Читать книгу "Когда уходит Осень - Эми С. Фостер"

В Авенинге Отам жила давно. Но отчего-то все чаще ее охватывало подозрение, что срок истек — пора покидать эти места. И вот теперь — в этом она уже не сомневалась — предпринимались некие конкретные шаги, чтобы заставить ее уйти.

Удивительно, как порою складываются судьбы. Много, очень много лет назад Отам была обыкновенной девочкой, жила себе поживала, как все нормальные люди. И вдруг ее призвали вступить в орден Джен — все сразу переменилось, стало загадочным и странным. Отам начала много трудиться, работа была интересная, а нередко и опасная. Но потом все вроде бы вернулось на круги своя. В последнее время Отам вела обычный, ничем не примечательный образ жизни. И хотя ее ежедневная рутина казалась остальным чем-то совершенно исключительным, она свыклась с буднями, которые текли относительно спокойно, ровно и гладко.

Отам старалась не обращать внимания на непрерывное жужжание в позвоночнике и лишь к вечеру, когда она сидела за рабочим столом, ей стало все окончательно ясно. Как открываются врата, она не услышала, просто поняла, что они открылись и незваный гость идет именно к ней. Прошло несколько секунд, а Отам все сидела за столом, борясь с чувством, в котором смешались печаль, ожидание и раздражение.

— Ну, здравствуй, — послышался снизу чей-то голос.

Она узнала его: это сестра Нил. Слава богу, хоть послали того, кто ей, в общем-то, нравился. Формально она должна бы любить всех сестер ордена. Она и любила их, по крайней мере теоретически. На самом же деле многих терпеть не могла.

— Сестра Нил, — с искренним удовольствием откликнулась Отам, встречая на лестнице старую подругу.

Женщины обнялись и коснулись друг друга лбами, как это принято между членами ордена Джен.

— Дай же на тебя посмотреть, — весело продолжала Отам. — Мы так давно не виделись, сестра.

Вместо ответа Нил подняла брови. Она постарела: волос безжалостно коснулась седина. Скоро Отам займет ее место Старейшины.

— Да и ты уже не молоденькая, Отам, — сказала Нил с сильно выраженным ирландским акцентом. — Не забывай об этом, когда на языке вертится очередная бестактность.

Отам засмеялась. Да, при сестре Нил опасно даже думать в полную силу.

— Пойдем на кухню, заварю чаю. Вчера мне захотелось испечь хлеб из пресного теста, так что, считай, тебе повезло.

Отам подхватила подругу под локоть и повела на кухню, которая располагалась не в жилом помещении, а внизу, на первом этаже — в «Роще Деметры», ее магазинчике. Он был оформлен в стиле нью-эйдж,[3]как это называли теперь, и здесь продавалось все, что душе угодно: от благовоний и свеч до природных камушков для оформления книжных обложек. Она привыкла приглашать к себе на кухню и незнакомцев, и друзей. Демонстрация приготовления пищи, выпечки, настоек, компрессов и припарок — еще одна грань ее дела.

Отам протянула руку, указывая Нил, где сесть: за старым столом перед сложенным из камня камином, над которым свисали подвешенные к потолку пучки сухих трав.

— Ого, да ты меня хочешь побаловать, — весело сказала Нил. — Я вижу, ты, дорогая, как всегда, все предвидела.

— Можно подумать, тебя это удивляет, — отозвалась Отам.

Она включила электрический чайник и достала с открытой полки баночку с наиболее подходящим для этой встречи сортом чая.

— Если честно, то да, — улыбнулась Нил, но Отам заметила, что в ее глазах мелькнула какая-то тень. — Наверняка догадываешься, зачем я здесь.

— Конечно. Тебя послали сообщить, что мне пора уходить. Ты пришла, чтобы предупредить, как и положено, за год.

Отам старалась не слишком демонстрировать свою печаль.

— Мы с тобой, Нил, старые подруги, и мне кажется, я многим тебе обязана. Ты что думала, я буду кричать на весь дом, так, что ли? — спросила Отам, облокотясь на посудомоечную машину.

— Нет, конечно, — заверила ее Нил. — Но… мы ждали, что ты станешь протестовать.

Отам непроизвольно закусила губу: не сболтнуть бы лишнего.

— Мы же знаем, прекрасно знаем, что для тебя значит Авенинг.

— И тебе известно, Нил, почему моя ситуация исключительная, — медленно проговорила Отам, поворачиваясь к щелкнувшему чайнику.

Она налила кипятка в заварочный чайничек. Нил молчала и ждала, когда чай будет готов, а ломти хлеба намазаны маслом. Ждала, когда Отам усядется напротив, лицом к ней.

— Ты не первая, Отам, и не последняя из тех, кто играет столь важную роль в обществе. Все меняется: технологии, войны, политика. Орден Джен тоже не стоит на месте. Твою работу будут выполнять другие сестры.

Нил отхлебнула из чашки.

— О, как вкусно, — похвалила она.

— Да, я понимаю, все меняется. Просто нелегко уходить.

Руководство ордена знало, как глубоко Отам почитает Нил, которая не станет лгать ей или вести себя грубо. Именно поэтому — чтобы Отам не поднимала шум — к ней и послали не кого-нибудь, а Нил. Эта расчетливость очень задевала Отам.

Отведав хлеба, Нил вытерла пальцы о салфетку и сунула руку в карман, пришитый к нижнему краю блузки. Она вынула какую-то бумажку, положила на стол и подтолкнула ее к Отам.

— Ну и что это такое? — спросила Отам, коснувшись записки кончиками пальцев.

— Думаю, ты догадалась, — серьезно ответила Нил.

Отам взяла листок, осторожно развернула его и пробежалась глазами по списку имен.

— Это, наверное, какая-то шутка, — сказала она.

— Если бы так, — ответила Нил без тени улыбки.

— Ну, тогда вы ошиблись, — повысила голос Отам.

— Ты прекрасно знаешь, что мы никогда не ошибаемся, — сдержанно отозвалась Нил. — Ведея — оракул ордена уже несколько тысяч лет. И она не заблуждается. Разумеется, бывает нелегко ее понять и смириться, но она всегда права.

Отам пришлось умерить пыл и действовать осторожнее: хотя Нил ей и подруга, сестра, но все же старшая по положению.

— Многих я даже не знаю. Никогда о них не слышала. Элли Пеналиган? Кто она такая, черт побери?

Разгоряченная, Отам сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться.

— Я полагала, что стану выбирать из тех, с кем работала, а кое-кого даже лично несколько лет готовила к этой работе.

— Многовато берешь на себя. Тебе всегда было известно, что решение принимаешь не одна только ты. Ты дала клятву, сестра Отам, ты приняла обет служить ордену Джен, как он служил человечеству задолго до того, как люди научились фиксировать собственную историю. И ты будешь служить.

Нил отхлебнула из чашки.