Читать книгу "Смертельный конкур - Марина Серова"

Кузнецов был одет скромно, но не небрежно. Летняя голубая рубашка с короткими рукавами превосходно гармонировала с черными джинсами, вроде простыми, но явно не купленными в секонд-хенде. Судя по всему, излишнего внимания одежде Иван Андреевич не уделяет, но следит, чтобы вещи были качественными и подходящими случаю. Вот если бы местом нашей встречи оказался ресторан, а не скромное кафе, наверно, он явился бы в костюме и при галстуке…

– Евгения Охотникова? – скорее утвердительно, нежели вопросительно, обратился он ко мне и, не дожидаясь ответа, присел на стул напротив. К нашему столику тут же подлетела хрупкая официантка и заученно улыбнулась, готовясь принять заказ. Кузнецов выбрал свежевыжатый апельсиновый сок, я отдала свою чашку и остановилась на яблочном фреше. Девушка все аккуратно записала в маленький блокнотик и пообещала, что наши напитки будут готовы спустя пять минут.

– Я вас себе иначе представлял, – признался Кузнецов. – Образ телохранителя не очень вяжется с вашим внешним обликом, это скорее комплимент, не сочтите за неуважение.

Я сдержанно улыбнулась в ответ. Ну да, большинство людей считают, что работу телохранителя должны выполнять мускулистые угрюмые парни, а стройная, высокая девушка вроде меня часто вызывает недоумение. Но внешность обманчива – у себя на родине, во Владивостоке, я прекрасно училась в закрытом заведении, называемом «Ворошиловка», и без ложной скромности скажу, считалась одной из лучших в нашей группе. С детства питала страсть к единоборствам, метко стреляю из любого оружия, хотя и предпочитаю свой родной револьвер. Все это я, конечно, не стала рассказывать своему визави – раз обратился ко мне, то наслышан о моей незаурядной персоне. Я оставила реплику Кузнецова без комментариев, и тот правильно истолковал мое молчание, перейдя к сути дела.

– Я хочу, чтобы вы охраняли мою дочь Марину, – заявил Иван Андреевич. – У меня есть подозрение, что ее жизни угрожает смертельная опасность, поэтому я и решил прибегнуть к услугам опытного телохранителя, каковым, надеюсь, вы и являетесь.

– Если вы разговаривали с Сугробовым, то имеете представление о качестве моей работы, – парировала я. – Думаю, нет нужды перечислять все мои достоинства и успешно проведенные боевые операции. Будет лучше, если вы сразу расскажете, что за опасность угрожает вашей дочери и от кого я должна, по вашему мнению, ее охранять.

– Это вы справедливо заметили, – согласился со мной Кузнецов. – Для начала скажу пару слов о себе и о Марине, чтобы вы составили себе какое-то представление о характере работы. Как это ни странно звучит, но я вырос в деревне – недалеко от Тарасова, точнее, даже не в деревне, а в поселке. Раньше жившие там люди занимались сельским хозяйством, но постепенно все стали перебираться в город, а деревенские дома продавались дачникам. Некоторые старожилы остались – в поселке есть люди, которые по-прежнему держат скот, домашнюю птицу, но это скорее пережиток прошлого. Я же застал времена, когда все – и взрослые, и дети – выходили работать в поля, жили за счет урожая. Мои родители даже держали корову и кур, а мальчишкой я бегал на местную конюшню, помогал ухаживать за лошадьми и, собственно, получил опыт верховой езды. К этим животным я с детства питал настоящую страсть – мне нравилось не только скакать по полям галопом, но и наблюдать за ними, подмечать их повадки и особенности. Знаете, каждая лошадь имеет свой характер и темперамент – совсем как у людей. Некоторые лошади спокойные и миролюбивые, некоторые отличаются неустойчивым, буйным нравом.

Возможно, любовь к лошадям, как и другие склонности, передается по наследству. Марина, моя дочь, впервые села на лошадь в три года. Не ездить – сфотографироваться. Но в отличие от других детей ее никогда не пугали эти животные, она даже пыталась рисовать их у себя в альбоме. Сразу поясню, что, когда родилась Марина, мы с женой переехали в Тарасов, где мне удалось найти неплохую работу. Не буду утомлять вас подробностями, скажу, что зарабатывать я стал прилично, и Наташа, так звали мою супругу, могла все свое время посвятить воспитанию дочери.

– А кем вы работаете? – поинтересовалась я.

– У меня частная ветеринарная клиника, – не без гордости пояснил Кузнецов. – Сами понимаете, с животными я легко нахожу общий язык, поэтому и пошел учиться на ветеринара. Это довольно востребованная профессия, ведь в Тарасове нет соответствующего учебного заведения, поэтому специалистов не хватает. Ближайший ветеринарный колледж находится только в Нижнем Новгороде, а учебное заведение, которое я окончил, сейчас закрылось. Таким образом, недостатка в работе, а следовательно, и в средствах, мы не испытывали.

К несчастью, – немного помолчав, продолжил Иван Андреевич, – Наташа привыкла к жизни в деревне, и город на нее плохо действовал. Жена начала часто болеть, а когда решили обследоваться, было уже поздно. Выяснилось, что у нее рак – Наташа угасла, словно свечка. Марине тогда было четыре года.

– Соболезную, – я склонила голову, выражая сочувствие. Исполнительная официантка поставила на наш столик два граненых бокала с трубочками – оранжевый напиток пододвинул к себе Кузнецов, мне достался бледно-зеленый коктейль с густой пеной.

– Смерть жены настолько потрясла меня, что если б не дочь, я не знаю, что бы со мной было. Конечно, я не стал бы кончать жизнь самоубийством, всегда считал, что человек не имеет права нарушить замысел высших сил и уйти в мир иной раньше, чем следует. Марина стала для меня смыслом, ради которого я продолжал работать, и, сами понимаете, я делал все возможное, чтобы у девочки было счастливое детство, несмотря на потерю матери. Это только кажется, что четырехлетний ребенок ничего не понимает, на самом деле дети все тонко чувствуют. Самое ужасное для меня было – это вопрос Марины: «А когда приедет мама?» Может, поэтому я и отдал Марину на наш ипподром, чтобы девочка с детства занималась с лошадками, которых она так любила. Я считал, да и сейчас считаю, что, если у человека есть любимое дело, он сможет противостоять любым жизненным трудностям, любым ударам судьбы.

Как оказалось впоследствии, я не ошибся, поручив Марину заботам Жанны Лебедевой, которая является на ипподроме одним из лучших тренеров. Жанна – моя давняя знакомая, мы вместе учились, только она – на инструктора верховой езды, а я на ветеринара. Мало того, Жанна – великолепная наездница, мастер спорта по конкуру и выездке, она еще и гениальный, не побоюсь этого слова, преподаватель. Конечно, она очень требовательна и строга к своим подопечным, но благодаря ее подготовке практически все ученики добиваются успехов в конном спорте. К тому же у моей Марины оказался явный талант к верховой езде. В своей возрастной группе она была едва ли не лучшей ученицей, Жанна муштровала ее так, что мало не покажется, но Марина была очень старательной и исполнительной. В результате – участие во всевозможных соревнованиях по конкуру, боюсь соврать, сколько у дочери грамот за победы и призовые места…

– Прошу прощения, – перебила я гордого отца. – Я не очень разбираюсь в конном спорте, конкур – это вроде прыжки через препятствия?

– Именно, – кивнул головой Кузнецов. – Любое направление в конном спорте представляет сложность, ведь лошадь – живое существо, мало знать технику и владеть своим телом, нужно еще и уметь подчинить себе коня. В паре «всадник – лошадь» человек является главным, и многое зависит еще и от психологического настроя наездника. Конкур считается самым опасным видом конного спорта. Но Марина выбрала именно его и благодаря своему упорству и, естественно, таланту преподавателя уже в юном возрасте добилась превосходных успехов.