Читать книгу "Он, она и патроны - Александр Тамоников"

— Салам алейкум, добрый юноша, — вкрадчиво проговорил боевик, растягивая тонкие губы. — Позволено ли будет узнать, с какой целью вы сюда прибыли?

Спецназовец облизнул пересохшие губы… и ничего не сказал. Сайдулла сделал предупреждающий жест автоматчику с занесенным прикладом и холодно засмеялся:

— Не можете ответить, юноша? Проводите время в размышлениях и молитвах? Как я вас понимаю…

Его ничто не могло вывести из равновесия.

Разведка ИГИЛ снова добилась маленькой, но приятной победы. Вражеских агентов пустили по ложному следу, в результате нанесли противнику существенный урон. Сайдулла кивнул, посмотрел на часы… и тут же потерял интерес к происходящему.

— Расстрелять, — бросил он, уходя со двора.

Автоматчики зашумели и погнали пленных к стенке. Когда затрещали автоматные очереди, Сайдулла даже не обернулся. Вышел на улицу, перепрыгнув через гору мусора, уселся в джип. Хабир залез следом и развалился на заднем сиденье.

Водитель повел машину с западной окраины поселка на восточную. Уже стемнело, пришлось включить дополнительные фары на стальных рамах. Ксеноновый свет вырывал из мрака шаткие ограды из глины и ракушечника, глухие стены домов, выходящие на улицу. Прохожих почти не было — мирные жители без нужды жилье не покидали. Несколько раз машину облаивали собаки. Хрустели камни под колесами. Дважды водитель сворачивал в тесные переулки, потом пошел крутой колдобистый спуск — пришлось сбросить скорость. Монотонную езду разнообразил тоскливый женский вой из‑за ограды — мужчина воспитывал плеткой провинившуюся супругу.

В остальном на восточной окраине было тихо и спокойно. Машина приблизилась к невзрачным воротам, которые отъехали по взмаху «волшебной палочки». Внедорожник вкатил внутрь. Двор был пуст, аккуратно выметен и освещен лунным светом. Сайдулла бросил пару фраз шоферу и помощнику, они разошлись в разные стороны, и он остался один. Несколько минут Сайдулла стоял у капота, думал. В том, что случилось этим вечером, имелся смысл. Комплекс зданий, якобы приютивших группу шахидов, оказался ложной мишенью. Подставить его под удар — выиграть время. А сейчас это время есть — пока соберут верную информацию и нанесут повторный удар. Разведка сирийцев сработала правильно, но не учла, что ей противостоит не менее изощренная разведка. Действия спецназа «подкорректировали» свои люди в штабе правительственной бригады. Группа террористов действительно имелась, ждала своего часа, чтобы отправиться в Европу готовить крупную акцию, но сидела по другому адресу. С этой группой что‑то было не так. Вернее, не со всей группой, а с кем‑то в ее составе… Сайдулла имел дьявольский нюх и с каждым часом укреплялся во мнении, что не ошибается. Некто в этих подвалах — вражеский агент. Он еще не понимал, кто именно, но вся отлаженная машина работала в данном направлении. Информация могла появиться уже завтра. На кого работал этот «добрый» человек? На Штаты, на Россию, на турецкую разведку, с которой у ИГИЛ довольно сложные отношения? В принципе, он не боялся, что агент выдаст группу, и не видел причин ее разгонять. Людей привезли из разных уголков Ближнего Востока, они встретили друг друга только позавчера. У агента не было возможности послать весточку. Их лишили всех средств связи, со двора не выпускают — гуляют со своими семьями под присмотром автоматчиков. Общаться могут, но только в собственном кругу, и что с того? Все в порядке, время пока играет на доблестную разведку Исламского государства…

Время для прогулок закончилось. Все пять семейств сидели в оборудованных подвалах бывших ткацких мастерских. Он спустился по изогнутой лестнице, хмуро кивая приветствующим его автоматчикам. Люди жили в нормальных условиях, как и положено братьям по вере, идущим на важное дело. У каждого семья, и это правильно. Не удержит вера — удержит страх за близких. У каждой семьи — по две комнаты, мебель, кровати, комфортабельные санузлы с ваннами, телевидение со спутниковыми тарелками. Комнаты устланы мягкими подушками, матрасами. Есть игрушки — хотя по законам шариата это не очень приветствуется (как и телевидение). Кормят прилично, дважды в сутки пускают погулять. Неприятных моментов только два: отсутствие окон да открытые двери, сквозь которые постоянно подглядывает охрана…

Сайдулла вошел без стука. Ныл, потирая слипающиеся глазки, шестилетний Уман. Его братишка Дави, которому на днях исполнилось десять, по приказу отца собирал игрушки. Подбежала остроносая супруга Гузель в черной накидке, закрывающей голову, и, пугливо поглядывая на Сайдуллу, увела нытика в другую комнату. Спорить с отцом членам семейства было невыгодно, он был жесток и решителен. Впрочем, только в домашнем кругу. В общении с Сайдуллой Абу Каббар был кроток, исполнителен и никогда не заставлял повторять дважды. Он поднялся с пола — уже грузнеющий, но пока еще полный сил и опыта, сделал на всякий случай виноватое лицо.

— Добрый вечер, брат, — вкрадчиво поздоровался Сайдулла, бросая беглые взгляды по сторонам. — Все в порядке?

— Хочется сказать, что да, Сайдулла, да язык не поворачивается. — У Абу Каббара был хриплый голос, сорванный еще на военной службе. — Снова наших братьев в Багдаде шииты казнили… Смотришь телевизор?

Сайдулла кивнул. Телевизионные программы состояли в основном из агитационных «клипов» и бравых песен, прославляющих подвиги джихадистов.

— Все будет хорошо, брат Каббар, мы отомстим за них.

Каббар пожал протянутую Сайдуллой руку, помешкал, опустив глаза в пол, и тихо проговорил:

— Вроде стреляли, Сайдулла? Взрывы слышали…

— О нет, все в порядке, никто не пострадал. — Сайдулла умел улыбаться многозначительно — так, что мороз пробегал по коже. Храбрый человек, с богатым военным прошлым, а трясся как осиновый лист. При Саддаме Каббар командовал взводом спецназа, специализировался на зачистках курдских территорий на северо‑западе Ирака и принял падение режима как личное горе. Американцев возненавидел всей душой — когда они вполне непринужденно применили артиллерию по жилым кварталам Басры и под развалинами погибли его пожилые родители (которые, кстати, ничего не имели против янки, хотя и скрывали это). Усилием воли загнал свою ненависть в угол, пытался найти работу при новом режиме. В армии его способности оказались не востребованы, трудился разнорабочим, расчищал за гроши улицы от завалов. Правительство Ирака бросило в Абу‑Грейб его брата Сулеймана, где тот и сгинул. Семья голодала. Однажды, когда ненависть уже хлестала через край, Абу Каббар решился — связался с людьми из Исламского государства, предложил свои услуги…

Сайдулла не стал смущать семью Каббара своим присутствием и вышел в коридор. Он заглядывал в другие комнаты, всматривался в лица «временно проживающих», искал подсказки в их поведении и невразумительном бормотании. Плотный тридцатилетний Али Рашид, вопреки канонам шариата, сбривал бороду и постоянно ходил, сверкая щетиной. Бывший сотрудник разведки Башара Асада, переметнулся к оппозиции еще в 2013‑м. Тоже потерял родителей, когда карательные отряды правящего режима зачищали маленький городок Эр‑Рома, где прятались боевики разбитой группы полевого командира Аббаса Шарифа. Полгода назад этот парень связался с братьями из «Ан Нусры» и предложил свои услуги в обмен на безопасность семьи. К сожалению, его маленький сын скончался пару месяцев назад — заражение крови, лекарям не удалось спасти ребенка. Осталась жена, большеглазая печальная Хануф. При появлении посторонних она всегда набрасывала на лицо волосяную сетку чачван. Вот и сейчас это сделала и быстро убежала в дальнюю комнату.