Читать книгу "Свободный - Александр Мансуров"

Сердце радостно колотилось в груди, из под доски летел снег, ветер дул в лицо. Я лихо маневрировал, нарезал склон короткими дугами, ловко менял стойки и подпрыгивал на горках. Жизнь – вот она настоящая! Короткие моменты, когда мы действительно живём! Всё остальное – болото повседневности. Серая рутина.

Нагнувшись, я проскочил под ветками дерева, обогнул другое и оказался в начале небольшой прогалины. Отсюда как раз и начинался самый сложный участок трассы. Метров сто крутого спуска, с большим количеством камней торчащих из под снега и несколькими невысокими но почти вертикальными обрывами.

Я начал притормаживать, намереваясь как следует оглядеться, выбрать наименее опасный маршрут и не торопясь по нему спуститься, но потом внезапно передумал. Решил, что не следует портить спуск остановками и снижением скорости, да и самый простой путь по определению – самый скучный. Потому махнув рукой на всякую осторожность, я перестал скользить на канте, и направив доску по склону, помчался вниз!

Боль – первое и единственное, что я ощутил, придя в сознание. Кроме неё больше ничего не существовало. Она заполняла собой всё, была безграничной и всеобъемлющей. Казалось, что так было, есть и будет всегда. Это длилось, наверное, целую вечность, но, даже вечности свойственно проходить. В какой-то момент, боль как-то резко и неожиданно отодвинулась, и я открыл глаза.

Надо мной неспешно плыли по своим делам тяжёлые свинцовые тучи. Бесчисленное количество снежинок, кружа, опускалось вниз. Их неторопливое, красивое падение, казалось сродни танцу. Я завороженно смотрел на этот полёт и не мог отвести взгляд. В голове стало пусто – ни единой мысли, никаких переживаний, боль и та отступила. Не знаю, как долго я так пролежал. Время, как впрочем и всё остальное, перестало для меня существовать. Весь мой мир сжался до небольшого куска неба и летящего снега. Но, вдруг, что-то неуловимо изменилось. Я не сразу понял что. Внешне, всё вроде оставалось по-прежнему, но в былом пустом спокойствие появилось лёгкое едва уловимое волнение. Какой-то диссонанс. Я напрягся, пытаясь определить причину произошедших перемен, и с удивлением обнаружил, что всё это из-за какой-то смутной мысли, что шевелилась на краю моего сознания. Едва я понял это, и мысль сразу же метнулась ко мне. Развернулась, выросла,…

“Падение снежинок – действительно танец,.. погребальный! А умираю я!”

От неожиданности я дёрнулся, и в тот же миг вспышка ослепительной боли выжгла сознание. Я отключился.

Когда вновь пришёл в себя, боль неторопливо, нехотя отступала. На её место, осторожно, с большой опаской, возвращались чувства и мысли.

Всё, всё. К дьяволу снежинки, облака и прочее. Я живой! Живой! Ехал, упал! Похоже, головой стукнулся! Без сознание лежал. Замёрз. Да, холодно! Очень! Чертовски! Нужно вставать, как можно быстрей!

Однако, памятуя о недавней вспышке боли, я не стал делать резких движений. Вместо этого, для начала, попробовал пошевелить руками. В голову опять стрельнуло, но не сильно. Терпимо. Руки же подчинились, и никаких неприятных ощущений в них не возникло. Значит, не сломаны! Уже не плохо!

После этого, я таким же способом проверил ноги. Они тоже отозвались, напомнив мне при этом о пристёгнутом сноуборде.

По всему выходило, что конечности в норме, позвоночник скорей всего тоже. Чуть полежав, и собравшись с духом, я наконец, решился попробовать подняться. Уперся руками в землю, и осторожно, медленно, сел. Головокружение усилилось, а вот приступа боли на этот раз не произошло. И это, радовало.

Подождав когда перестанет двоиться в глазах, я стащил с себя перчатки, и руками начал ощупывать голову. В области затылка, под шапкой и маской, отчетливо угадывалась шишка, что странно – небольшая. Но это, скорей всего, временно, потом вырастет. Более же никаких повреждений не обнаружилось. Видимо, шапка с маской смягчили удар.

Эх, и почему я так и не купил себе шлем?! Ведь говорила мне жена… Я тяжело вздохнул. Ладно, ладно, что уж теперь. Что произошло, то произошло. Ничего не поделать.

Закончив обследование, я всё также осторожно, наклонился вперёд и, отстегнув крепления, высвободил ноги. Распрямился.

В голову стрелять совсем перестало, но тупая, ноющая боль и головокружения упорно не уходили. По всем признакам, как минимум сотрясение я себе заработал. И это ещё легко отделался. А вообще, не мешало бы в больницу съездить, врачу показаться.

Съездить… Я невесело усмехнулся.

Сперва, нужно до машины добраться. Учитывая то, что упал я где-то на середине трассы, до низа оставалось примерно метров восемьсот. И преодолеть мне их предстояло пешком, в непредназначенных для таких походов сноубордических ботинках, да при том с доской в руках. При моём нынешнем состоянии – то ещё развлечение!

Увы, никаких других вариантов я не видел. Вставать в таком состоянии на сноуборд – было бы форменным самоубийством. Вздохнув, я начал подниматься.

В вертикальном положении, снова пришлось замирать, пережидая очередной приступ головокружения. Когда он закончился, я натянул перчатки, и с трудом подобрав борд, наконец-то, двинулся в путь.

На спуск ушло минут сорок. Поначалу, идти было очень трудно. Из-за того, что перед глазами все плыло, я постоянно оступался, спотыкался и с трудом сохранял равновесие. Пару раз, когда становилось совсем плохо, приходилось делать остановки на отдых. Но постепенно голова перестала кружиться, а боль притупилась. И под конец этого лесного марша, я двигался уже вполне уверенно и бодро.

Из леса я вышел как раз напротив горнолыжного комплекса. За то время, что я отсутствовал, народу, которого и так сегодня было не очень много, ещё поубавилось. Кресла подъёмников раз за разом, отправлялись к вершине пустыми. Катайся – не хочу. Вздохнув, я поковылял к стоянке.

Машина приветственно моргнула фарами, и радостно пикнула. Запихнув на заднее сиденье доску, я уселся за руль и завел двигатель.

Всё. Самое сложное позади. До машины добрался. Осталось съездить в “травму”.

В больнице оказалось ожидаемо плохо. Обшарпанные стены, тусклые лампы, убогая мебель, грубый персонал и один единственный, смертельно уставший и безучастный ко всему, в первую очередь к пациентам, дежурный врач травматолог.

Записавшись в регистратуре и получив на руки какую-то бумажку, я, по лестнице поднялся на второй этаж, и в дальнем окончании коридора, что тянулся через всё здание, нашёл нужный мне кабинет. Естественно, с очередью. На мое счастье не очень большое. Всего-то три человека – мужик с разбитой до крови головой, старик с разодранной штаниной, и вся из себя гламурная девушка без видимых повреждений.

Спросив “кто последний”, я уселся на неудобную пластмассовую лавку, оперся спиной о стену, и прикрыв глаза, принялся ждать.

Голова кружилась и болела, слегка подташнивало. Хотелось домой. В уютную кровать, под тёплое одеяло…

Эх и угораздило же! Говорила ведь мне жена: “купи шлем”. Если бы её послушал, ничего бы не случилось. А так… Ладно, хоть жив остался. Можно сказать, повезло. А ведь мог бы и насмерть убиться, или даже хуже…