Читать книгу "Реальное и сверхреальное - Карл Густав Юнг"

class="p1">Оглядываясь на прошлое человечества, мы находим среди множества религиозных убеждений общераспространенную веру в существование призраков или неких воздушных существ, которые якобы обитают вблизи от людей и оказывают незримое, но заметное воздействие на человеческие судьбы. Обыкновенно этих существ считают духами или душами умерших. Это верование встречается как у современных цивилизованных народов, так и среди австралийских аборигенов, до сих пор живущих в каменном веке. Впрочем, у западных народов вера в духов на протяжении последних ста пятидесяти лет опровергалась рационализмом и научным просвещением, поэтому среди большинства нынешних образованных людей эта вера почти изгладилась, заодно с прочими метафизическими убеждениями.

Но последние по-прежнему крепки в массах, и точно так же сохраняется вера в духов. «Дома с призраками» по сей день можно встретить даже в наиболее просвещенных и интеллектуально развитых городах, а крестьяне и подавно не переставали верить в козни ведьм, обращенные против домашнего скота. Более того, в нашу материалистическую эпоху, которая естественно и неизбежно выросла из рационалистического просвещения, наблюдается возрождение веры в духов – правда, на более высоком уровне. Мы не впадаем заново в темные суеверия, но проявляем к ним неподдельный научный интерес, ощущаем потребность пролить свет истины на хаос сомнительных фактов. Имена Крукса, Майерса, Уоллеса, Целльнера [53] и многих других выдающихся ученых символизируют это возрождение и восстановление веры в духов. Пусть даже фактическая природа их наблюдений подвергается сомнениям, пусть этих ученых можно обвинить в ошибках и самообмане, указанные исследователи обеспечили себе место в истории, подкрепив своими громкими именами и своими усердными изысканиями изучение суеверий, невзирая на все сопутствующие опасения и мнение окружающих. Они не страшились ни академических предрассудков, ни насмешек общественности, и в пору, когда мышление образованных людей окончательно подпало под чары материалистических догм, привлекли внимание к явлениям психического происхождения, которые как будто прямо противоречили материализму эпохи.

Эти люди воплотили в себе реакцию человеческого разума на материалистическое мировоззрение. С исторической точки зрения нисколько не удивительно, что они использовали веру в духов в качестве наиболее эффективного оружия против истины, предоставляемой органами чувств, ибо вера в духов обладала тем же самым функциональным значением и для первобытного человека. Полная зависимость последнего от окружающей среды и природных обстоятельств, множество опасностей и бедствий, враждебные соседи и хищные звери со всех сторон, частые проявления неумолимости природы, острота его чувств и ощущений, алчность, неконтролируемые эмоции – все перечисленное неразрывно связывало первобытного человека с физической реальностью, а потому ему постоянно грозила участь принять сугубо материалистическую установку и утратить свое душевное начало. Однако вера в духов или, вернее, осознание духовного мира снова и снова избавляло его от уз, которыми опутывали органы чувств; это осознание убеждало его в достоверности духовной реальности, законы которой следовало соблюдать столь же тщательно и добросовестно, как и требования физической среды. Потому первобытный человек действительно живет в двух мирах. Физическая реальность одновременно является для него духовной реальностью. Физический мир отрицать невозможно, а для такого человека мир духовный реален ничуть не меньше – и не просто потому, что он так думает, а по причине наивного осознания духовных явлений. Всякий раз, когда подобная наивность утрачивается из-за соприкосновения с цивилизацией и ее губительным «просвещением», дикарь теряет толику зависимости от духовных законов и, соответственно, деградирует. Даже христианство не спасает его от духовного разложения, поскольку развитые религии, наподобие христианства, требуют утонченного психического, которое ощущает их положительное влияние.

Для первобытного человека феномен духов есть прямое доказательство реальности духовного мира. Если мы спросим, что для него означает этот феномен и в чем тот проявляется, то выясним, что чаще всего это будут видения, связанные с призраками или духами. Принято считать, что подобные видения шире распространены среди первобытных, чем среди цивилизованных людей, причем подразумевается, что такие видения – всего-навсего суеверия, а цивилизованные люди видят призраков, только когда им нездоровится. Не подлежит сомнению, что цивилизованный человек куда реже прибегает к гипотезе о существовании духов, но, по моему мнению, этот психический опыт среди современных людей встречается столь же часто, как и среди людей первобытных. Единственное различие состоит в том, что первобытный человек говорит о призраках, а европеец рассуждает о сновидениях, фантазиях и нервных симптомах, которые для него важны меньше, чем для первобытного человека. На мой взгляд, европеец, доведись ему стать участником тех же испытаний и церемоний, какие проходит знахарь-колдун, желающий вызвать духов, обрел бы опыт сродни опыту дикаря. Безусловно, он истолковал бы этот опыт иначе и отнесся бы к нему снисходительно, однако фактической стороны дела это не меняет. Хорошо известно, что европейцы обретают крайне любопытный психический опыт, когда им случается продолжительное время обитать в примитивных условиях или когда они оказываются в какой-то иной необычной психологической ситуации.

Одним из главнейших источников первобытной веры в духов выступают сновидения. Очень часто реальные люди в сновидениях становятся «актерами», и первобытный человек охотно принимает их за духов или призраков. Сновидения для него несравненно более значимы, нежели для человека культурного (kulturmenschen). Он не только всем рассказывает о своих снах, но и наделяет их необыкновенной важностью, так что нередко складывается впечатление, будто он не в состоянии отличить сны от реальности. Для человека цивилизованного сны, как правило, лишены всякой ценности, пусть даже отдельные люди приписывают некоторым сновидениям особое значение вследствие их загадочного и поразительного содержания. Тем самым подкрепляется достоверность утверждения, что сны ниспосылаются «свыше». Но такое ниспослание непременно предполагает того, кто ниспосылает духа или призрака, хотя современному разуму такое логическое умозаключение почему-то чуждо. Превосходным примером здесь будет тот факт, что мертвые порой приходят в сновидения живых; первобытные люди наивно усматривают в этих образах выходцев с того света.

Еще одним источником веры в духов являются психогенные заболевания, нервные расстройства, в особенности истерического характера, нередкие среди первобытных людей. Поскольку подобные болезни проистекают из психических конфликтов, по большей части бессознательных, то дикарю кажется, что они вызваны какими-то людьми, живыми или мертвыми, но так или иначе причастными к его субъективному конфликту. Если причастным оказывается умерший, то естественно допускается, что это его дух нападает и чинит козни. Причины патогенных конфликтов нередко кроются в детстве и тесно связаны с воспоминаниями о родителях, а потому нетрудно понять, почему первобытный человек придает такое значение духам мертвых и родичей. Отсюда вырастает широко распространенное почитание предков, которое, по сути, есть прежде всего способ уберечь себя от злобы мертвых. Всякому, знакомому с нервными болезнями, известно, сколь велико влияние родителей на пациента. Многие пациенты ощущают преследование со стороны родителей, даже если те