» ассоциировалось в первую очередь с посиделками под гитару и пиво возле костра. Впрочем, тут каждому свое.

Ну а дальше, дождавшись все-таки Александру, мы погрузились по каретам и отправились на берег Невы. Собственно, тут и пешком можно было дойти, тем более что погода была отличной, но нужно было соблюдать протокол, да и заботу о безопасности никто не отменял, поэтому выдвинулись целым кортежем из нескольких одинаковых повозок, да еще и с конвоем.

Едва мы погрузились, вся кавалькада тут же тронулась, у Михайловского свернула направо, потом еще раз направо, пересекла Мойку и вдоль Лебяжьей, — по традиции кивнул охраняющему Марсово поле Суворову — канавки выехала на набережную Невы.

Ну а дальше мимо Зимнего, Адмиралтейства и Медного всадника мы не торопясь подъехали к месту где уже собралась приличная такая толпа зевак. Карета качнулась и остановилась, но наружу мы не спешили: там получившие соответствующую команду жандармы выстроились цепью и оттеснили попытавшихся было подойти вплотную горожан на два десятка шагов. Не то что бы это гарантировало безопасность, но с другой стороны изрядно сужало возможности для потенциального террориста. И ножом уже не ткнешь и из пистолета попасть сложнее, в общем какая-никакая, а страховка. Нет, можно было, конечно, и вовсе отказаться от публичных мероприятий, и сесть затворником во дворце. Но ну его нафиг такую жизнь.

Спустя полминуты дверь открылась, и охрана разрешила выход. Я спрыгнул на брусчатку сам, помог вылезти жене, вдохнул прохладный еще по весеннему времени воздух, улыбнулся светящему солнцу и огляделся. Ко мне уже спешило главное действующее лицо всего проекта — архитектор Готман.

— Добрый день, Андрей Данилович, — я протянул руку мостостроителю, которую тот с видимым удовольствием пожал. — Все готово?

— Воистину добрый, Ваше Императорское Величество. Все готово, проходите, — мы с женой и наследником тут же воспользовались приглашением и, пройдя метров тридцать по камням Английской набережной, подошли к небольшой деревянной трибуне, специально сооруженной по торжественному поводу.

Я мысленно пробежался по короткой речи, которую набросал загодя. На самом деле ничего нового я говорить не собирался, за прошедшие полтора десятка лет я уже начинал и заканчивал не один десяток знаменательных проектов, которые в любом случае войдут в историю. Впрочем, нельзя сказать, что это не приносило мне удовольствие даже не смотря на весь опыт.

Я поднялся по поскрипывающей от моего веса деревянной лесенке на помост, подал руку супруге, за нами наверх поднялись и друге причастные. Присутствовал и новый генерал-губернатор столицы Кавелин, который неплохо проявил себя в статусе замещающего должность после убийства Милорадовича, знатно прошерстил столичные трущобы, снизив тем самым уровень преступности в городе, и в итоге получил пост уже без приставки «и. о.».

Был тут директор корпуса инженеров путей сообщения герцог Вюртембегский и кое-кто из преподавателей соответствующей кафедры института. В общем, представительная компания.

— Дамы и господа! Петербуржцы, — прочистив горло я обратился к людям и шум толпы почти мгновенно смолк. Все-таки к императору горожане относились с изрядным почтением. — Сегодня мы начинаем строительство первого каменного моста через Неву. Наверное, зряшно даже объяснять, насколько это важное событие для такого города как Санкт-Петербург.

К началу тридцатых годов 19 столетия Россия была одной из ведущих стран мира по строительству мостов. Тут нас изрядно толкнул вперед опыт постройки капитальных железнодорожных переходов через Волхов, Волгу, Оку и другие большие и малые реки. За прошедший десяток лет у нас выросла целая плеяда молодых талантливых архитекторов, инженеров, строителей, работу для которых мы находили буквально каждый год.

И вот дошли у нас руки и до мостов в столице империи. ГосСовет утвердил план по постройке сразу двух мостов, соединяющих левый берег с Васильевским островом и один соединяющий Васильевский остров с Петербургским. План был рассчитан на следующие десять лет, и было понятно, что тремя мостами столица точно не ограничится. Тем более, что уже гуляли по высоким кабинетам столицы идеи пробросить железную дорогу до Гельсингфорса, чтобы плотнее присоединить княжество к стране — смешно, но торговый оборот ВКФ с остальной империей был относительно невелик, уступая обороту со Швеций и Англией — и расширить возможности по оперативной переброске войск. На всякий случай.

Понятно, что последнее без постройки специализированного моста через Неву было невозможно. Ну и в целом город рос, увеличивались пассажирские и грузовые потоки, сборных наплавных мостов было уже просто недостаточно.

Крестьянская реформа, связанная с отменой крепостного права, резко подстегнула рост городов, и особенно это чувствовалось в главных