Читать книгу "Если все кошки в мире исчезнут - Гэнки Кавамура"

– Надеюсь, это не то, что ты не в силах восстановить – ну, вернуть все в обычное русло.

– Ну нет, конечно, нет. Это не проблема, я могу вернуть все, как прежде… – просто это вопрос времени. Ну, можно сказать… Я имею в виду, Бог знает! Во всяком случае, я на самом деле не знаю. Ну, я ведь не Бог. Я всего лишь Дьявол.

«А что, если я сейчас размозжу твою голову о стену!» – подумал я, но сдержался и не произнес этого вслух, лишь поглубже зарылся под одеяло. Мир без фильмов, в котором коты разговаривают, был не тем миром, где я хотел бы проснуться.

А потом Капуста принялся топтать мое лицо лапками. Он всегда проделывал это, чтобы разбудить меня (я никогда не был жаворонком). Однажды я слышал, что изначально японское слово «нэко» – «кот» – означало «спящий ребенок» (то же самое звучание, но пишется по-другому). Мне кажется, это полная чушь.

Капуста никогда не спит допоздна – всегда просыпается рано и начинает меня теребить.

– Я приду в совершеннейшее расстройство, если Вы быстро не подниметесь!

Капуста продолжил болтать, но его интонации звучали заметно по-кошачьи.

– Вот, началось! Я больше не могу его слышать!

Реальность, похоже, не собиралась оставлять меня в покое. Я собрался с силами и энергично поднялся с кровати.

– О, только чтобы убедиться, что ты все помнишь, не так ли?

Произнося это, Алоха придвинул свое лицо ко мне вплотную.

– Что? Что ты имеешь в виду?

– Конечно же то, что я удаляю сегодня.

Я совершенно забыл, что это должно было быть. Что шло следующим пунктом в его списке? Осмотрев комнату, я не заметил никаких перемен.

– Извини, не помню. А что это?

– Честно говоря, то, что я собираюсь сделать… Это часы, парень. Часы.

– Часы?

– Точно. Сегодня мир лишился часов.

Напрягаю память. О да, я заставил исчезнуть часы.

Если бы на земле не осталось часов…

Изменился бы тогда мир? Я какое-то время размышлял над этим.

Первым, кого я вспомнил, был отец. Я мысленно представил себе его, сгорбившегося, работающего в своей мастерской, маленькой мастерской по ремонту часов.

Первый этаж нашего дома, в котором я вырос, был отдан под мастерскую отца. Каждый раз, когда я спускался по лестнице, мой взгляд утыкался в затылок отца, склонившегося в полутьме над рабочим столом; свет настольной лампы был направлен на его руки.

Я не видел отца четыре года. По всей видимости, он так и продолжал ремонтировать часы в своей мастерской, спрятанной в закоулках нашего небольшого городка.

Если бы на земле исчезли все часы, тогда бы отпала надобность и в мастерских по ремонту часов. Часовая мастерская отца тоже бы оказалась ненужной, как и его профессиональные навыки. После таких мыслей меня охватило заметное чувство вины.

Но действительно ли часы исчезли из нашего мира? Сложно было представить мир без часов. Я оглядел комнату. Мои наручные часы явно «испарились». И будильник не попадался на глаза. Быть может, произошло то же, что и с телефонами: я просто перестал их видеть. Но как бы там ни было, часы исчезли.

А потом меня осенило: как же я узнаю время, когда часов больше нет? По освещению и ощущениям сейчас было утро. И так как я слегка заспался, я прикинул, что должно быть, вероятно, около 11 утра. Но даже когда я включил телевизор, на экране не высветился ни день, ни час, как бывало обычно. И, конечно же, телефонов тоже не было, чтобы проверить время. Откровенно говоря, я не представлял сейчас, который час.

Вместе со свободой приходит неопределенность, неуверенность и беспокойство.

Но при этом я не испытывал дискомфорта в произошедшем. Почему так? В этот раз все было иначе, чем тогда, когда я заставлял исчезнуть другие вещи. Если не считать чувства вины перед отцом, я не ощущал ни боли, ни потери. Но это событие наверняка заметно повлияет на весь мир. Часы заставляют мир вращаться.

Школы и предприятия, общественный транспорт, фондовая биржа и все другие общественные учреждения явно придут в хаос.

Но для кого-то, вроде меня, пребывающего здесь в одиночестве (ну, еще плюс кот), не было особой разницы. Складывалось впечатление, что в своей обычной жизни мы прекрасно обходимся без часов и вообще без знания конкретного времени. Похоже, это и вправду не имело никакого значения.

– А почему вообще появились часы?

Алоха наверняка знает ответ.

– Хороший вопрос. Но чувство времени, еще до того как изобрели часы, было только у людей.

– Как? Не понимаю.

Увидев мою озадаченность, Алоха продолжил:

– Ну хорошо, объясняю. Понимаешь, время, или то, что мы называем временем, создано на основе условно выработанных правил. Правил, которые придумали люди. Я не говорю о том, что цикл восхода и захода солнца не существует как природный феномен – потому что объективно он существует, – но именно люди усмотрели в этом явлении природы относительную последовательность и использовали ее для организации собственной жизни, для создания порядка в жизни, назвав ее временем: они дали наименования и числа разным частям дня – скажем, шесть часов, двенадцать часов, полночь и так далее.

– О-о, ита-ак…

– И хотя люди считают, что они видят мир таким, каков он есть, воспринимают они его совершенно неоднозначно. Фактически они просто наделили вещи неким значением, предложили то определение мира, его сути, которое их устраивает. И я просто подумал, что людям будет интересно увидеть, каким станет мир в отсутствии такого понятия, как время. Ну, понимаешь, я решил все слегка смешать…

– О, оказывается все так просто, да? Только потому, что у тебя было такое настроение?

– Ага, ну, не без этого. Так что, желаю тебе приятного дня! Ох, ну да, теперь ведь уже больше нет такого понятия, как день!

Выплеснув на меня поток красноречия, Алоха удалился – а его бойкие фразы все еще висели в воздухе.

События последних ста лет, вероятно, можно было бы вместить в одну страницу учебника истории. А может, достаточно было бы и одной строчки.

Когда я узнал, что мне осталось не так уж много времени жить, я решил попробовать воспринимать час не как шестьдесят минут, а как 3600 секунд, просто так мне было приятнее. Но теперь, когда часы исчезли, подсчет секунд не имел больше никакого смысла.