Читать книгу "Нумизмат - Евгений Сартинов"

Часть первая

1. КРАЖА.

…Сырая, промозглая осень уже свирепствовала по всей России. Выйдя из автобуса, Силин поднял воротник старенькой серой куртки и, ещё больше ссутулившись, побрёл к своему дому. Ночь опустила своё тёмное покрывало, а плотная, грязная вата низких облаков, третий день поливающих землю холодным, нудным дождём, не давала пробиться ни свету звёзд, ни идущей на ущерб Луне. Фонари в Свечине горели лишь на центральных улицах, и, пробираясь по тёмным переулкам Силин больше доверял своей памяти, обходя громадные лужи, матово поблёскивающие чёрной жижей. Ветер кусками рвал воздух, бросая в лицо Михаила пригоршни мелкого, холодного дождя.

Несмотря на широкие поля шляпы, вода все-таки проникла за шиворот и холодной ящерицей скользнула вниз по позвоночнику, вызвав ответную дрожь всего организма. Так что в свой тёмный, пропахший сыростью и грибком подъезд Силин проскользнул с явным облегчением. Михаил уже представлял, как он будет пить горячий, крепкий чай, отогреваясь не только снаружи, но и изнутри организма.

Месяца три назад наркоманы вывернули лампочки на обоих этажах. С тех пор обитатели подъезда дискутировали на тему, кому из них пришла очередь ввернуть «лучину Ильича». Квартиросъёмщики и раньше не жаловали друг друга, а теперь дело едва не дошло до взаимного истребления. Силина же темнота в подъезде мало волновала. За те пятнадцать лет, что Михаил прожил в доме, он на ощупь знал каждую ступеньку крутой, скрипучей лестницы и двигался по ней с автоматизмом раз и навсегда запрограммированного робота. При этом он думал о посылке, что уже третий день дожидалась его на почте. Судя по цене, это был долгожданный альбом с орденами, нагрудными знаками и прочей символикой Белой гвардии. Деньги у Силина имелись, но не хватало времени зайти на почту. Ашот Аракелян, владелец трех магазинов и автозаправки, очень желал въехать в новый дом до дня своего рождения, тридцатого октября, и Силину вместе с остальной бригадой приходилось авралить до позднего вечера.

Нашарив в кармане ключ, Михаил привычным жестом нашёл замочную скважину, но, уже вставляя его, почувствовал что-то неладное. Звук, с которым ключ пропилил своими зубцами по металлу, показался ему чуточку другим. Замок был редкий, номерной, да ещё и усовершенствованный им самим. На него Силин надеялся даже больше, чем на массивную металлическую дверь, установленную им задолго до разделения России на тех, кому есть что терять, и на тех, кто уже все потерял.

Но главным был даже не звук. Силину показалось, что от прикосновения ключа дверь чуть-чуть отошла от косяка. На секунду он замер, ещё не веря в беду, стараясь убедить себя, что это ему только показалось. Потом он потянул дверь на себя, и она медленно, с тихим скрипом открылась, дохнув на него запахом перегретого воздуха и обжитого человеческого жилья.

Сердце Силина оборвалось, на секунду онемели ноги, лёгким стало катастрофически не хватать воздуха. Нумизмату показалось, что он сейчас умрёт. И было от чего. В его квартире ворам нечего было брать. Нечего. Кроме коллекции.

2. СЛЕДОВАТЕЛЬ ФИЛЛИПОВ.

Увидев входящего в его кабинет Силина, следователь прокуратуры Филиппов на секунду прикрыл глаза и мысленно выругался. Филиппов был ровесником Нумизмата, обоим в апреле стукнуло сорок лет, но в остальном они оказались полными антиподами. Высокий, худой Силин, густо заросший волосами, забавно противопоставлялся низкорослому, полненькому, лысоватому следователю. Сначала Филиппов с сочувствием отнёсся к Нумизмату, настолько неподдельным и безутешным казалось его горе. Оперативник и сам по молодости собирал марки и ещё не забыл раздирающий душу азарт коллекционера. Но со временем крутые горки жизненной колеи укатали «сивку-бурку», и уже лет десять альбомы с пёстрыми зубчатыми бумажками пылились на антресолях, дожидаясь времени, когда подрастёт младший Филиппов.

Но за эти две недели Силин просто осточертел следователю. Сначала он каждый день ему звонил, причём иногда даже домой, затем через день начал приходить и донимать нуднейшими часовыми расспросами. Так что вскоре Филиппов почти возненавидел пострадавшего, тем более что дело оказалось сложнее, чем он предполагал вначале, — типичный «висяк». Вопреки ожиданиям капитана, монеты не всплыли ни в Свечине, на что, впрочем, Филиппов мало рассчитывал, ни в областном центре — Железногорске. И вот это казалось удивительным. Продать столь крупную коллекцию даже за полцены было невозможно. Железногорские нумизматы просто не имели финансовых средств купить её целиком. Похитители должны были продавать её по частям, но ни одна монета из собрания Силина не появилась на рынке сбыта. Грабители либо придержали коллекцию, либо её уже не было в пределах области.

— Здравствуйте, — глуховатым и вместе с тем чуточку скрипучим голосом поздоровался Силин. Не дожидаясь приглашения, он на правах завсегдатая уселся на стул напротив Филиппова, пристроил на коленях свою несуразную шляпу и продолжил:

— Ну что, Николай Евгеньевич? Ничем хорошим не порадуете?

— Нет, — сухо ответил Филиппов, разглядывая какие-то бумажки на столе. При этом он старался не смотреть в глаза Нумизмату, дабы не выдать своего раздражения и неприязни. Но, как всегда получается в таких случаях, недовольство прорывалось через голос и некоторую дерганость движений рук, перекладывающих бумаги из одной папки в другую.

— Ну, а что в Железногорске, так ничего и не прояснилось? — продолжал допытываться Силин.

— Нет, ничего, — односложно и сухо ответил Филиппов.

Михаил тяжело вздохнул, потом пояснил:

— Я вот тоже вчера ездил в Железногорск. И в клуб заходил, и к антикварам, и толкучку посетил… Бесполезно. А в Свечине то вы все отработали?

— Мы сделали все, что возможно.

Филиппов уже знал по горькому опыту, что Силин засел у него надолго, не менее чем на час, а дел у следователя было выше головы, поэтому и ответы его звучали чересчур резко. Другой бы давно смешался и ушёл, но не Нумизмат. Все тем же ровным, нудным тоном он продолжал допрашивать человека, профессией своей самого обязанного это делать с другими.

— Ну хорошо, вы установили, что работали профессионалы высокого класса, как вы там говорили — домушники? Но вы же сами утверждали, что их в городе не так и много. По-моему, дальше все должно быть просто: прийти с обыском на квартиру к каждому, припугнуть, арестовать, в конце концов! Ищем же не иголку в стоге сена, там пуда три монет только по весу! Должны же они это все где-то прятать!

— Нет, как это мы придём и арестуем? — возмутился Филиппов. — У нас как минимум двадцать человек проходили по подобной статье, и это только элита! Что же, их всех — арестовать?

— А почему бы и нет? — Силин удивлённо пожал плечами. — Они же ворьё, почему мы с ними должны чикаться?

— Потому что есть закон. Ни один прокурор не выпишет ордер на обыск, пока не будет оперативных данных.

Филиппов в раздражении отодвинул от себя папку с делом, достал сигарету, раскурил её.