Читать книгу "В стране перепутанных сказок - Виктор Биллевич"

— Так это замечательно! — заметил ЧТЗ Иванович. — Многие известные писатели в свободное от своего писательского труда время с удовольствием ремонтировали заборы. Да что там заборы! Английский писатель Льюис Кэрролл, автор «Алисы в Стране чудес», например, вырезал фигурки из бумаги, а Лев Николаевич Толстой катался на коньках. Так что вы не правы, уважаемый. Примеров могу привести сколько угодно. Вон в соседнем посёлке Грымлово живёт известный писатель-фантаст Жорес Селёдкин. На всю округу славятся его фигурки по мотивам чукотских сказок — он их лепит из хлебного мякиша.

— Из хлеба! — возмутился Тутукин. — Это кощунство.

— Ничего подобного, — парировал ЧТЗ Иванович. — Он разрешает их есть. А что вы пишете, если не секрет?

— Я задумал написать интересную повесть для детей, — сказал писатель Тутукин. Неожиданно он схватил со стола листок и, скомкав, бросил его в корзину для бумаг.

— Э-э, минуточку! — закричал ЧТЗ Иванович. — Что вы делаете?! Это же ведомость!

— Извините, машинально получилось, — промямлил Тутукин. — На нервной почве. Никак начать не могу. Первая фраза не получается, как назло. Просто мучение какое-то. Пишу и комкаю, пишу и комкаю…

— Это у писателей бывает. Хемингуэй тоже, бывало, неделями сидел над чистым листом бумаги и пил от отчаяния ром.

— Так вы предлагаете мне начать пить ром?

— Ни в коем случае! Пить — это последнее дело. Я дам вам совет. Чтобы написать для детей, надо быть к ним ближе. Вы с ними пообщайтесь, поговорите.

— Да они со мной разговаривать не будут — у них свои дела, — вяло ответил Тутукин.

— Я даже знаю, кто вам нужен? Вам нужен Даниил Викторович.

— Кто это? Я ведь мало кого в посёлке знаю.

— Это мальчик. Он живёт в самом конце улицы Крапивной, в двухэтажном доме. Там ещё во дворе космический корабль стоит.

— А почему по отчеству — Викторович?

— Его все так называют. Вы его найдите. Он вам обязательно поможет.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Тутукин довольно быстро нашёл указанный дом.

Выкрашенная в ярко-жёлтый цвет ракета вызывающе торчала из-за забора.

Тутукин неуверенно открыл калитку, оглядываясь по сторонам, подошёл к ракете и заглянул в большой круглый иллюминатор.

— Интересуетесь космическими полётами? — неожиданно спросил кто-то хриплым голосом.

Тутукин обернулся. За его спиной сидел большой белоснежный кот.

— Кто здесь? — спросил Тутукин.

— Вот интересно! — заявил Кот. — Без разрешения зашёл в чужой двор и ещё спрашивает, кто здесь! — И вдруг гаркнул: — Стой! Кто идёт! Стрелять буду! Лицом к ракете! Ноги в стороны!! Руки на капот!!

Тутукин испуганно повиновался.

— В чём дело? — выдавил из себя Тутукин.

— Молчать! Вы можете хранить молчание. Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде, — сказал Кот, неслышно подошёл к Тутукину и, встав на задние лапы, стал ощупывать его карманы. — Оружие? Наркотики? Деньги? Огурцы? Валерьянка?

— Да нет у меня ничего, — сказал Тутукин. — Пустые карманы.

— Вижу, что пустые, — сказал Кот. — Обидно. Отомри.

— Что?

— Можешь опустить руки и повернуться.

— Мне вообще-то нужен Даниил.

— Викторович, — добавил Кот.

— Да, Викторович.

— К ним нельзя. Они заняты.

— Тогда я завтра зайду, — обрадовался Тутукин.

— Ни фига! — сказал Кот. — Ждите меня здесь. Шаг вправо, шаг влево — расстрел на месте!

Кот взбежал на крыльцо и исчез за приоткрытой дверью. Через секунду он вышел и сказал:

— Можете проходить. Вас примут. В виде исключения. Только обувь прошу снять.

Тутукин вошёл в дом.

Аппетитно пахло пирогами. У плиты суетилась миловидная старушка в ярком переднике.

— Здравствуйте! — сказал Тутукин.

— Здравствуйте! — улыбнулась старушка. — Как вы думаете, с чем сегодня пироги?

— С капустой, — ответил Тутукин, втянув носом вкусный тёплый воздух.

— Правильно, — сказала старушка.

Она взяла с полки огромный журнал, открыла его и спросила:

— Фамилия?

— Тутукин, — ответил гость.

— Всё время забываю вашу фамилию, — сказала старушка, надела на нос очки и что-то записала в журнал. — Садитесь, пять!

— Не обращайте внимания, — сказал Кот. — Это Ксения Эдуардовна, бабушка Даниила Викторовича. Она всю жизнь учительницей проработала. До сих пор всем оценки ставит. По инерции. А нам наверх надо.

Наверху, в просторной комнате, за огромным письменным столом сидел круглолицый длинноволосый блондин лет двенадцати. Он что-то набрал на клавиатуре компьютера, посмотрел на экран монитора, захлопал в ладоши и сказал, не глядя на Тутукина:

— Так я и знал! Это меняет дело! Присаживайтесь.

Тутукин сел на краешек стула.

— Я прошу прощения, шеф, — сказал белый Кот, ловко вскакивая на стол. — Но огурцы опять кончились.

— Брысь! — сказал мальчик.

— Это дискриминация, — обиженно заявил Кот, но со стола спрыгнул и вышел вон.

— Очень любит огурцы, — сказал мальчик. — Просто с ума сходит. Наверное, потому что они пахнут свежей рыбой. А рыбу ему нельзя — врачи запретили.

— А почему он говорит? Коты же не говорят — это общеизвестно.

— Большинство просто ленятся. Считают, что им и так неплохо живётся. А этот говорит на трёх языках. Без словаря. Много читает. А вот с огурцами просто беда. Как наркотик. Ой, мы же не познакомились. — Мальчик протянул через стол руку. — Даниил.

— Викторович? — добавил Тутукин.

— Ой, да бросьте вы! Просто Даниил. Это люди стали отчество добавлять зачем-то. А лучше просто Даня, и всё.

— Тутукин, — представился Тутукин.

— Чем могу вам помочь?

— Понимаете, какое дело… Я детский писатель. Решил написать хорошую повесть для детей. А первая фраза никак не идёт. Я и так и сяк. Ну, ни в какую!

— А про что повесть?

— Пока не знаю.

— Понятно. Это бывает. Недостаток фантазии и минимум наблюдательности — это болезнь многих писателей. А в сказки вы верите?

— Конечно, нет, — сказал Тутукин.

— Напрасно. — Мальчик задумался. — А вы когда-нибудь совершали странные, необдуманные поступки?

— В каком смысле?

— У вас, взрослых, это называется авантюризм.