Читать книгу "Убить Гиппократа - Елена Сазанович"

я не знаю… В общем, извините за напрасные хлопоты. Я ведь здорова. Как оказалось. Извините, что зря вас побеспокоила…

– Ну, ну, теплее…

– Теплее?

Она захлопала черными ресничками. Она ничего не понимала. Вернее, это она так думала, что я так подумаю, что она ничего не понимает. Невинный ангелочек с именем Яга.

– Теплее… Ну, я и не знаю, что даже сказать. Мне, право, неловко…

– Ну же, наберитесь мужества.

– Мужества. Да где его взять при такой ситуации? Хоть я знала, что полагается… Ну, отблагодарить, что ли? Да? Это теплее?

Я вскочил с места. Терпение мое лопнуло. Да как она смеет!

– Да как вы смеете!

– Просто вы так настойчиво добиваетесь благодарности. Нет, не подумайте. Я вовсе не то имела в виду. Я имела в виду хороший коньяк, к примеру. Или виски…

Я не заметил, как от злости со всей силы тряханул ее за плечи. Это было уже за рамками дозволенного. Врач избивает пациентку! Если учитель ученика – это еще как-то. До революции, конечно. Но чтобы врач поднял руку на больного! О господи! А вдруг это не она мне ключ подложила? О господи!..

– О господи? – Я вернулся за стол и обхватил голову руками. – Извините, ради бога! Извините.

– Ничего страшного. – Она демонстративно потирала больное плечо. – Я же понимаю. Я все понимаю. Сложное ночное дежурство и так далее. А синяк – такой пустяк. Я с детства вся в синяках…

Она неожиданно расхохоталась.

– Нет, меня не лупили. Я сама падала. То с дерева, то на ровном асфальте, то на катке. Все коленки были в синьке и зеленке.

Как все невинно! Слишком невинно! Если бы не вот это – каток, синяки, дерево, я бы и впрямь засомневался, что это она подложила ключ. Если бы праведный гнев! Или хотя бы обида! Ведь я ей причинил физическую боль… Нет! Лишь милые воспоминания детства. Всего лишь синька и зеленка. Это аномально в подобной ситуации. И эта аномалия неизбежно доказывает ее вину. Может, я и не психиатр. Но я врач. Любой хороший врач – психиатр неизбежно, ну в крайнем случае психолог. Я был неплохим врачом.

Я резко встал с места. Она испуганно вздрогнула и обхватила плечи руками. Вот! Еще одна ложь. Ни черта она не боялась! И тем более меня. И тем более того, что я причиню ей боль. Опять вранье! Она вся состоит из вранья!.. И ее мнимый аппендицит. И ее папа-фольклорист. И солнце, которое приходит по ее вызову. И даже фисташки… И ее имя! Разве бывает имя Яга? Это полная чушь. И как я на эту чушь купился?! Она просто обыкновенная аферистка…

Но что, что она искала в кабинете Лиса? И что там было такое необыкновенное, чтобы она так рисковала? Неужели все просто – происки наших конкурентов из соседней клиники, искавших компромат? Как до обидного просто. Я даже зевнул. Черт побери, так и не удалось выспаться… А чего я ожидал? Ну, хотя бы она была агентом иностранной разведки. И то солиднее. Или… Или просто воришкой. В этом было бы даже что-то трогательное. Трудное детство. Детдом. Не зря так много слов про приют добрейшей бабки Яги… Или… Черт с ним, с этим «или»! Я уже совсем спятил. Зачем мне шпионы и воры! У меня и своих проблем по горло. К тому же я не поставил дома кондиционеры. А что за жизнь без кондиционеров! Ад кромешный… А теперь еще придется распутывать эту до обидного простую и нечистоплотненькую историю. И, конечно, нужно предупредить Лиса… И я вновь зевнул.

– Так вы меня выписываете, доктор?

Ух, мерзкая шпионка! Наверняка хочет разорить нашу клинику! Или занять место Лиса. Нет, слишком мала, слаба и тупа в медицине. Скорее, за дружка старается. Или за бабки.

– Не волнуйтесь, милая, выпишу. Чуть погодя. Только решу один важный вопросик. С тобой и главным. А там – на все четыре стороны. Правда, смотря куда они тебя заведут.

Она вздрогнула. И на этот раз искренне. И в черных продажных глазенках промелькнул искренний испуг.

– Я вас не понимаю, доктор.

Меня вдруг понесло… Но она резко прервала мою хвалебную оду, посвященную Лису. Положа руку на сердце, не такому уж выдающемуся и уж тем паче – вполне заменимому.

– Можно я закурю? – просто и как-то по-бытовому спросила она.

И не дожидаясь моего ответа, вышла на балкон. И тут лицом к лицу я столкнулся с солнцем. Надо же! Это по-прежнему было ее солнце! Может, поэтому, испугавшись, что она захлопнет перед ним дверь балкона, вышел вслед за ней. И шире распахнул дверь балкона. Входи, входи солнце! Даже если ты – ее, а не мое.

Яга… Так и не могу привыкнуть к этому нелепому, почти комичному имени. Хотя что может быть комичным в Яге, которая бросала в печь детей? Меня передернуло. Пора привыкнуть, чтобы еще немного, еще чуть-чуть оттянуть осень. И еще на чуть-чуть сохранить солнце…

– Только скажи – ты украла ключ?

Я спросил грубо. Перейдя на «ты» только потому, что резкое «ты» – всегда грубо.

– Да.

Короткое и ясное «да». Такого я даже не ожидал. Человек знает, человек уверен, но когда говорят то, в чем он уверен и что знает, это всегда становится более шокирующим. Мы всегда готовы ко лжи. А не к правде.

– Да, – еще более уверенно повторила Яга.

– Зачем?

Я растерялся. И еще глубже затянулся сигаретой.

– Потому что убили моего отца. Здесь.

Я еще больше растерялся. Лис не говорил об убийстве. Оно бы все-таки подорвало престиж. И вообще…

– Погоди-погоди, что ты такое болтаешь? Какое убийство? Какого отца?

– Моего отца, – невозмутимо ответила Яга, не отрывая от меня своего темного взгляда.

В ее глазах стояла ночь. Но летняя теплая ночь. Летние, летние ночные глаза. «Некстати», – подумал я. И зябко повел плечами. Потому что уже была осень. И было прохладно. Как и полагается осенью. Несмотря на ее солнце.

– Отца… Фольклориста, что ли? Который защищал Бабу-ягу и с ее помощью защитил диссертацию?

– У человека бывает только один отец.

– Да, только один…

Я вдруг вспомнил своего отца. Его, слава богу, не убили. Но иногда мне кажется, он мог бы еще долго-долго жить…

– Ты погоди. Ты что-то перепутала. Я бы знал, ей-богу, знал. Такие скандальные вещи не скроешь. Да и как его могли убить? У нас круглосуточная охрана, да и вообще… Все это как-то… И при чем тут Лис… То есть кабинет нашего главного вообще?