Читать книгу "Селфи на фоне санкций - Анна Пейчева"

Никакого декольте! И никаких украшений. Для телерепортёров это табу. Только представьте: вы рассказываете с умным видом о жёстком сокращении городского бюджета за счёт уменьшения зарплат учителям, а на вашей груди скромно поблескивает бриллиантовый кулон в виде сердца, пронзенного стрелой, стоимостью в двадцать (или лучше сказать "двести"?) средних пенсий. Одну мою коллегу наш главный редактор Савелий в две секунды выставил за дверь из-за нательного крестика, который она забыла снять перед съемкой; правда, репортаж был посвящен Курбан-байраму.

С другой стороны, вспомнила я, с тех пор, как губернатором стала Раиса Романова, в смольнинской столовой начали продавать просто изумительные марципановые рогалики. В четыре раза дешевле, чем в самом простеньком кафе! А для меня это весьма актуально.

Почему-то все вокруг думают, что я получаю золотые горы. Людям просто не верится, что корреспондент знаменитого ТТВ может зарабатывать не больше начинающего учителя литературы в сельской школе. Но, к сожалению, это именно так. Моей зарплаты едва хватает на ежемесячные взносы по всем кредитам и на полуфабрикаты в супермаркетах. Недавний ремонт в квартире, усугубленный непомерными аппетитами подрядчика, погрузил меня в пучину беспросветных долгов перед банками. Поэтому неплохо было бы поесть прямо сейчас, чтобы впоследствии сэкономить на обеде. К тому же эти самые марципановые рогалики действительно невероятно вкусные: румяные и хрустящие снаружи, с нежнейшей ореховой начинкой внутри. В меру сладкие и всегда тёплые. С капучино пойдут на «ура». Не удивлюсь, если рецепт дала сама Раиса Павловна: очень часто в интервью она хвастается своими кулинарными успехами. Из последних ее хитов – увлекательный рассказ о засолке огурцов. В начале августа интернет бурлил, как тот самый кипяток, которым она заливает свои разносолы. Пользователи изощрялись в остроумии. Лепили фотожабы: Раиса на дипломатическим приёме угощает консула своими огурчиками или на Дворцовой площади кормит голодающих пенсионеров острой аджикой. В "Инстаграме" даже появился хэштег #солёныеогурцы с соответствующими постами вроде «старинный дом на Фонтанке снесли, зато корнишоны удались!!!», «зарплаты учителям сократили, пусть идут продавать огурчики))» и «газпромовский Охта-центр вырос на набережной прям как гигантский огурец».

#лучшийпрямойэфир

В пресс-центре начался хаос. Корреспонденты интернет-изданий бешено лупили по клавиатурам своих ноутбуков. Неопытные радио– и тележурналисты, путаясь в проводах от микрофонов, все одновременно пытались вывалиться в коридор через узкую дубовую дверь, чтобы успеть перехватить участников знаменательного заседания, зажать их в углу и поймать первые эмоции.

Я же с чувством превосходства осталась сидеть в своем излюбленном кресле у окна, наблюдая за мелкими людишками там, внизу. За последние четыре года работы в губернаторском пуле я четко уяснила: никаких живых, эмоциональных комментариев, конечно, никто из чиновников не даст. Бесполезная трата сил и времени. Если и удастся уломать кого-то из членов правительства на интервью – это будет что-то вроде «бла-бла-бла, мы готовы выполнить поставленные цели и задачи, бла-бла-бла». Как обычно, придется обходиться во время прямого включения своими силами. А у меня был козырной туз в рукаве. И имя ему – "Инстаграм".

Толпу возбужденных репортёров, похожих на лосося, идущего на нерест, с трудом рассекал наш оператор Ярослав. Японскую камеру, которая стоила больше самого дорогого отечественного автомобиля, он на всякий случай поднял над головой. Я вскочила ему навстречу.

– Ну? – скрестив пальцы и затаив дыхание, спросила я. – Снял?

– Всё о’кей, вы имеете дело с профессионалом, – невозмутимо ответил Ярослав. – Курить хочу, умираю. Запарился полтора часа там стоять. Василий, пойдем?

– Пошли, – согласился Вася, – а то наша принцесса даже кофейку не дала мне попить.

Я недовольно поджала губы.

– Ребята, а вы вообще не забыли о том, что у нас прямое включение через, э-э-э, вот уже двадцать минут! Потом покурите!

– Никуда твоё прямое не денется, мы пошли, – отрезал независимый Ярослав, повесил камеру на плечо и стал рыться в многочисленных карманах своей операторской жилетки – очевидно, в поисках сигарет. Последовательно вынул оттуда: сменный объектив, маленькую отвёртку, фонарик, три пальчиковых батарейки, жевательную резинку, телефон, похлопал по карманам своих бежевых хлопчатобумажных брюк-карго (да, дресс-код для Ярослава также был пустым звуком), искомого в них также не обнаружил и вопросительно воззрился на Васю, который с большим интересом наблюдал за этим маленьким спектаклем. Тот без лишних слов вытащил красно-белые американские сигареты. На мои подпрыгивания на месте и несмелые попискивания они демонстративно не обращали внимания.

Взяли и ушли в мужской туалет курить. Вот так просто. И это когда на кону моя карьера! А ведь Раиса повсюду трубит, со злостью подумала я, что городская администрация – это территория, свободная от курения. Как будто никто не знает, что в каждом туалете стоит по пепельнице, а ее собственный кабинет порой напоминает турецкий хамам – столько там дыма.

Хорошо хоть новые технологии позволяют практически без подготовки выходить впрямую. Наш канал (он всегда впереди конкурентов) закупил особые переносные устройства для лайвов. Внутри черного, ничем не примечательного рюкзачка спрятано восемь модемов с сим-картами. Автоматически ловится наиболее устойчивый мобильный интернет, и картинка передается прямо в студию. Так что наши съемки с заседания сразу оказались в конторе.

Я несколько раз глубоко вздохнула, повторяя про себя: «Ярослав уже двадцать лет работает оператором, он знает, что делает, не волнуйся, продумай лучше свой текст». И занялась сохранением кое-каких постов из "Инстаграма". Во избежание дальнейших претензий от юридической службы канала.

Тут, наконец, и двое моих товарищей показались в конце коридора. Подошли неспешным шагом. Табаком от них несло так, что я демонстративно подняла брови. Разговаривать с предателями я не стала. К этому моменту сердце у меня колотилось так сильно, что мне казалось, оглушающий стук должен слышать наш главный редактор Савелий в своем кабинете на Петроградской стороне.

Но переживала я напрасно. Ярослав подготовился к прямому включению при помощи нескольких уверенных движений: с громким щелчком водрузил камеру на штатив, воткнул длинный микрофон, вручил палку Василию, расставил переносную подсветку, выдал мне крошечный наушник, настроил чудо-рюкзачок – и вуаля! Через пару мгновений я уже стояла посередине смольнинского коридора со слегка обалдевшим видом, на меня был направлен объектив, в глаза бил маленький прожектор, а в наушник орал режиссёр из студии:

– Алекса, шесть минут!

Вася направил на меня микрофон, мы настроили звук, и я замерла. До прямого – минута. В голове билась только одна навязчивая мысль: я в шаге от пика своей карьеры. Сейчас Савелий посмотрит моё включение и сделает меня ведущей. Эти восемь трудных лет должны, должны привести к триумфу. Восемь лет тяжёлой репортёрской работы.