Читать книгу "Уродливая любовь - Колин Гувер"

Или 1826?..

Перед квартирой 1814 я останавливаюсь как вкопанная, потому что на полу, привалившись к двери номер 1816, спит пьяный парень.

Пожалуйста, только не 1816…

Отыскиваю нужное сообщение и досадливо морщусь. 1816.

Ну кто бы сомневался…

Медленно подхожу к двери, стараясь не разбудить спящего. Он полулежит спиной к двери, уткнувшись подбородком в грудь, ноги широко раскинуты. Еще и храпит.

– Простите… – бормочу я.

Никакой реакции.

Я дотрагиваюсь ногой до его плеча.

– Мне нужно попасть в эту квартиру.

Парень с трудом открывает глаза и упирается взглядом мне в ноги. Морщит лоб, медленно протягивает руку и тычет ею в мою коленку, словно ничего подобного в жизни не видел. Потом откидывается назад и опять засыпает.

Ну, отлично…

Корбин прилетит только завтра, я звоню ему, чтобы узнать, бояться ли мне этого пьяного или нет.

– Тейт? – говорит Корбин, даже не поздоровавшись.

– Да. Добралась хорошо, но в квартиру попасть не могу, потому что перед ее входом спит пьяный мужик. Какие будут предложения?

– Номер 1816? Уверена, что стоишь у нужной двери?

– Ответ утвердительный.

– Он точно пьяный?

– Ответ утвердительный.

– Странно… А одет во что?

– Какая разница во что?

– Если на нем форма пилота, скорее всего, местный. У дома договор с нашей авиакомпанией.

На пьяном – джинсы с черной футболкой, которые – не могу не отметить – очень ему идут.

– На нем нет формы.

– Можешь попасть в квартиру, не разбудив этого типа?

– Сначала его нужно подвинуть. Если просто открыть дверь, он завалится внутрь.

Несколько мгновений Корбин молча раздумывает.

– Спустись на первый этаж и найди Кэпа, – наконец предлагает он. – Я его предупредил о твоем приезде. Пусть побудет с тобой, пока не зайдешь внутрь.

Я шесть часов провела за рулем и меньше всего на свете хочу опять спускаться на первый. Да и потом, какой толк от Кэпа в такой ситуации?

– Просто не вешай трубку, пока я не попаду в квартиру.

Собственный план мне больше по вкусу. Зажав телефон между плечом и ухом, я отыскиваю в сумочке ключ, который прислал Корбин. Вставляю в замочную скважину и поворачиваю. Однако чем шире открывается дверь, тем дальше заваливается пьяный. Он недовольно мычит, но глаз не открывает.

– Жаль, он в отключке, – говорю я в телефон. – Выглядит ничего так.

– Тейт, просто войди в квартиру и запри дверь, чтобы я мог спокойно повесить трубку!

Закатываю глаза. Братец неисправим. Боюсь, мой переезд плохо скажется на наших отношениях, особенно если вспомнить, как он вечно меня опекал. Впрочем, выбора нет: я ни работу не успела найти, ни квартиру снять, ни освоиться на новом месте до начала учебного года.

Надеюсь, в этот раз все будет иначе. Корбину двадцать пять, а мне двадцать три, и если мы не сумеем поладить лучше, чем в детстве, значит, нам обоим еще только предстоит повзрослеть.

Думаю, все зависит в первую очередь от Корбина – от того, насколько он изменился с тех пор, как мы последний раз жили вместе. Тогда критика брата обрушивалась на каждого парня, с которым я встречалась, – а заодно на всех моих друзей, и вообще, любой мой выбор, даже колледж, куда я решила поступить. Впрочем, его мнение никогда меня не волновало. Последние несколько лет мы жили порознь, Корбин наконец-то от меня отстал, и мой переезд послужит для нас окончательной проверкой на терпимость.

Я забрасываю сумочку на плечо, но она цепляется за чемодан и падает на пол. Левой рукой я крепко стискиваю ручку, чтобы дверь не открылась и пьяный не рухнул внутрь. Ногой упираюсь ему в плечо – хочу сдвинуть в сторону. Безрезультатно.

– Корбин, он слишком тяжелый. Придется прервать разговор, чтобы освободить обе руки.

– Нет, не надо. Положи телефон в карман, но не отключайся.

Я осматриваю себя: футболка, легинсы.

– Карманов нет, так что отправляешься в лифчик.

Корбин издает такой звук, будто его тошнит. Я запихиваю телефон в лифчик, достаю ключ из замочной скважины и бросаю в сторону сумочки, но промахиваюсь, и ключ падает на пол. Потом приподнимаю пьяного парня за плечи.

– Так, приятель, – говорю я, пробуя оттащить его в сторону. – Прости, что потревожила твой сон, но мне нужно в квартиру.

С грехом пополам я прислоняю его к косяку. Распахиваю дверь и поворачиваюсь, чтобы забрать вещи.

Что-то теплое обхватывает меня за лодыжку.

Цепенею.

Смотрю вниз.

– Пусти! – визжу и пытаюсь стряхнуть руку, которой парень держит меня за ногу – так крепко, что наверняка останутся синяки.

Он глядит прямо на меня. Я дергаю ногой и лечу спиной назад – в квартиру.

– Мне нужно туда… – слышу я, приземлившись на попу.

Второй рукой парень старается шире открыть дверь, и меня охватывает паника. Затягиваю ноги в квартиру, однако пьяный все еще держит меня за лодыжку. Свободной ногой я захлопываю дверь и прищемляю ему руку.

– Твою ж мать! – вскрикивает он, пробуя освободиться, но моя нога подпирает дверь. Я отодвигаю ее ровно настолько, чтобы парень успел отдернуть руку, миг – и я уже на ногах, запираюсь на замок, засов и цепочку.

Понемногу сердце успокаивается, и я слышу, как оно орет на меня.

В буквальном смысле слова.

Низким мужским голосом:

– Тейт! Тейт!

Корбин…

Смотрю на свою грудь и выуживаю телефон из лифчика.

– Тейт! Ответь!

Морщусь и немного отдаляю телефон от уха.

– Все в порядке, – отвечаю, с трудом переводя дыхание. – Я в квартире. Дверь заперла.

– Господи!.. – с облегчением произносит Корбин. – Напугала меня до смерти! Что случилось?

– Пытался внутрь проникнуть, но я захлопнула дверь.

Я щелкаю выключателем, делаю три шага вглубь гостиной и останавливаюсь как громом пораженная.

Да уж, ты молодчина, Тейт…

Осознав, что натворила, я медленно разворачиваюсь к двери.

– Э-э… Корбин… Кажется, я забыла в коридоре кое-какие вещи. Я бы их забрала, но тот парень с чего-то решил, будто ему обязательно нужно к тебе в квартиру, поэтому дверь я не открою ни за что. Какие будут предложения?

Несколько мгновений Корбин просто молчит.

– Что именно ты забыла?

Признаваться не хочется, но я все-таки говорю: