Читать книгу "Полвойны - Джо Аберкромби"

– Верность – черта собак. Людям она обычно не свойственна, – заметила мать Кире. – Лучше отказаться от замысла, чем строить его на людской преданности.

– На чем же тогда его строить? – поинтересовалась Скара. – На трусости?

Старым казался дед, когда повернулся к ней с влагой на глазах и пивным духом. Старым и разбитым.

– Ты всегда была храброй, Скара. Храбрее меня. В твоих жилах – Бейлова кровь.

– И в твоих, государь! Ты учил меня, что звон мечей – это лишь полвойны. А другая половина ведется здесь. – И Скара прижала кончик пальца к виску – так сильно болела голова.

– Ты всегда была умницей, Скара. Умнее меня. Ведомо богам, ты и птицу уговоришь слететь с неба, коли захочешь. Что ж, берись за эту половину войны. Прояви хитроумие, которому будет под силу повернуть вспять воинство Верховного короля и избавить нашу землю и наш народ от меча Яркого Йиллинга. Вот тогда ты спасешь меня от позорного договора с праматерью Вексен.

Скара опустила взгляд на покрытые соломой полы, лицо горело от стыда.

– Как бы хотелось мне быть на такое способной. – Но она была девушкой семнадцати лет, и, текла ли кровь Бейла в ее жилах иль нет, достойных героя решений в голову не приходило. – Прости, дедушка, мне так жаль.

– Мне тоже, дитя. – Король Финн устало поник на сиденье и махнул, чтобы несли еще эля. – Мне тоже.

– Скара.

Из тревожного сна ее выбросило в темноту. Лицо матери Кире призрачно маячило в мерцании одинокой свечи.

– Скара, вставай.

Спросонья она отпихнула меховые одеяла. Снаружи невнятный шум. Крики и хохот.

Она протерла глаза.

– Что такое?

– Ты должна пойти с Синим Дженнером.

Тут Скара заметила и купца, притаившегося на пороге ее покоев. Черная, косматая фигура, прикован к полу.

– Что?

Мать Кире потянула ее за руку.

– Пора идти, немедленно.

Скара уже собралась спорить. Как обычно. А потом разглядела выражение лица служительницы и подчинилась без единого слова. Ни разу прежде она не видела мать Кире напуганной.

Шум снаружи больше не походил на смех. Рыдания. Безумные голоса.

– Что происходит? – сумела выдавить она.

– Я совершила страшную ошибку. – Глаза матери Кире перебегали на дверь и обратно. – Я поверила праматери Вексен. – Она скрутила с плеча Скары золотое обручье. То самое, что в давнюю пору Бейл Строитель надевал перед битвой. Рубин на золоте играл при свече темно-алыми, словно пролитая кровь, гранями.

– Это вам. – Она протянула обручье Синему Дженнеру. – Если вы поклянетесь довезти ее невредимой до Торлбю.

Разбойник вскинул смущенный взгляд.

– Клянусь. Клянусь солнцем и луной.

Мать Кире до боли крепко сжала обе ладони Скары.

– Что бы ни случилось, ты должна выжить. Это теперь твой долг. Ты обязана выжить и вести выживших за собой. Сражаться за Тровенланд. Встать на защиту народа, если… больше его защищать будет некому.

От страха у Скары перехватило горло, и она едва вымолвила:

– Сражаться? Но…

– Как тебя учила я. Учила старательно. Слова – твое оружие. – Служительница вытирала слезы со щек Скары, а та даже не поняла, что плачет. – Твой дед прав – ты умна и отважна. А теперь ты должна стать сильной. Больше ты не дитя. Не забывай – в твоих жилах струится кровь Бейла. Иди же.

Дрожа в легкой сорочке, Скара поковыляла босиком за Синим Дженнером – в темноту. Уроки матери Кире укоренились так глубоко, что даже в страхе за жизнь она беспокоилась, подобающе ли одета. Пламя за узкими окнами роняло на присыпанный соломой пол кинжальные тени. Слышались крики паники. Собачий лай – внезапно он оборвался. Тяжелый стук, как будто валят могучее дерево.

Как будто топорами по двери.

Они тишком пробрались в гостевые покои, где пару месяцев назад плечом к плечу вповалку спали воины. А теперь валялось лишь протертое до дыр одеяло Синего Дженнера.

– Что происходит? – прошептала она, не узнавая свой надтреснутый голос.

– Йиллинг Яркий нагрянул со своими Сподвижниками, – сказал Дженнер, – погасить долги праматери Вексен. Ялетофт уже полыхает. Прошу прощения, принцесса.

Скара вздрогнула, когда он что-то продел вокруг ее шеи. Ошейник из плетеной серебряной проволоки: негромко звякнула изящная цепочка. Наподобие тех, какими перевязывают волосы девушки инглингов.

– Отныне я рабыня? – прошептала она, когда Дженнер прицепил конец цепи на свое запястье.

– Вы должны ею казаться.

От грохота снаружи Скара съежилась. Забряцал металл, и Дженнер прижал ее к стене. Задул свечу, погружая во мрак. Но она заметила, как разбойник достал нож – Отче Месяц тускло блеснул на лезвии.

Теперь зазвучал вой, там, за дверьми: тонкий, цепенящий. Звериный визг, а не человеческие голоса. Слезы щипали веки, Скара зажмурилась и взмолилась. Заплетаясь, заикаясь, бессмысленно и бестолково. Всем богам и никому.

Легко быть храброй, когда крохотная Последняя дверь маячит так далеко, что пусть о ней переживают другие. А сейчас ледяное дыхание Смерти в затылок заморозило всю ее храбрость. Прошлой ночью ей так привольно было судить о трусости! Теперь она узнала, что это такое.

Последний протяжный вскрик – и тишина. Почитай, хуже недавнего шума. Ее потянуло вперед, несвежее дыхание Дженнера обдало щеки.

– Надо идти.

– Я боюсь, – прошелестела она.

– Я тоже. Но ежели мы уверенно выйдем к ним, то может статься, язык нас выведет на свободу. А станем прятаться и попадемся…

Ты одолеешь страх, лишь выйдя ему навстречу, – так говорил дед. – Спрячешься от него – и он одолеет тебя. Дженнер со скрипом приоткрыл дверь, и Скара заставила себя выскользнуть следом. Колени тряслись так отчаянно, что едва не стучали друг о друга. Босая нога поскользнулась на мокром. У двери сидел мертвец, вокруг него почернела от крови солома.

Его звали Борид. Раньше этот воин служил ее отцу. В детстве катал ее на плечах – с их высоты она срывала персики в саду под стеной Мыса Бейла.

Щиплющие глаза притягивал шум голосов. Взгляд пополз по сломанному оружию, по расщепленным щитам. По новым трупам – скрюченным, сгорбленным, распластанным меж резных колонн, в честь которых дедов чертог и прозвали Лесом.

В свете коптящего очага собрались мужчины. Именитые воины: кольчуги, клинки и кольца-гривны пылали цветами огня, громадные тени вытягивались по полу ей навстречу.

Мать Кире стояла с ними, там же стоял и дед. На нем криво сидела надетая в спешке кольчуга, седые волосы растрепаны после сна. И двум своим пленникам вежливо и любезно улыбался стройный воин. Лицо его было мягким, беззаботным, как у ребенка. Вокруг него – пустота. Никто из прочих убийц не смел даже ступить с ним рядом.