Читать книгу "Доля отцовская - Ольга Болдырева"

Видимо, смысл фразы и мой тон составили такой контраст, что иномирец несколько секунд переваривал информацию. Потом задал на удивление наивный для его возраста вопрос:

— Так вы с Маришкой плохие, что ли?

Маришка непочтительно фыркнула, я же секунду пытался удержать серьезную мину, но в конце концов махнул рукой — бесполезно это… Плохие мы… хуже некуда просто. И откуда такие несведущие в делах тьмы и света иномирцы берутся?

Василий, кажется, сам понял, что спросил что-то не то. Хотя ему простительно. Видно, что не со зла.

— Ну-у… как бы на это ответить. Видишь ли, невозможно быть хорошими для всех, так же как плохими. Каждому свое. Для разных людей одно и то же действие может обернуться как злом, так и добром. Думаю, даже в твоем мире есть выражение: «Тьма — не значит зло». Наш мир поделен на две части — раньше они были равными, но теперь уже несколько десятилетий появился ощутимый перевес в светлую сторону. Существуют два творца, которые создали наш мир, что уже неоднократно доказывалось. Пресветлая мать Алив — созидание, и Убийца Хель — разрушение. Есть обычные люди — они могут склоняться к любой из сторон, так как им дано право выбора. Есть нелюди, которые в зависимости от расы могут принадлежать только одному творцу, — это предопределено с самого рождения. Прецеденты перехода случались, но их было так мало и при этом происходили такие катаклизмы, что вряд ли кто-нибудь попытается совершить подобный шаг еще раз. Также есть «меченые» — люди, которым один из творцов на время передает часть своих возможностей. С небольшой поправкой — слугой Убийцы не может стать представитель эльфийской расы. У Хель — проклятый, у Алив — защитник. Две фигуры, которые они перемещают по игровому полю. Еще есть наместник Убийцы — противовес тому, что главным творцом почитается Пресветлая мать. Почему-то для Алив и Хель очень важно поддерживать хотя бы иллюзию равновесия.

Иномирец кивал в такт моим словам, показывая, что пока все понимает. В глазах разгорался нешуточный интерес. Он безо всяких вопросов принял у Маришки небольшую миску с похлебкой, не проявляя никакого недоверия. Хотя долго пережевывал первую маленькую порцию еды — все-таки проверял, есть ли признаки яда или чего-то иного, что могло бы повредить организму. Все больше и больше начинал его уважать. Наверное, потому, что и сам бы не стал принюхиваться на глазах у чужаков, но потом осторожно показал бы, что не сапогом суп хлебаю. К тому же человеческое обоняние может и подвести, сколько его ни тренируй.

Дальше я не стал углубляться в систему религии нашего мира.

— Так получилось, что сейчас мы оказались с той стороны баррикад. Я и Маришка. Она по крови наполовину вампир, не правда ли, дорогая? — Девушка хмуро кивнула. Ее явно не радовало такое родство. Ух, и не завидую я несчастному вампиру, если Маришка его найдет. Хотя посмотрим, что скажет Юльтиниэль, узнав про мою оборотную сторону. — Раненый паренек — Квер, человек, но ярый борец с Хель. — Усмешка вышла грустной. — А это Юльтиниэль, моя дочь. Из-за того что она по крови полуэльфийка, Убийце принадлежать не может. Но вот из-за этого и начались проблемы…

— Герцог, но ваша кровь… — Маришка попробовала вступить в разговор, теперь уже сдав меня.

Василий покосился на дочку, обморок которой сменился обычным сном.

— Не похожа. Хотя моя тоже непонятно в кого уродилась — характер мой, а внешностью была в мать, — сказал он.

— Ну… если меня покрасить в сиреневый цвет, сделать уши длинными… хотя нет. Но вот характер Хель знает откуда — большей проблемы, чем восемнадцатилетняя дочь, не придумаешь!

Мы с иномирцем переглянулись и одинаково вздохнули. Называется — встретились родственные души. Теперь точно споемся.

— Возможно, есть другие вопросы? — уточнил я.

— Есть и много. — Василий, отставив пустую миску, заглянул в котелок — вдруг что осталось?

Я также исследовал дно котелка. Желудок в ультимативной форме требовал добавки за такие потрясения организма. Однако Маришка успела первой. За фигурой она, похоже, не следила принципиально (хотя зачем ей следить?). Поэтому, посмотрев на ее печальную физиономию, мы решили все же отдать еду ребенку.

— Ты и правда герцог?

— Правда. А что, не похож?

Дальше беседа, к взаимному удовольствию, стала совершенно неофициальной, почти дружеской. Посыпались вопросы о языке, магии, перемещениях между мирами, ну и, конечно, сакраментальное «Что делать?».

— Проще всего добраться до столицы. Там существуют три общины иномирцев. У них есть точки переходов. Конечно, может оказаться, что твоих соплеменников среди них нет, но информации о межмировых перемещениях все равно предостаточно. В любом случае они постараются помочь — правило у них такое: поддерживать таких же пришельцев всеми возможными способами.

Уже проинформированный о цели и задачах нашего путешествия Василий тут же спросил, почему он не может ехать до столицы с нами. Я объяснил, что сейчас за нашими головами будут охотиться все, кому не лень. И главное, это будет происходить за спиной императора. Служители Алив прекрасно знают о том, что он не позволит просто так, без существенных доказательств потащить кого-либо на костер. Особенно если этот «кто-то» — его крестный вместе со своей дочерью. Так что доберемся до столицы, то бишь до императорского дворца, который, как и полагается приличному дворцу, находится посреди огромного королевского парка в центре города, — и все хорошо. Там уж разберутся, кто прав, а кто виноват.

— Думаю, вам лишний человек не повредит, — рассудил иномирец, потерев переносицу, после того как я ему час расписывал, что с нами сделают, если поймают. Маришка то бледнела, то зеленела, а после описания одной из пыток отпросилась в кусты. — А меня и одного могут по дороге прирезать.

— Могут, — согласился я. Потом посмотрел на Квера. Печенкой чую — когда очнется, будут у нас грандиозные проблемы. Значит, надо с парнем что-то решать… — Хорошо, тогда завтра сделаем вот что…

План был прост и, по моему мнению, весьма оригинален. Что называется, и волки окажутся сытыми — точнее, получат пищу для размышления, и овцы останутся целы — мы избавимся от обузы, в которую, увы, превратился лейтенант. Василий с планом согласился, а вот Маришка помотала головой.

— Герцог, но ведь в столице Юльтиниэль все равно заставят пройти испытание… и когда выяснится…

— Да ничего не выяснится! — в который раз ответил я, начав раздражаться. Не замечал за собой дефекта дикции. — В сотый раз говорю, что Юльтиниэль не отмечена Хель! Чистая у нее кровь!

— Но она же ваша дочь! — возмущенно воскликнула девчонка.

— Моя, — согласился я. Вот в этом, слава Алив, сомнений у меня не возникало. — Проклятье передается детям только с естественной смертью носителя, и то ненадолго — лишь до того, пока не находит более подходящего кандидата на роль слуги Хель. Так что, пока не уйду в чертоги Убийцы, Юльтиниэль нечего опасаться. А я еще жив, как это ни странно.

Ирония получилась скверной, и нужного эффекта я не добился. Василий, который понял, что в нашем мире может быть все что угодно, видимо, решил, что и тут водятся разумные мертвые. Маришка же была слишком увлечена спором, чтобы обратить должное внимание на эту фразу.