Читать книгу "Русь-Орда в фундаменте Европы и Византии - Анатолий Тимофеевич Фоменко"

Жители городов Ипра и Кана добровольно сдались мессеру Ги Фландрскому, и благодаря этому силы фламандцев увеличились, а войско в Куртре выросло. Королевский гарнизон в замке храбро защищался и с помощью своих машин и камнеметных орудий разрушил и сжег немалую часть города... Французы просили короля как можно скорее прислать подмогу.

Рис. 121. Довольно позднее изображение замка в Куртре. Взято из: https://turbina.ru/ guide/Kortreyk-Belgiya-116876/ Zametki/ Kortreyk-Gde-zhe-zolotye-shpory-87576/

Король не медля отправил туда доброго графа Артуа, своего дядю и члена французского дома, с семью тысячами благородных рыцарей, графами, герцогами, владельцами замков, носителями перевязей (о самых главных мы упомянем), а также с сорока тысячами пеших солдат, в том числе десятью тысячами арбалетчиков. Добравшись до холма напротив Куртре по дороге в Турнэ, это войско разбило там лагерь на расстоянии полуверсты от замка.

Для покрытия расходов на начатую во Фландрии войну французский король... прибег к порче и подделке своей монеты... Все христиане бранили и проклинали его затею, а более всего наши многочисленные купцы и заимодавцы...

Достойный и мужественный юноша, мессер Ги, при приближении пешего и конного французского войска понял, что сражения не избежать... Поэтому он послал сказать мессеру Гийому де Жюльеру, чтобы тот перестал осаждать Кассель и подошел со своим войском к нему. Всего у них насчитывалось двадцать тысяч пехотинцев, а лошадей имели только знатные господа. Решив... принять бой, фламандцы вышли из Куртре и заняли свой лагерь по ту сторону реки Ли. Они перебрались на равнину перед городом (на поле — Авт.)... и здесь построились в боевые порядки. Преимущество этого мудрого решения заключалось в том, что через всю равнину проходит ров, отводящий стекающие в него воды в реку Ли. В ширину этот ров имеет более пяти локтей, в глубину — три локтя, и нет насыпи, которая была бы видна издалека, так что он становится заметен не прежде, чем к нему подъедешь.

По свою сторону рва фламандцы выстроились вдоль него в виде полумесяца, повторяя его изгиб. Все они спешились, в том числе и дворяне и рыцари, которые, как и простой народ, приготовились защищать свои ряды от прорыва французской конницы. Кто обзавелся копьем (копья у них окованные железом с острием наподобие тех, что используются при охоте на дикого кабана), кто — суковатыми дубинами величиной с древко копья с большим заостренным железным наконечником и железным кольцом. Это грубое и варварское орудие, позволяющее бить и колоть, они называют «годендак», то есть по-нашему «добрый день». Так они встали плечом к плечу, не располагая другим наступательным или оборонительным оружием, будучи людьми бедными и неопытными в ратном деле, но отчаявшимися в спасении. Видя мощь своих врагов, они предпочитали пасть в бою, чем бежать, сдаться в плен и умереть в мучениях.

Перед строем прошел священник в полном облачении с телом Христовым, которое все могли видеть, но вместо причастия каждый положил в рот немного земли. Мессер Ги Фландрский и мессер Гийом де Жюльер проехали по рядам, призывая ополченцев храбро сражаться против спесивых и надменных французов, причинивших столь обид им и их государям... Мессер Ги произвел на поле сражения собственной рукой в рыцари доблестного Пьера Леруа и сорок других членов коммуны...

Граф Артуа, капитан и полководец французского войска, видя, что фламандцы построились к бою, развернул свои полки и спустился в равнину, ближе к противнику. Он построил свое войско в десять рядов. Во главе авангарда стоял мессер Жан де Берле с тысячью четырьмястами наемных конников — провансальцев, гасконцев, наваррцев, испанцев и ломбардцев — все опытные воины... (далее Виллани приводит длинный список французских военачальников, перечисляет численность отдельных корпусов профессиональной французской рати, описывает их отличное вооружение и т.п.; этот детальный перечень мы опускаем — Авт.)

Это было самое славное войско, которое когда-либо собирал правивший тогда французский король и в котором собрался весь цвет рыцарства и баронов королевства Франции, Брабанта, Эно и Рейнской долины.

Когда оба войска выстроились друг перед другом для битвы... капитаны чужеземных солдат и арбалетчиков (во французском войске — Авт.) предстали перед коннетаблем и обратились к нему с такой речью: «Сир, ради Бога, пускай победа останется за этими отчаянными фламандскими простолюдинами, и не будем подвергать опасности цвет мирового рыцарства. Мы хорошо знаем повадки фламандцев... Вы построите кавалерию, а мы с нашими солдатами, привычными к вылазкам и набегам, с нашими арбалетчиками и другими пехотинцами, которых у нас вдвое больше, чем их всех, вклинимся между ними и городом... Фламандцы любят поесть и вечно заняты едой и питьем, так что, если мы заставим их поголодать и попоститься, они быстро утомятся и растратят силы... А вы, увидев это, навалитесь на них со своей конницей и без потерь одержите победу».

Так оно и случилось бы, но кого Бог хочет погубить, того он лишает ума, а правосудие Божие карает за грехи... Совет военачальников очень понравился коннетаблю, так что он отправился вместе с ними к графу Артуа и пересказал ему их предложение, как мог лучше. Но тот ответил ему с упреком... (в общем, граф Артуа отказался последовать разумному совету и даже оскорбил коннетабля — Авт.)...

Тогда коннетабль, взбешенный этим упреком... очертя голову бросился на верную смерть. Развернув знамена, он храбро напал на врага, не зная о преграждавшем дорогу рве, о котором мы упоминали выше. Когда рыцари достигли рва, фламандцы атаковали их с обеих сторон, поражая своими дубинками-годендаками головы их коней, отчего те становились на дыбы и поворачивали обратно. Порыв коннетабля и его людей увлек за собой графа Артуа и другие отряды французов, которые, пришпоривая лошадей, последовали за ним один за другим, в надежде пробить и рассеять фламандскую шеренгу грудью своих аргамаков.

Но случилось обратное: из-за напора задних рядов отряды коннетабля и графа Артуа попали в ров и столпились около него. Поднялась такая пыль, что сзади ничего не было видно, а шум сражения и крики мешали нападающим узнать о допущенной оплошности и о несчастье, случившемся с их передовым отрядом. Напротив, они рвались вперед, подгоняя коней, которые падали и вставали на дыбы, так что всадники сталкивались друг с другом, тонули и гибли во множестве, или почти все, не получив даже удара копьем или мечом. Фламандцы, стоявшие сомкнутым строем на краю рва, только наблюдали, как французы заполняют его, и им оставалось лишь приканчивать всадников и оглушать или вспарывать брюхо коням.

Через малое время ров был полон, но над ним выросла целая гора