Читать книгу "Питерщики. Русский капитализм. Первая попытка - Лев Лурье"

Все соляные источники города, к тому времени, впрочем, уже истощенные, принадлежали местным купцам Кокоревым. Отец Василия умер рано; с юности будущий миллионер вместе со своими дядьями управлял предприятием, где работало около 100 человек.

Местный уезд богат дворянскими усадьбами, где собиралось разнообразное и просвещенное общество – Кавелины, Шиповы, Макаровы, Черевины. В помещичьих домах хранились прекрасные библиотеки, там звучала музыка, и все были в курсе последних столичных новостей. Молодой купчик – частый и желанный гость в усадебных гостиных. Завязавшиеся здесь знакомства пристрастили его к чтению, сделали светским человеком, снабдили обильными и разнообразными сведениями, а позднее существенно помогли в карьере.

Семейство Кокоревых принадлежало к одному из старообрядческих толков (направлений – Ред.), поморцам – значительное преимущество для будущего предпринимателя. К началу прошлого века староверы контролировали торговлю хлебом и рыбой по Волге, хлопчатобумажную промышленность Москвы и Подмосковья. Старообрядцами являлись миллионеры Морозовы, Рябушинские, Гучковы, Солдатенковы, Громовы, Сапожниковы.

Василий Кокорев унаследовал деловую хватку своих единоверцев. Первым его деловым начинанием была попытка превратить едва сводивший концы с концами солеваренный завод в общероссийский курорт с минеральными источниками. Двадцатилетний Кокорев решил сделать Солигалич эдаким Баден-Баденом в костромских лесах. На его деньги была пробурена скважина, из которой забил минеральный источник. Открыли водолечебницу. Сам наследник, приехавший в Кострому, пожелал видеть двадцатилетнего купца. Сверстники встретились в 1837 г. – будущий царь-освободитель Александр II и его самый богатый (в дальнейшем) подданный. Но русская знать не пожелала лечиться в костромской глуши. Проект рухнул.

У Кокорева нет формального образования, капитала, он не дворянин и не чиновник. Купец в николаевской России – пария и фигура страдательная. В то время любой городничий мог послать держиморду и отобрать задаром любой приглянувшийся ему товар. Однако молодого Василия Александровича сжигало бешеное честолюбие, в его голове роились феерические проекты обогащения. Время романтическое, дух Бонапарта еще витает над Европой, в соседних имениях живут герои 1812 г., ставшие генералами в 30 лет; в его возрасте они входили в Париж[1].

Откупной служащий

Россия 1840-х годов – бедная страна. Содержать армию в 800 тысяч человек, мириады чиновников, блестящий двор, строить столицу, возводить храм Христа Спасителя – для этого нужно выжимать из многомиллионного крестьянства деньги, которые у самого многочисленного русского сословия не водились. Крестьяне покупали только два товара – соль и водку. С солью у Кокорева не вышло, и он решает заняться водкой. Кабацкая деньга – доход от алкоголя – это почти половина государственного дохода того времени.

Как получить эти деньги в бюджет? Отдать торговлю частнику – будет утаивать доходы, подделывать акцизные марки. Сделать торговлю государственной? Красть станет чиновник.

Казна пошла по третьему пути: сдавала право продажи спиртного на откуп. Объявлялись торги, мы бы сейчас сказали – тендер, и тот, кто обещал больший доход, получал монопольное право торговать вином и водкой в определенной губернии. Все, что откупщик получал сверх обещанного государству, он оставлял себе. Откупщики – самые богатые купцы николаевской России.

На доходное место пристроиться трудно, но соседи-помещики знают Кокорева как честного и энергичного молодого человека. Один из них, Шипов, приглашает 24-летнего будущего миллионера стать его помощником по откупу.

Сами откупщики не могли доглядывать за каждым сидельцем в кабаке, каждым корчемным стражником (своего рода частная полиция по борьбе с незаконным винокурением и торговлей спиртным – Л. Л.), поэтому они действовали через управляющих. Таким управляющим и стал Василий Кокорев.

Служба требовала постоянных разъездов, приходилось вступать в деловые и неформальные отношения с сотнями лиц разных сословий и состояний, уметь отличить честного человека от вора, давать взятки, идти на компромиссы со служащими, чиновниками, собственной совестью. Молодой романтик с томиком Пушкина отправляется на Урал и погружается в чудовищный мир откупного дела.

«Русский человек пьет не желудком, а карманом», – говаривал Кокорев. Откупное дело хлопотное, требующее жесткости, практической сметки и умения ладить с местными властями. На подкуп губернских чиновников откупщики тратили в среднем в год до 20 тыс. рублей (жалованье губернатора в это время – от 3 до 6 тыс. в год), в маленьком городе поставляли в виде взяток до 800 ведер водки городничему, частным приставам и квартальным надзирателям (местной полиции). Иначе откупных денег не собрать.

«Питейные заведения в Великороссии отличаются безнравственным и неприличным характером, там находятся многочисленные семейства обоего пола с малолетними детьми», – гласит официальный документ. Закуски не полагалось. Пили стоя. Повальное пьянство в некоторых губерниях приобрело характер эпидемии[2].

Цена спиртного вздута неимоверно. Водку разбавляли, смешивали с суррогатами. Почти пятая часть заключенных в России сидели за корчемство – пивоварение, изготовление браги, медовухи, привоз водки из другой губернии. Взятки чиновникам, которые должны наблюдать за качеством спиртного и его ценой – повсеместны.

Служили по откупам отставные офицеры с испорченной репутацией. Вечно пьяные, они носились на тройках, загруженных алкоголем, по кабакам. Против воровства сидельцев – торговцев спиртным – откупные служащие применяли одно средство: битье нагайкой по лицу. Но сидельцы как воровали, так и продолжали воровать, а откупные деньги пропивались, проигрывались в карты, транжирились на псов и любовниц.

Кокорев проявил себя блестяще, преобразовал откупа в Оренбургской губернии, и вскоре стал поверенным богатейшего казанского откупщика полковника Лихачева, и привел в порядок откупа огромной и густонаселенной Казанской губернии. Он еще не стал самостоятельным откупщиком, но уже был лучшим управляющим России.

Для Кокорева спаивание народа – не особый грех. Пьянство – порок личный. Откуп приносит казне деньги, но надо стремиться к пристойным нравам. А воровать грешно.

В июле 1844 г. Кокорев подает записку министру финансов графу Вронченко, в которой предлагает способ резко поднять доход от продажи питий[3].

Водочный король

В 1844-м Кокореву 27 лет. В этом возрасте Пушкин написал «Бориса Годунова», Наполеон взял Тулон, Петр начал войну со шведами.