Читать книгу "Мир без границ - Татьяна Минасян"

– Тогда – за мной! – скомандовала диспетчер, и на ее лице даже появилась еле заметная улыбка. Она направилась в конец коридора к площадке с лифтами, и аккуратный ряд вчерашних студентов, вскочивших со стульев, мгновенно превратился в нестройную толпу и потянулся за ней.

– Похоже, грымза тебе теперь будет постоянно про тот случай напоминать, – прошептала Эмма, потянувшись к уху Маевского и одновременно придерживая его за руку, заставляя идти медленнее, чтобы немного отстать от группы. Светильников, заметив ее маневр, тоже сбавил скорость, прислушиваясь к тихому разговору друзей.

– Не будет, – так же шепотом отозвался Любим. – Я вчера ездил в интернат, куда тех детей с «Титаника» из больницы перевели. С ними все хорошо, а старшей девочке сказали, что она теперь будет жить в новом месте, и она поняла.

– А как же… что же… о родителях она не спрашивала? – посерьезнев еще сильнее, уточнила Веденеева.

– Ей сообщили, что ее мать умерла, – и она тоже поняла… ну, насколько это может понять ребенок в пять лет, – отозвался Маевский. – Но главное, что она нормально себя чувствует, нормально с людьми общается – а значит, дети старше двух лет могут прижиться в другом времени. И поэтому их тоже можно забирать из прошлого, понимаете?

– Это ты так думаешь. А вот начальство… – попытался вернуть друга с небес на землю Аркадий, но Любим, как всегда, легкомысленно отмахнулся от его доводов:

– Начальство рано или поздно тоже согласится. А мы станем постоянно им напоминать про тот случай, чтобы это произошло не поздно, а рано!

Эмма кивнула с сияющими глазами. Они уже подошли к лифтам, где толкались в ожидании всех трех кабин остальные выпускники во главе с Виолеттой, и девушка заговорила громче, оставив заговорщицкий шепот – он бы сразу привлек к ним внимание бывших сокурсников:

– Давайте потом все вместе эту девочку навестим, а, мальчики?

– Обязательно, – с энтузиазмом закивал Светильников, удивляясь, почему ему самому не пришло это в голову. Легкомысленный Любим на сей раз оказался куда более сознательным…

– Здорово, что ты о них не забыл! – словно угадав его мысли, обратилась к Маевскому Эмма. – Я-то со всеми этими экзаменами и выпускным закрутилась…

– Ну, мне же надо было узнать, как она адаптируется, – пожал плечами Любим. – Проверить, правы ли мы с тобой…

Аркадий мысленно усмехнулся: нет, в мире ничего не изменилось, его друг по-прежнему оставался все тем же Любимом Маевским, которого он так хорошо знал. Их новая начальница могла бы им гордиться: он относился к спасенным детям именно так, как она требовала. Как к объектам, не более того.

Тем временем первый из вызванных лифтов приехал на их этаж, и новые сотрудники начали загружаться в кабину.

– Спускайтесь на нулевой и ждите нас там! – велела тем, кто поместился в лифт, Виолетта и поспешно метнулась ко второй кабине – ее двери уже начали открываться. Туда устремились все те, кто не влез в первую, включая и Светильникова с его друзьями.

На подземном этаже здания ХС находилось большинство механизмов и аккумуляторов энергии для перемещений в прошлое. Эмма и Аркадий мало что понимали в их устройстве, зато Любим изучил его еще в школе. Так что во время объяснений Виолетты Екимовны, как все работает, неразлучная троица продолжала шептаться о своем.

– Как вы думаете, – спрашивал Маевский, – если пятилетка из прошлого нормально живет в нашем времени, то, может быть, с теми, кто еще старше, тоже проблем не будет?

– Она пока еще не нормально живет, она только-только привыкает к нашему времени, ты же сам говорил, – возражала Эмма. – И она – единственная пятилетка, которую перенесли из прошлого. Не факт, что у других все так же гладко пройдет.

– Да, безусловно, но чтобы узнать наверняка, и нужно перетащить к нам побольше таких детей, – в голосе Любима, как всегда, не слышалось ни малейших сомнении.

– А если они не смогут у нас жить? Если не приспособятся и с ума сойдут? – попытался охладить его энтузиазм Светильников.

– Не сойдут, – замотал головой Маевский. – Вот скажи, ты хорошо себя помнишь до пяти лет? Или даже до семи?

В памяти Аркадия мгновенно замелькали картинки из детства: он сидит за столом, и родители с обеими бабушками и одним дедом уговаривают его съесть еще ложку чего-то противного, видимо, каши; они с Эммой играют то ли у него, то ли у нее дома, строят что-то из цветных кубиков; он идет по осеннему лесу, высматривая грибы и боясь отстать от матери; они с Эммой катятся с высокой ледяной горки… До чего же было приятное время – он так часто находился вдвоем со своей лучшей подругой, и им не мешали никакие «третьи лишние»!

– Я прекрасно себя помню лет с трех. Или даже раньше, – заявил Светильников.

– Да, я тоже примерно с трех! Не в этом дело! – нетерпеливо взмахнул рукой Любим. – Много ли ты помнишь в том возрасте важного и много ли помнишь вообще? По сравнению со всей остальной жизнью?

– Ну, как тебе сказать, – пожал плечами его приятель. – По сравнению с остальным – не особо много, конечно… Но то, что запомнилось, я помню очень хорошо, ярко…

– Я не о том, – еще яростнее замотал головой Маевский. – Ты можешь помнить себя хоть с года во всех подробностях, но представь, что первые пять лет ты прожил бы где-нибудь в другой стране, а потом тебя увезли сюда, в Россию. А жил ты в Африке или в Антарктиде. Для тебя было бы важно сейчас, когда ты вырос в России, то место, где ты родился и провел первые пять-семь лет?

Аркадий замялся, не уверенный, что знает ответ. Молодой человек предпочел бы какое-то время поразмышлять над подобной ситуацией, представить себя ребенком, живущим в другом государстве, во всех подробностях и уже потом решать, как бы он чувствовал себя во взрослом возрасте, имея такое детство.

– Мне надо подумать, – сообщил он Любиму, и тот кивнул с явным нетерпением во взгляде, почти уверенный, что в конце концов его обстоятельный друг додумается до такого же ответа.

– А я уже могу сказать, что детские воспоминания – ерунда, – заявила Эмма. – Если бы в первые годы я жила в другом месте, то сейчас, может, мне и стало бы интересно узнать о нем побольше, но тосковать по нему, хотеть вернуться – точно нет! Меня, правда, другое смущает – дети старше трех лет точно помнят своих родителей…

– И что? – переключился на нее Маевский. – Бывает так, что у ребенка, приемного, и в нашем времени родители умирают, когда он маленький, но уже их помнит. Редко, но случается же! Это плохо, конечно, – для ребенка, я имею в виду… хм, ну, для родителей тоже, конечно… Но, короче, это не фатально – дети, потерявшие родных, все равно потом вырастают и нормально живут, понимаете?

Против такого у его друзей аргументов не нашлось, тем более что Любим сам потерял родителей, когда ему исполнилось лет шесть или семь. К тому же Виолетта как раз закончила рассказывать о накопителях энергии и повела всю группу к выходу с технического этажа.