Читать книгу "Римские каникулы - Олег Рой"

Глава 6

…и жить!

Римма проснулась рано – часы показывали без десяти семь. Сказалась разница временных поясов с Москвой, где сейчас было на час больше, а может быть, ее разбудило солнце, бившее в незашторенные высоченные окна. Сладко потянувшись на необъятной кровати, Римма, по давней привычке, первым делом нашарила мобильник. Она ожидала, что Матвей сбросит ей смс, к какому часу надо быть готовой для деловой встречи, но никаких сообщений от него в телефоне не обнаружилось. Видимо, для Матвея время было еще слишком ранним.

Вот и отлично! Тогда у нее тоже нет причин торопиться.

Позвонив на ресепшен, Римма заказала доставку завтрака в номер, а дожидаясь, пока его принесут, еще раз осмотрела свои владения и поняла, что при дневном свете, без всех этих фривольных розовых светильничков по углам, ее комнаты выглядят не так уж вульгарно. Вчера вечером она была слишком расстроена и не заметила, что в ее номере, оказывается, тоже есть собственная терраса, с которой по винтовой чугунной лесенке можно подняться на крышу. В теплое время года, как и во многих отелях, там наверняка работает ресторан, но сейчас еще слишком прохладно, и мало кто из клиентов захочет сидеть, завернувшись в плед, и вместо музыки слушать гудение тепловой газовой пушки.

Чтобы удовлетворить любопытство, Римма, прихватив фотоаппарат, взбежала наверх по ажурным ступенькам, подошла к каменной балюстраде, глянула вниз – и сердце замерло от восторга. Перед ней лежал Рим, именно такой, каким она его всю жизнь себе и представляла. Весь-весь как на ладони! Небо было безоблачно-синим, яркое солнце заливало просторную крышу. Приложив ладонь козырьком ко лбу, Римма жадно вглядывалась вдаль, перебирала взглядом величественные громады, угадывая, вспоминая, извлекая из памяти дорогие сердцу названия: вот Колизей, вот Римский Форум, вот купол Пантеона, а виднеющиеся вдали зеленые кроны пиний – это, наверное, сады виллы Боргезе. Или Домус Ауреа, Золотой Дом Нерона. Хотя нет, резиденция безумного императора все-таки должна быть дальше и немного южнее… Поворачиваясь то вправо, то влево, чтобы поймать наиболее выгодный ракурс и не попасть под прямые лучи солнца, она щелкала, щелкала и щелкала кнопкой затвора.

С каждой проведенной на крыше минутой настроение становилось все лучше. Тут было тепло совсем по-весеннему, и Римма мысленно похвалила себя, что не стала перестраховываться и брать с собой лишние вещи, хотя такая возможность и имелась. Собираясь в эту поездку, она выбрала самый вместительный из своих чемоданов – деловые костюмы и нарядные платья на случай выхода в большой свет требовали значительно более аккуратной укладки, чем обычные джинсы, джемпера и футболки, а значит, и больше места.

Прохаживаясь по крыше, она приметила невысокие апельсиновые деревья в массивных керамических вазонах, их кроны выглядели очень нарядно и совершенно не по сезону были усыпаны ярко-оранжевыми плодами. Римма не смогла отказать себе в удовольствии: оглянувшись на всякий случай, быстро сорвала один и спрятала в карман, а потом сделала несколько снимков – отдельно апельсиновые деревья, отдельно селфи на их фоне и, конечно же, селфи на фоне фантастической римской панорамы.

Взглянув на часы, она решила, что завтрак доставят с минуты на минуту и стала спускаться вниз, к себе в номер. Столь чудесно начавшееся утро несколько примирило со вчерашней выходкой Матвея. Злость ушла, Римма поняла, что уже не так сильно сердится на него. Да, он повел себя как самовлюбленный эгоистичный наглец, решив форсировать события и даже не поинтересовавшись, как к этому отнесется она. Но Римма, благодаря собственной находчивости и мгновенной реакции, отлично сумела поставить его на место. Так что ничего страшного или непоправимого не произошло, а вышло даже и к лучшему: теперь целых три утра подряд она сможет любоваться красотами Вечного города, обозревая их с отельной крыши на все четыре стороны света.

В конце концов, она должна быть благодарна Матвею: когда бы еще она сама приехала в Рим? Ведь сколько раз она уже думала об этом, сколько собиралась – и каждый раз откладывала, поскольку эти планы неизбежно бередили в душе свежую рану. Но сейчас, несмотря на то что Римма постоянно думала о маме, она совсем не ощущала грусти, даже напротив.

Спустившись к себе в номер, она снова приятно удивилась – в ее отсутствие завтрак успели не только доставить, но и сервировать. Римма одобрительно оглядела накрытый стол. Сервировка была в высшей степени изысканной, под стать номеру и отелю: белоснежный фарфор, льняные салфетки, полированное столовое серебро, никакого, избави бог, пластика или одноразовых упаковок. В матово-запотевшей масленке поблескивало капельками воды ярко-желтое сливочное масло, в хрустальной вазочке на высокой ножке дрожал нежнейший апельсиновый джем, свежая выпечка источала восхитительный аромат. А еще мягкий сыр, домашние йогурты, пармская ветчина с ломтиком дыни, персики и виноград… С одобрением оглядев этот маленький единоличный пир, Римма налила себе кофе, добавила сливок и взяла из плетеной корзинки аппетитно подрумяненный круассан.

Как же приятно чувствовать себя знатной дамой, путешествующей инкогнито!

За едой она уже совсем спокойно и даже благодушно размышляла, как следует сегодня вести себя с Матвеем. Пожалуй, лучше всего принять чисто деловой тон – в конце концов, они тут, в первую очередь, по работе. Да и ему самому, скорее всего, во время деловых встреч и переговоров будет не до выяснения отношений. Зато потом, вечером, когда Матвей пригласит ее куда-нибудь, Римма выслушает, что он скажет, и решит, заслуживает ли он прощения или следует еще немного помучить его в воспитательных целях.

Управившись с завтраком, она переоделась для делового рабочего дня и, коротая время в ожидании, обновила информацию на своих страницах в соцсетях. Никаких новостей от Матвея все еще не поступало, она решила отправиться в холл и, проходя мимо его номера, осторожно прислушалась – за дверью была гробовая тишина. Спит? Или уже ушел? Стучаться в номер и проверять Римма не стала, спустилась на первый этаж, но не успела расположиться в кресле и взять в руки журнал, как появился Матвей. Заметив ее, он широко улыбнулся и приветственно помахал рукой. Ничто в его облике не напоминало о вчерашней размолвке. Он был свеж, бодр и преисполнен обычного неотразимого обаяния, хотя его внешний вид и озадачил слегка Римму: с ее точки зрения, худи, рваные джинсы и дизайнерские кроссовки не очень-то подходили для деловой встречи.

Матвей поздоровался и, словно, угадав ее мысли, сокрушенно развел руками: рано утром он получил сообщение, что запланированная на сегодня встреча не состоится. У партнера появились какие-то срочные дела на юге, и он вынужден был уехать из Рима, а без него визит на завод не имеет смысла – все равно последнее слово в переговорах будет за ним, так что они просто впустую потратят время. Зато сегодня можно посмотреть город, если, конечно, Римма не возражает. Матвей уже и машину для них заказал, не ходить же пешком. Так что они смогут отлично провести время и много чего увидеть.

Пока он, безмятежно улыбаясь, излагал все это, Римма вглядывалась в его лицо, пытаясь прочитать, что он думает на самом деле, и как ей следует себя вести. Однако на смазливой физиономии собеседника не было написано ничего, в том числе, и каких-либо намеков на неловкость или раскаяние, так что Римма в очередной раз поразилась моральной гибкости некоторых личностей, способных сохранять безмятежность духа в любых ситуациях. Вот бы и ей так. Хотела бы и она с легкостью выкинуть из головы вчерашнее происшествие, но это никак не получалось. Что называется, ложки нашлись, но осадок-то остался…