Читать книгу "Все было не так - Коди Кеплингер"

Через десять минут мы добрались до дома Денни. Он ждал снаружи, сидел на качелях, а в его ногах лежал палевый лабрадор, его поводырь Глиттер. Услышав, что мы уже на подъездной дорожке, он поднялся, и, как только я припарковалась, Глиттер проводила его до грузовика, где Майлс уже открыл для него дверь.

– Здесь тесновато, – сказала я, когда Денни забирался в грузовик. – Придется потесниться.

– Почему Майлс всегда садится посередине? – с притворным возмущением спросил Денни. – Это нечестно.

Майлс пододвинулся и перекинул ногу через коробку передач. Всем левым боком он прижимался ко мне. Я нервно заерзала, старясь не загоняться по поводу того, что он думает о таком нашем соседстве. Вместо этого посмотрела на Денни, который залез в грузовик и позволил Глиттер устроиться на полу между его коленей.

– Знаешь, Ли, – сказал Денни, захлопывая дверь, – если будешь меня повсюду катать, тебе понадобится машина побольше. Хотелось бы лимузин. Такой вытянутый «Хаммер».

– Ага, я этим займусь, – сказала я. – Как только ты сможешь за него заплатить.

Денни улыбнулся, и впервые за это утро я почувствовала секундное спокойствие.

Из всех выживших у Денни, наверное, брали интервью чаще остальных и фотографировали его тоже. Он – симпатичный, слегка пухлый темнокожий паренек, который всю жизнь был слепым. Получив пулю в руку, он прошел кучу физиотерапевтических процедур, чтобы заново научиться ходить с тростью. СМИ раздули из мухи слона, снова и снова акцентируя внимание на его слепоте. Как будто она являлась его характерной особенностью.

Мы тронулись с места и направились к границе округа. Удалялись как можно дальше от города.

Я включила радио, стараясь заглушить Грохот Смерти в голове, но даже громко играющий старый мамин CD «Нирваны» [3] не смог подавить навязчивые мысли.

Хочу пояснить: дело не в том, что я хочу умереть. Не с такими мыслями мне приходится бороться. Все совсем наоборот. Даже в хороший день в глубине моего сознания начинает бурлить молчаливая тревога, с каждой секундой напоминающая мне, что я приближаюсь к концу своего существования. Напоминающая, что я не могу контролировать, когда, где или как я умру.

В плохие дни, например, в годовщину, эта тревога прорывается наружу.

На каждом повороте я представляла, как в нас несется другой автомобиль, перепутавший полосы. На каждом мосту видела, как мы сейчас рухнем и погрузимся в водяную могилу. Когда мы останавливались на заправке, я постоянно оглядывалась, убежденная в том, что кто-то подойдет ко мне сзади или что кассир вооружен. А когда на заправку заехал какой-то парень на «Шевроле» и хлопнул дверью, я чуть не выскочила из кожи.

Я везде видела смерть.

Поэтому мы уезжали в никуда. По грунтовой дороге и в лес, находящийся в часе езды от округа Вирджил. Это место мы нашли с Иден два года назад. В тот первый год мы все забились в фургон ее мамы и ехали, пока не отыскали местечко, где никто нас не будет искать. После мы возвращались сюда каждый год и временами, когда становилось тяжко. Эшли тоже ездила с нами несколько раз – до рождения дочери, Мириам. Теперь у нее была семья, а Иден уехала в университет. Остались лишь Майлс, Денни и я.

Я ехала медленно. Этой дорогой пользовались настолько редко, что она почти вся заросла, и в этот день была усыпана упавшими во время последней грозы ветками. Грузовик подскакивал на толстых корнях, пока мы наконец не добрались до нашего убежища, спрятанного среди деревьев. Я знала, что мы почти на месте, потому что в первую поездку Майлс вырезал на одном из стволов большую цифру «6».

Хотя здесь бывало лишь пятеро из нас.

Я заглушила двигатель, и мы вышли из машины. На улице было прохладно. Типичный среднезападный март. Весна уже обещала расцвести, но жгучий ветерок пока не хотел нас отпускать. Мы устроились на заднем откидном борте кузова.

Денни снял с Глиттер шлейку.

– Скажите, если она уйдет далеко, хорошо? – попросил он, когда собака отправилась погулять, прижав нос к земле.

– Конечно, – сказала я.

Мы некоторое время молчали. Просто сидели, прислушивались к звукам леса и наблюдали, как золотистая собака рыскает между деревьев, следуя какому-то загадочному запаху. Мы все научились сидеть друг с другом в тишине. Тишина безопасна, по крайней мере когда мы вместе. И даже когда заходил разговор, мы говорили тихо.

– Три года, – произнес Денни, вздохнув.

– Ага, – сказал Майлс.

Я думала о нашем обмене сообщениями. Об отсутствующем имени. Я много об этом думала. О том, что нас должно быть шестеро, а не пятеро.

О Келли Гейнор.

Я ручаюсь, что ты не знаешь ее имени. О ней почти никогда не упоминали. Но она была в туалете вместе со мной и Сарой. Я уже несколько лет ее не видела.

Каждый раз, когда мне хотелось сказать что-то о ней, вопросы застревали где-то в груди, на них давил вес вины. Я хотела их задать. Выяснить, слышали ли о ней Майлс и Денни. Думали ли они когда-нибудь о ней, или только я.

Мне даже удалось открыть рот, втянуть воздух. Сделала я это тихо, но Майлс услышал. Или, возможно, почувствовал. Иногда кажется, что он чувствует меня. Словно знает о каждом моем движении, вздохе, моргании и понимает, что за этим стоит. Честно говоря, это меня как успокаивает, так и пугает. И его взгляд – будто он готов внимать каждому моему слову – на секунду останавливал сердце. Из-за его сонных глаз я забывала, что собиралась сказать.

Сидящий с другой стороны от меня Денни ничего не заметил.

– Знаешь, – сказал он, поправляя темные очки, – когда мы окончим школу, никто даже не вспомнит о стрельбе.

– Что? – спросила я, радуясь возможности хотя бы на секунду отвести взгляд от Майлса.

Но чувствовала, что он все еще смотрел на меня.

– Конечно, вспомнят. Все помнят.

– Нет, я имею в виду… Когда мы уедем, не останется никого, кто действительно был там, кто помнит, что произошло. Мы учимся последний год. Последние выжившие. Когда мы уедем, останутся лишь те, кто знает о произошедшем только по тому, что слышали или видели по телевизору. Для них это будет просто историей.

Я сидела, обдумывая его слова. Не знаю почему, но мне это никогда не приходило в голову. Он прав. Через пару месяцев мы втроем окончим школу. Когда это произошло, мы учились в девятом классе. А когда уедем, в нашей школе останутся лишь те ученики, что слышали эти истории, гуляющие по городу, новостям, застывшие в церкви. Ученики, которые знают об этой стрельбе ровно столько же, сколько и…