Читать книгу "Ленин и Инесса Арманд. Любовь и революция - Лилия Гусейнова"

Как же она прекрасна! Легка походка, красивая внешность и горящий взгляд. Восхитительная женщина. У нее было так много кавалеров, любящий муж, дети, чем же ее привлек трудный путь революционерки?

– Инесса, чем вас привлекли революционные идеи?

– О, Владимир, вы так спрашиваете, как будто сами далеки от этого. Меня не устраивало и не могло устраивать спокойной существование в буржуазной семье. Никто не сможет поспорить с тем, что наше общество срочно нуждается в преобразованиях и изменениях. Вопрос лишь в том, какими будут эти преобразования. Большевизм – вот правильный путь. За годы, проведенные на учебе в Париже, я узнала много нового от местных организаций.

Я слушал и не слышал. Мы обсуждаем серьезную тему, большевизм и революционные идеи, так почему я не могу вникнуть? Почему меня отвлекают движения ее рук? Слушаю ее голос, смотрю, как она моргает. Я давно не испытывал подобных чувств. Такая работа, как у меня, отнимает много сил – как физических, так и моральных. В политике нет места сентиментальности и влюбленностям. Даже семья отходит на второй план. А на первом, несомненно, партия. Но сейчас меня мало волнуют партийные дела. Скоро съезд, много нерешенных вопросов, но это все такие пустяки. Я хочу гулять по этому саду, смотреть в эти прекрасные глаза и слушать, слушать, слушать.

– Владимир, вы, кажется, снова отвлеклись. Ну что, идем?

– Идем… Куда идем?

– Скоро подадут обед. Мы не должны опоздать к началу, вы непременно должны познакомиться со многими людьми из местных большевистских партий. Здесь, в Париже, все только и толкуют о преобразованиях Советского Союза, о вас и о Сталине. Пойдемте же, нам надо поторопиться.

Ну вот. Пара часов пролетели, как пара минут. Впереди обед с видными партийными деятелями Парижа, нам нужно обсудить столько деловых вопросов, а у меня в голове лишь она. Что за удивительная женщина!!!

Глава 2. Знакомство с Лениным

Мы встретились впервые в Париже весной 1909 года. Ему было 39, а мне, многодетной маме, 35. После скоропостижной смерти Владимира Арманда я приехала во Францию из Брюсселя, хотелось забыться и отвлечься от печальных мыслей и снова начать жить полной жизнью.

Две мои прекрасные дочурки и сынишка помогали мне не терять бодрость духа, двое других моих детишек жили с первым мужем. Он все еще оставался моим официальным супругом по бумагам.

Но именно для них, своих дочерей и сына, я всегда выглядела жизнерадостной и не разрешала себе одеваться не опрятно – только элегантно и красиво! Хотя я прекрасно понимала, что дети в моей жизни – только одна из частей. И центральное место они не смогут занять, ведь как и любому образованному человеку мне невозможно было целиком и полностью погрузится в быт. Моя любовь к революционным идеям интересовала меня не меньше, а, может быть, даже и больше. Я понимала с юности, что революция – это свобода! И я ненавидела любые возможные ограничители. Дети, безусловно, любимые, но я должна была найти себя и свое место в жизни. Я не могла предать свою идею даже во имя детей.

Я никогда не жалела ни о чем в своей жизни – ни когда в 19 лет вышла замуж за Александра Арманда и родила ему четверых детей, ни когда влюбилась и ушла от мужа к его брату, Владимиру хотя он был моложе меня на одиннадцать лет. Я нисколько не стеснялась адюльтера. И не считала себя развратной женщиной, полагаю, что я имела и имею право на собственное счастье.

Знаете, многие ученые умы пишут сейчас о своего рода сексуальной революции, которая произошла в России в конце XIX века. И что именно женщины начали разрушать институт брака. И тайные адюльтеры, которые случались всегда, впоследствии, то есть сейчас, позволили женщинам открыто уходить от мужей. А некоторые из них даже присоединяются к революционному движению, я – одна из таких женщин.

Но, хочу сказать, что, прежде всего, женщины, находившиеся под властью мужа, жаждали личного счастья, и для этого им была нужна некая свобода в интимных отношениях тоже. Об этом еще писал Маркс! Эти его взгляды на свободу женщин при выборе себе спутников жизни мне импонировали больше всего.

А ведь нас с младшим Армандом объединила, действительно, не только любовь, но и общее дело – социал-демократия. Владимир был носителем революционных идей, а я – борцом, я действовала за двоих. Я активно участвовала в собраниях, митингах, публикациях нелегальной литературы.

Именно Владимир, первым познакомил меня с учением Маркса, которое сильно увлекло меня, темпераментную и склонную к максимализму. Что это было за чудесное время! Я была самой счастливой! Каждый день – борьба, каждый день – новые идеи и проработка старых. Но наше счастье было недолгим: смертельно больной Владимир скончался у меня на руках от туберкулеза. Я была просто убита горем, и мне ничего не оставалось делать, как с головой уйти в революционную деятельность, став одним из самых активных деятелей большевистской партии и международного коммунистического движения. И в ходе революции 1905 года мое имя впервые громко зазвучало. Всероссийские волнения в этом году лишь укрепили мои политические взгляды, и я стала еще более активно принимать участие в деятельности разных подпольных организаций.

Когда я впервые увидела Владимира Ильича, я сразу же поняла, что это была судьбоносная встреча. Это был удар молнии! И если бы мы не встретились тогда, мы бы обязательно встретились где-то еще, нам было суждено узнать друг друга.

У нас были общие идеи, юность Владимира Ильича была посвящена революции, вся моя сознательная жизнь была посвящена ей же.

Я заметила, что люди любили смотреть и слушать Ленина. Люди шли за него на смерть, готовы были свернуть горы, готовы были свергнуть и правительство, расталкивали друг друга локтями, чтобы увидеть его хоть одним глазком. Я видела, с каким рвением и страстью он подходит к своему делу и понимала, что обратной стороной такой всепоглощающей целеустремленности был ослабленный интерес к противоположному полу, пониженное влечение. Я знала, что это частое явление в политической истории. Ему просто было не до женщин. А увидев друг друга в первый раз, у нас сразу возник невероятно сильный импульс, пробудивший в нас яркое, незабываемое чувство. Именно в этом чувстве удивительным образом сочеталась жажда революции и жажда жизни.

Я была настолько пылкой революционеркой, что сразу же стала одним из активных членов Парижской группы… Я, наверное, действительно была очень горячей большевичкой, и заражала других своими идеями, потому как вскоре около меня стала группироваться парижская публика.

Конечно, мне сразу понравился Владимир, то красноречие и желание действовать не могло не привлечь меня в нем. Но он был с Надеждой Крупской. То есть не свободен. Мне бы и хотелось проводить наедине с ним больше времени, но это поначалу было невозможно. При нем неотлучно находилась жена, рано состарившаяся, неухоженная и вдобавок бесплодная из-за базедовой болезни. Я уже тогда знала, что она не будет моей главной соперницей. Ей станет другая женщина – политика. Владимир Ильич грезил лишь о революции, и сутками напролет составлял разные манифесты и воззвания.