Читать книгу "Принц Вианы - Дмитрий Старицкий"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Запаху… Точнее уж — вонизму.
Вот от котлов на кострах тянет родным таким запашком каши с копченостями. А от людей — нет. Не по-нашему от них воняет. Нет даже следов употребления ими какого-либо парфюма. Так пахло, помню, от механизатора в колхозе, который в страду с поля полторы недели не выбирался. И то там солярный выхлоп все перебивал.
Запах варева заставил урчать живот. Так жрать в своей жизни я хотел только в армии. Точнее, в военно-морском флоте. Хотя какой там флот — ремзавод на Белом море в богом забытом городишке. Днища кораблей отчищали от всякой наросшей на них дряни — вот и вся служба. Страшная эта воинская часть была для срочника. Работа каторжная по десять часов, от которой гражданские даже за большие деньги отказывались. Выходной один — воскресенье. Праздник. Обязательно — спортивный. Уставщина пополам с дедовщиной, отполированные уркаганскими понятиями. Половина личного состава приходила служить прямо из колоний малолеток готовыми правильными пацанами. Но все же при маршале Брежневе нас и одевали тепло, и кормили хорошо, только давали мало. А до двойной порции я всего полтора сантиметра ростом не дотянул. Даже в этом я неудачник по жизни оказался.
А тут поди разбери вот так навскидку…
Кто меня везет?
Куда меня везут?
Откуда меня везут?
И главное — зачем?
Люди мельтешили в отдалении между костров, о чем-то радостно переговариваясь. Прикладывались к бурдюкам. Видно было, что они вполне довольны как собой, так и окружающей их обстановкой.
Мимо меня пробегал худощавый, но широкоплечий парнишка с охапкой хвороста в руках. Лет шестнадцати. Голубоглазый. Безбородый и безусый. Одет в длинную рубаху почти до колен и узкие штаны чуть ниже колена со шнуровкой по бокам. Бесформенные боты из кожи и обмотки до середины голени. На голове суконный бургундский колпак — шаперон, типа башлыка со свисающим на спину длинным концом, переходящим в оплечье примерно до середины груди, с завязками на шее. Красного цвета. Пояс широкий, толстой кожи. На поясе висит солидный такой тесак-свинокол сантиметров сорока в потертых ножнах. Рядом тощий кошелек-мошонка болтается на завязках. И какие-то крючки еще бронзовые на поясе.
— Стой, — сказал ему.
Вышло хрипло и тихо.
Однако парень тут же присел рядом на колени и, склонив голову, произнес:
— Слушаю, сир.
— Ты кто?
— Как кто? — удивился неподдельно, скосив белесые глаза к носу.
— Имя у тебя есть? — продолжил я допрос.
— Микал, — отозвался тот и пояснил: — Ваш раб, сир.
Раб?
Мой?
Офигеть; дайте два.
— Зеркало есть? — потребовал у парня.
Раз так охотно слушаются, то надо требовать, а не попрошайничать. Ибо нефиг.
— Нет, сир. Откуда у меня такая роскошь?
По его глазам видно, что было бы у него зеркало — точно бы отдал, но нет у него зеркала, вот обида-то.
Мысленно постучал себя кулаком по лбу. Откуда у раба зеркало? Но нужно оно мне срочно. Причем не просто срочно, а СРОЧНО!!! Любая стекляшка сойдет с отражающими свойствами, пока солнце совсем не зашло.
Приказал:
— Быстро нашел зеркало. Где хочешь.
И добавил тоном ротного старшины:
— Мухой метнулся.
Парень исчез, как будто его волшебной палочкой в темечко ткнули.
Вместо Микала торопливо пришел ко мне прежний одноглазый бандюган и еще двое крепких мужиков в беретках с перьями. У одного — павлиньими, три штуки целых. У другого пышное перо страуса, но одно.
Одноглазый держал факел. Судя по яркому пламени, это был заранее заготовленный предмет, а не импровизация из первой попавшейся под руку ветки.
Пернатые с двух сторон подхватили меня под руки и, не проронив ни слова, усадили с опорой лопатками на ствол дерева, под которым я лежал.
Тот, что страусячий поклонник, вынул из поясной сумки некий предмет и подал его мне в руки.
Действительно зеркало. Сантиметров двадцать в диаметре. Серебро полированное. Даже ногтем постучал по нему, проверяя. А рукоятка и оклад — из слоновой кости с богатой и тонкой резьбой. На глухой стороне вещицы целая миниатюра вырезана весьма искусно и с мелкими подробностями. Один всадник другого булавой охреначивает со всей дури. А по ободу и рукояти мирные виноградные лозы плетутся.
Музейная вещица. Спрятать ее в запасник и никому не показывать. Современный музей — это кладбище культуры. Экспонируются не более трех процентов от всего фонда хранения. Никто остальных вещей не видит, кроме музейных хранителей, а это значит, что их просто вывели из культурного оборота общества. Картины великих художников так просто рулонами на палку наматывают, как линолеум на строительном рынке. Вот так вот: эстетическую жизнь людей сделали бедной на девяносто семь процентов. А тут — гляди, просто так пользуются.
Одноглазый приблизил факел.
Жестом я показал ему, чтобы он держал его так, дабы осветить мне лицо.
Потом посмотрел в зеркало.
А из зеркала на себя я не посмотрел.
Не я это отразился в полированном серебре.
Совсем не я.
А кто я?
И что я хотел там увидеть?
Мать Терезу?
Брюса Виллиса?
Леньку ди Каприо?
Вообще-то в глубине души надеялся на отражение одного лысого старпера из музейного подвала со шкиперской бородкой без усов. Привык к нему я как-то за полвека.
А из зеркала на меня с неподдельным любопытством смотрел пацанчик лет пятнадцати с умными светло-карими глазами, овальным лицом с детской еще припухлостью щек и твердым волевым подбородком. Скулы высокие, но неявно выраженные. Нос прямой, некрупный и длины умеренной. И — с ума сдрызнуться — пухлыми, красиво очерченными чувственными губами. Обрамляла все это спутанная копна золотистых волос до плеч, сверху прихваченная окровавленной тряпкой.
М-дя…
Внешность у парня — девки млеют и сами в штабеля укладываются.
— Убедился, что все еще красавчик? — задорно засмеялся одноглазый.
Остальные его охотно поддержали.
Я тоже широко улыбнулся, но совсем по другому поводу. Как фонтаном в душе взыграло: бинго!!! Я наконец-то угадал, под каким наперстком шарик! Если и начинать новую жизнь черт-те где, то лучше всего — с бонусом молодости. Все равно в прошлой жизни обо мне плакать некому. И вообще… лучше быть молодым, здоровым и богатым, чем старым, бедным и больным. Это все на Руси знают.
Только вот кто я? Это вопрос. Новое тело, которым я управляю, об этом хранит упорное молчание. Никаких намеков даже.
Что такое «Феб»?
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Принц Вианы - Дмитрий Старицкий», после закрытия браузера.