Читать книгу "Больше чем друг - Полина Плетикоса"

– Держись, милая! Все будет хорошо! – прокричал Кристоф, покрытый сам чуть не с головы до ног пеной. Это смотрелось бы смешно, если бы не трагизм происходящего. Мужчина улыбался, стараясь собрать все силы и вселить в спутницу надежду на спасение. Он отказывался понимать, что их положение давно превратилось в катастрофу, которая вот-вот закончится гибелью. За доли секунды, пока шар стремился будто падающая звезда к земле, Кристоф успел пристроиться рядом с Амели, обнять ее.

– Огонь удалось погасить, – в самое ухо спутницы проникали слова, вселяя слабую надежду на счастливый исход. – Мы летим к лесу, но это хорошо! Возможно, шар зацепится за ветви деревьев, и тогда мы не упадем, слышишь?

Мужчина, сильный, решительный, крепче сжал в объятиях хрупкую женщину, подаренную ему судьбой, и стал молить эту самую судьбу дать им новый шанс. А судьба отозвалась новым ударом молнии, ливнем и несколькими мощными порывами ветра, которые сильнее качнули почти безжизненный, безвольный летательный аппарат, чтобы нести его к лесу. Непроглядный мрак стихии накрыл обоих. Все осталось позади. Дальше – только неизвестность, в которую влюбленные входят рука об руку.

Глава 2. На поводу у случайности или в услужении у судьбы

Несколькими днями раньше, когда судьба аккордеониста решает станцевать балет.

Мелодии рождались внутри него, словно солнце, рожденное на руках Вселенной. Он даже не знал, откуда они берутся. Это просто дыхание, просто восторг! Прохожие останавливаются, забывая обо всем, как только он начинает звучать. И это нравится ему, ведь он – аккордеон. В его музыке каждый взгляд, вздох. Мольбы отчаяния и надежды. Их он чувствует благодаря добрым рукам дядюшки Жерома, уличного музыканта. Они встретились много лет назад, когда Жером был совсем молод, полон мечтаний и наивности. Все, что было в душе юноши, перенял аккордеон – страсть и мечту. Верность своему делу. Дядюшка Жером, как привыкли называть его друзья, а теперь еще и прохожие, полюбившие музыку. Мужчина особенно любил свою работу. Она приближала его к прекрасному, вечному, и делала свободным от того существования, когда ты вынужден думать о куске хлеба и бутылке молока на завтрак. Если их не оказывалось в доме, значит, просто-напросто завтрак не состоится. Тогда, конечно, стоило позаботиться об обеде, чтобы хоть раз в день да поесть, потому что ужина, скорее всего, тоже не стоит ждать… и так изо дня в день. И все же, как бы ни было сложно, дядюшка Жером находил утешение в аккордеоне, на котором играл для туристов. Своей музыкой и легкими, незамысловатыми песенками седовласый мужчина с голубыми глазами, всегда открытым взглядом и широкими плечами, на которых, кажется, способно уместиться небо, дарил радость случайным прохожим. Кто-то был хмур, не весел, кто-то улыбался. Одни радовались и хвалили дядюшку Жерома за такое чудесное исполнение, другие же говорили, кто в голос, кто шепотом, что такому здоровяку позорно бренчать на аккордеоне, вдавливая клавиши и извлекая звуки из старенького, потрепанного инструмента. По их мнению, мужчина должен был зарабатывать на кусок хлеба физическим трудом – вот что достойно уважения! Разумеется, дядюшка Жером не был глух и слышал все, что о нем судачили люди, но близко к сердцу такую нелепость он не брал, потому что оно подсказывало ему, что жить нужно так, как велит душа.

Так вот, движимый голосом души, уличный музыкант продолжал свою работу, превратившуюся в любовь всей его долгой жизни. И большего ему было не нужно. Однако, однажды, а вернее, в тот день, когда ливень с грохотом прошелся по старенькой мостовой, на которой обычно располагался наш герой, судьба его совершила крутой поворот. Возможно, даже изобразила замысловатую танцевальную фигуру, какие видел дядюшка Жером на доставшихся ему от мамы старинных открытках, иллюстрированных видом изящной балерины – его бабушки. Да, наверняка так и вздумалось судьбе Жерома потанцевать, потому что о случившемся с ним в тот вечер, он не мог предположить никак.

– Дядюшка Жером, здравствуйте! – приятный женский голос заставил музыканта приостановить настройку аккордеона. Он посмотрел на ту, что его окликала, и на мгновение забыл о своем деле. Перед ним стояла светловолосая молодая женщина в цветастой юбке и белой легкой блузе. Золотистые волосы незнакомки свободно рассыпались по плечам, достигая тонкой талии. На лбу, пересекая его, красовалась атласная лента. Ее ясные карие глаза излучали вопрос и доброту. За руку она держала высокого мужчину, тоже одетого довольно ярко: пестрые брюки свободного покроя, длинные темные волосы, собранные в хвост, гитара наперевес. Глаза спутника лучились озорством, хулиганством, которое он сохранил, похоже, с детства, украсив этим взглядом свои тридцать лет (именно столько дал бы ему дядюшка Жером). Наконец, закончив рассматривать странную парочку, музыкант вспомнил, что хорошо бы ему откликнуться вежливостью на приветствие. Девушка тем временем продолжила.

– Все здесь знают, как вас зовут, не удивляйтесь. Наш вид вам кажется странным? – незнакомка рассмеялась.

– Вы – не самое странное, что я видел в жизни, поверьте мне, – голос дядюшки Жерома прозвучал немного хрипло и не так добродушно, как ему бы этого хотелось. Но тон вовсе не смутил молодую пару.

– Очень хорошо, потому что мы с мужем хотим попросить вас о небольшом одолжении. У нас была мечта – покататься на воздушном шаре и вот мы нашли его! Завтра на рассвете мы отправляемся и вернемся через несколько дней. Все эти дни кому-то нужно присматривать за нашим сыном.

– А, разве ваш мальчик – сирота? – дядюшка Жером оторопело смотрел на говорившую, которая спокойно улыбалась, демонстрируя милые ямочки на щеках. Тут в разговор вступил спутник незнакомки.

– Конечно, у меня есть брат, у него мы и оставим нашего сына. Просто будет надежней, чтобы вы изредка присматривали за нашим мальчиком, а потом сообщили нам, все ли было хорошо. К тому же, вы играете невероятно красиво и могли бы обучать Ники игре на аккордеоне.

– Подождите! – музыкант даже привстал, так он был растерян, ошеломлен. – То есть вы хотите сказать, что нанять в няньки уличного бедного музыканта, которого впервые видите, – это в порядке вещей? Ведь у мальчика есть дядя, ваш брат, вы сами сказали, так неужели он хуже присмотрит за ребенком?

– К сожалению, да. А вас мы видим вовсе не впервые. Каждый вечер гуляем по этим местам и смотрим, как вы живете в своей музыке. В вашей музыке есть душа. У того, кто извлекает такие волшебные звуки из старого аккордеона, просто не может быть черствое сердце.

На такие слова дядюшка Жером не нашел что ответить, а женщина уже совала ему в ладонь клочок бумаги. Парочка спешила проститься, помахав рукой.

– Постойте! – только и успел выкрикнуть аккордеонист. Бежать за ними с аккордеоном ему будет трудно, а бросить инструмент здесь – все равно, что броситься добровольно с моста в Сену. Опустившись на деревянный стульчик, который был для музыканта и сценой, и местом отдыха, он развернул листок бумаги. На нем значился адрес и имена. Ники, Гюстав и Мелани. Больше ничего.

Дядюшка Жером остался в нерешительности и раздумьях. А тем временем молодые люди торопились по площади вдоль каналов Сен-Мартан и Ла Виллет в свою небольшую квартирку. Ники, своего сына, они уже отвели к Гюставу, так что, теперь могли свободно предаваться мечтам о завтрашнем сказочном рассвете.