Читать книгу "Селфи на фоне санкций - Анна Пейчева"

В пресс-центре Администрации Санкт-Петербурга резко запахло ацетоном. Я с раздражением оглянулась. Знакомая корреспондентка большого государственного канала невозмутимо красила ногти французским лаком. Ярко-розовые капли уже заляпали пресс-релиз, посвященный корректировке городского бюджета в кризис. Надменную девицу нисколько не смущало, что примерно два десятка журналистов, собравшихся в обшарпанном зале номер триста семьдесят два на третьем этаже Смольного, пытались смотреть трансляцию важного заседания правительства, на котором чиновники вот уже битый час обсуждали импортозамещение.

Ну, по правде говоря, «пытались смотреть» – это преувеличение. Никого из собравшихся репортёров трансляция занудного заседания, по большому счёту, не интересовала. Каждый из них уже повыдергивал по паре фраз из пресс-релиза – чтобы затем соорудить на их основе безликий репортаж, что-нибудь из серии «город готов лицом к лицу встретиться с проблемами импортозамещения». Так что обстановка в пресс-центре, как всегда, была самая вольготная. Журналисты помоложе, развалившись в потёртых смольнинских креслах, играли в телефон, постарше – читали электронные книжки или просто дремали.

Корреспондентка госканала закончила наносить второй слой лака, закрутила флакончик и принялась яростно дуть на ногти – с той же самоотдачей, с какой она поддерживала любые решения губернатора в своих сюжетах.

Боже, неужели нельзя было заняться маникюром дома? – мысленно возмутилась я, поправляя наушники и вновь включая на воспроизведение последний эпизод «Топ-модели по-американски». Вай-фай в Смольном просто отличный, очень мощный. За последний час я успела обновить «Инстаграм», загрузить в свой смартфон не менее полусотни фотографий Кейли Куоко, демонстрирующей новый макияж глаз; потом перешла по ссылке на видеоурок по нанесению этого самого макияжа – вся фишка в том, чтобы затемнить карандашом внутреннее веко; потом посмотрела снимки знаменитостей, красящих глаза по новой технологии; потом как-то оказалась на сайте Тайры Бэнкс; в общем, всё закончилось просмотром нескольких серий «Топ-модели».

Так, всё, хватит развлекаться, пора вернуться к работе. Ну ладно, еще пять минут потрачу на то, чтобы сделать себе глаза, как у Кейли Куоко. Это ведь мне по работе надо! Через час-то мне в прямой эфир выходить! Рассказывать об итогах заседания! Важнейшего, между прочим! Не могу же я появиться перед людьми без макияжа. В особенности сейчас, когда решается вопрос о повышении меня, простого репортёра, до ведущей программы новостей на нашем ТТВ – единственном независимом канале в Петербурге.

Пока очередной докладчик что-то бубнил на мониторе, прибегая к скучным оборотам вроде «последствия введения санкций», «первостепенные антикризисные меры», «дотации городским предприятиям из резервного фонда» и тому подобным, я быстренько накрасила глаза, тщательно прорабатывая внутреннее веко карандашом известной нью-йоркской фирмы.

Результат меня поразил. Да-да, я в курсе, что Соединённые Штаты сейчас не в тренде, и сама часто критикую внешнюю политику США с экрана, но надо признать: мейкап они придумали чертовски удачный! Взгляд пронзал жертву навылет. А ну-ка, испытаем!

Я повернулась к своему соседу. Василий, наш водитель и по совместительству ассистент оператора, кажется, единственный из всех в пресс-центре с неподдельным интересом слушал заумный доклад эксперта. Я дёрнула его за рукав и пошире распахнула ресницы:

– Вась, ну что скажешь?

Он повернулся ко мне:

– Знаешь, Алекса, это никуда не годится!

Я опешила.

– Что?!

– Нет, ты только его послушай! – экспрессивно продолжал Василий. – Этот так называемый эксперт уверяет, что мы способны справиться с любыми санкциями, что никакие иностранные технологии нам и даром не нужны! Да у нас все заводы напичканы иностранным оборудованием, как они собираются его обслуживать, чинить, модернизировать, в конце концов?..

– Вася, погоди ты, я же не об этом тебя спрашиваю! – запротестовала я. – Как тебе мой макияж?

Он пристально осмотрел моё лицо.

– Хм-м… Как-то мрачновато… У тебя глаза и так тёмные, а теперь они вообще пугают, честно говоря.

– Ну и наглость! – оскорблённо отвернулась я. – Очень невоспитанно с твоей стороны.

– Ладно, прости, – примирительно сказал Василий. – Как тебя развеселить? Хочешь, пойдем вниз, в столовку, выпьем по чашечке экспрессо?

Я театрально закатила глаза, не в силах вынести вопиющую безграмотность.

– Вась, сколько можно тебе повторять! Не "ЭКСпрессо", а "ЭСпрессо"! "Экспресс" – это скоростной поезд, понимаешь?

– Так всё сходится! – торжествующе заявил Василий. – Чашка же маленькая, я ее очень быстро, со скоростью экспресса "Сапсан" выпиваю. Вот тебе и лингвистическое обоснование слова "экспрессо"!

– Оригинальное объяснение, – допустила я. – Но вообще-то "эспрессо" произошло от итальянского "под прессом". Два совершенно разных слова! Никакого "экспрессо" в природе не существует. Ты не можешь пить несуществующий напиток.

Василий пренебрежительно отмахнулся.

– Какая разница! "Экспрессо" звучит вкуснее. Давай, я угощаю! Спасаю тебя от занудства, всё равно ничего дельного ты здесь явно не услышишь.

Я задумалась над его предложением. Большая чашка капучино была бы сейчас очень кстати. Уровень скуки в докладах выступающих достиг к этому моменту своего апогея. Да и поболтать с Васей всегда приятно. Он весёлый, нестандартно мыслит, умеет поднять настроение, и так забавно путает слова. Порой мне кажется, что он делает это специально, чтобы меня раззадорить. Вообще-то нас, студентов журфака, настоящие студенты-филологи всегда считали выскочками и дилетантами, но как правильно говорить – «пертурбации» или «перетрубации» (как упорно называл жизненные неурядицы Василий) – я все-таки знаю.

Впрочем, я немного стеснялась заявиться под ручку с Василием в смольнинскую столовую, где наверняка полно знакомых чиновников. Вася, как всегда, был одет в одну из своих ковбойских рубашек. Конечно, закатанные до локтя рукава невольно заставляли обратить внимание на его мужественные руки; широкие плечи под этим плотным хлопком казались еще сильнее, а мелкая сине-белая клетка оттеняла голубые глаза и русые волосы; но, простите, он когда-нибудь слышал о дресс-коде?! До чего самоуверенный тип! Позвольте, он же все-таки в администрацию Санкт-Петербурга пришёл, а не на стройку! Джинсы и серые спортивные ботинки плохо сочетались с красными ковровыми дорожками, которыми застилали коридоры власти еще с советских времен.

Другое дело я. "Строгая изысканность" – полагаю, именно так вы охарактеризовали бы мой стиль (или "беспросветная кислятина", в зависимости от ваших личных предпочтений). Черная юбка-карандаш на первый взгляд могла показаться немного жарковатой для начала сентября, зато она волшебным образом формировала фигуру. Черные лаковые «лодочки» из бюджетного магазина "ЦентрОбувь" смотрелись дороже, чем стоили. Шёлковая блузка шоколадного оттенка – в цвет глаз. Длинные тёмные волосы собраны в низкий хвост. Бесцветный блеск на губах. Они у меня немного тонковаты, да и зубы так себе, поэтому я предпочитаю делать акцент на глаза.